Триумф солнца - Смит Уилбур - Страница 55

– Черт возьми, эта бумага наверняка уже высохла!

Пенрод осторожно открыл Библию. Листок был еще мокрым, но уже расправился и чернила больше не расплывались от влаги. Гордон вручил ему большую лупу.

– Ваши глаза и знание арабского, несомненно, лучше моих.

Пенрод положил Библию на небольшой столик у окна, где было гораздо больше света, и, пристально вглядевшись в текст, стал переводить написанное.

– Я, Абдулла Саид, сын Фахля, эмира Баггара, приветствую победоносного Махди, свет моих очей, да пребудет с ним благословение Аллаха и его пророка, которого также называли Мухаммедом…

– Стандартное приветствие, – проворчал Гордон.

Пенрод молча кивнул и продолжил:

– …Преданно исполняя волю победоносного Махди, я охраняю берег Нила близ Абу-Хамеда, а мои разведчики тщательно следят за дорогами с севера. Неверные франки и презренные турки приближаются к нам по двум отдельным маршрутам. А сегодня пароходы франков миновали водопад возле Корти.

Гордон хлопнул рукой по крышке стола.

– Боже милостивый! Это первая надежная информация, которую я получил за последние шесть недель. Если пароходы Уолсли уже достигли Корти, значит, до Абу-Хамеда они доберутся только к концу Рамадана.

– Пожалуй! – согласился Пенрод, хотя и с долей сомнения.

– Продолжайте, капитан, – нетерпеливо бросил Гордон. – Продолжайте!

– Дальше чернила намокли, и текст неразборчив, но я попытаюсь восстановить его. Думаю, здесь написано следующее: «Верблюжьи полки франков все еще стоят лагерем возле источников Гакдул, где находятся уже двадцать восемь дней».

– Двадцать восемь дней? – возмутился Гордон. – Черт возьми, что Стюарт там делает все это время? Если у него осталась хоть капля здравого смысла, он мог бы легко прорваться и дойти сюда за десять дней.

Пенрод знал этот излюбленный стиль Китайца Гордона – стремительный прорыв и величественный жест, – но предпочел не высказывать свои мысли вслух.

– Генерал, – осторожно заметил он, – Стюарт – человек чести и редкой отваги, но должен подтянуть свои тылы, запастись провиантом и боеприпасами, прежде чем прорываться к нашему городу.

Гордон вскочил и швырнул окурок сигареты в открытое окно.

– С двумя тысячами британских солдат Стюарта я мог бы держать оборону, пока не замерзнет пустыня, а он все еще возится в Гакдуле! – Он резко повернулся на каблуках и уставился на Пенрода. – Продолжайте, Баллантайн. Есть еще что-нибудь?

– Совсем немного, сэр. – Капитан склонился над листом бумаги. – «Во имя победоносного Махди и с благословением Аллаха мы встретим неверных возле Абу-Хамеда и уничтожим их». – Пенрод посмотрел на Гордона. – Это все, сэр. Похоже, Саиду просто не хватило места.

– Ничего утешительного, – заключил Гордон. – А вода в Ниле продолжает падать.

– С быстрыми и сильными верблюдами Райдера Кортни мы с Якубом могли бы добраться до источников Гакдул за три дня, – прозрачно намекнул Пенрод. – Я мог бы доставить Стюарту ваше сообщение.

– Нет, Баллантайн, – усмехнулся Гордон, – вам не удастся так легко от меня избавиться. – Во всяком случае, сейчас. Мы будем следить за продвижением армейской колонны, перехватывая почтовых голубей.

– Если дервиши не получат пару сообщений, – рассудительно заметил Пенрод, – то отнесут это на счет хищных птиц. Но если голуби начнут пропадать регулярно, они могут заподозрить неладное и изменят тактику.

– Разумеется, вы правы, капитан, но я должен получать хоть какую-то информацию о положении дел. Сбивайте каждого четвертого голубя, который прилетает сюда с донесением.

Мухаммед Ахмед, победоносный Махди, вошел в прохладную тень на берегу великой реки, где его уже дожидались верные халифы и пять наиболее преданных эмиров. Подходя к ним, он торжественно произносил все девяносто девять прекрасных имен Аллаха, а его подчиненные бормотали в ответ приличествующие звания и титулы.

– Укрыватель ошибок аль-Гафур.

– Аллах велик!

– Друг правоверных аль-Вали.

– Слава Аллаху!

– Могущественный аль-Куави.

– Да исполнятся его слова.

Они подошли к могиле святого аль-Рааба, и Махди занял почетное место в тени огромного дерева, почти полностью закрывавшего его своими раскидистыми ветвями. Когда вокруг собрались воины, он приказал каждому из них доложить о ходе боев и состоянии армий, которыми они командовали. Они по одному подходили к его трону, опускались на колени и подробно информировали о положении дел. Таким образом Махди узнал, что у стен Хартума собралось более семидесяти тысяч воинов, а двадцать пять тысяч отправились на двести миль севернее, к городу Абу-Хамеду, где должны дождаться двух британских соединений. Эти ансары принадлежали к числу наиболее преданных и умелых воинов, готовых до последней капли крови вести священный джихад против неверных и их египетских приспешников. Махди был уверен, что ни одна армия не устоит перед его ансарами.

– Расскажи мне, что мы знаем о нашем противнике, – улыбнулся он подошедшему Осману Аталану.

– О всемогущий и непобедимый господин, любимец Бога и его славного пророка, Абдулла Саид, эмир Баггара, с помощью почтовых голубей каждый день присылает нам донесения из своего лагеря в Абу-Клеа, что на берегу Нила. К сожалению, не все голуби возвращаются, подвергаясь нападениям многочисленных стервятников, однако большая часть его донесений благополучно доходит до меня.

Махди медленно кивнул:

– Хорошо, Осман Аталан, расскажи нам, что говорится в этих донесениях о продвижении вражеских войск.

– Саид сообщает, что семь пароходов неверных уже миновали водопад чуть ниже Корти, и сейчас, преодолев последнюю и самую трудную преграду, быстро продвигаются на юг. Точнее сказать, сейчас они движутся примерно в пять раз быстрее, чем до водопада, и имеют множество солдат и большое количество оружия.

– Аллах приведет их ко мне, и в конечном итоге все они будут уничтожены, – без тени сомнения заявил Махди.

– Аллах велик! – согласился Аталан. – А вторая колонна неверных достигла источников Гакдул и неожиданно остановилась. Нам пока неизвестно, почему они это сделали. Думаю, у них просто нет достаточного количества провианта, чтобы прокормить ненасытных верблюдов, которые не пойдут дальше без нормальной еды. Думаю, они остановились в Гакдуле, чтобы дождаться пропитания из Вади-Халфы.

– И сколько же неверных находится сейчас в Гакдуле?

– О, Божественный Махди, Саид насчитал там более тысячи франков и примерно столько же погонщиков верблюдов, проводников и других слуг.

– Они что, сумасшедшие, эти франки? – удивленно воскликнул Махди. – Как можно мечтать о победе над сотней тысяч моих храбрых ансаров?

– Вполне возможно, они остановились в Гакдуле, дожидаясь подкрепления, – деликатно напомнил Осман.

– Эти неверные тоже должны быть уничтожены, – приказал Махди. – Ни один смертный не может противиться воле Аллаха. Все это сообщил мне сам Господь Бог.

– Аллах все слышит и знает.

– И вы должны знать, что Аллах часто является мне по ночам в образе огненного орла и сообщает свои сокровенные тайны, – елейно проговорил Махди, и все тотчас пали ниц перед ним.

– Да будет благословенным имя Махди, поскольку он один слышит и понимает бессмертные слова Аллаха, – дрогнувшим голосом пропел халиф Абдуллахи.

– Аллах сообщил мне, что, прежде чем из Судана навсегда будут изгнаны неверные франки и прислуживающие им египетские турки и восстановлено царство Аллаха и истинного ислама, должен быть уничтожен мой злейший враг Гордон-паша. Аллах также сказал, что Гордон-паша является черным ангелом, то есть сатаной в образе человека.

– Да будет он проклят во веки веков и никогда не посмеет посмотреть в глаза Аллаха! – хором прокричали собравшиеся.

– Премудрый и всемогущий Аллах сообщил мне, что самый храбрый воин, который отрубит голову Гордон-паше, и положит ее у моих ног, будет благословен на все времена и получит достойное место в раю, по правую руку от самого Аллаха. Кроме того, Бог сделает его самым могущественным и богатым человеком в мире смертных.