Корпорация попаданцев (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 2

— Не Додя, а Давид Амврелиевич, — вскинулся юноша.

— Да-да, извини, Додя, — неискренне повинилась Катя, — Ты Давид Амврелиевич, незаконный царский отпрыск… пошли, Макс, в кабинет, поболтаем, а то видок у тебя какой-то слегка затравленный… ты вообще не знал, куда идешь?

— От слова совсем, — признался я, снова возвращаясь на посетительский стульчик в Катином кабинете.

— Это кто ж тебя так подставил?

— Тетя.

— А, понимаю. Родня — это зло. Мне из родного поместья пришлось бежать из-за дяди.

Я не стал объяснять Кате, что тетя Ева мне не родня, и, что у нее в принципе не может быть намерения меня подсидеть.

— Кать, а здесь весь холдинг такой? Из иномирцев? — я крутанул указательным пальцем, как бы очертив все двенадцатиэтажное здание.

— Весь, — подтвердила она, — Кого тут только нет. Но это ты сам потом увидишь своими глазами. Не буду портить первое впечатление.

— А холдинг случаем жилье не предоставляет? А то я прямо с самолета.

— Видать, жестко тебя тетя приперла, — с сочувствием сказала Катя, — Придумаем что-нибудь. Есть тут здание бывшего цеха, переделанное в жилой дом. Крутых апартаментов не обещаю. Но небольшой лофт найдётся.

— Спасибо. Гора с плеч.

— Сочтёмся. Сейчас бери свою анкету и иди к Натужникову в десять одиннадцать.

— Десять одиннадцать — это время?

— Это номер кабинета. Сидит на десятом этаже.

— Высоко сидит, далеко глядит?

— Так точно, — подтвердила Катя, — Зовут его Пал Палыч. Он курирует всякую шушеру вроде нас.

— Х-хэ, — я не удержался от усмешки, — А мы с тобой проходим по категории шушеры?

— Тип того. Могуществом не обладаем, магией не владеем, талантами особыми не прославились. Так что, да. Шушера. Он мужик своеобразный, но поладить с ним можно. Главное не спорить.

— Понял. Кстати, а почему агентство занимается проведением мероприятий?

— А ты бы хотел заняться чем-то посолиднее? — Катя ухмыльнулась.

— Ну… мы вроде как иномирцы. Имеем более широкие возможности, чем обычные люди.

— Ну вот ты и ответил на свой вопрос. Инквизиция следит, чтоб мы не слишком поднялись в этом мире. Ни производить, ни продавать товары нам не позволено. Только оказание услуг. Если не хочешь заниматься организацией похорон, можешь пойти в парикмахеры. И это я тебя не подкалываю.

— Я понял. Спасибо за разъяснение.

Взяв свою анкету, поднялся на десятый этаж. Постучал в кабинет 1011. Ответа из-за двери не услышал, но поскольку таблички «не входить, работает инквизиция» я не увидел, потянул за ручку и вошел.

Обстановочка в кабинете была, я бы сказал, совдеповская. И мужчина, за столом сидящий, тоже весь какой-то монументальный, будто закаменевший образец соцреализма.

— Здравствуйте, мне к Пал Палычу, — доложился я.

— Очередной мигрант из другого мира? — зычным голосом прогудел монументальный мужчина, — И что вам дома не сидится? Что вас сюда тянет?

Я пожал плечами. Отвечать на дурацкий вопрос не вижу смысла.

— Анкету заполнили? — продолжил допрашивать хозяин кабинета.

Я уже понял, что Пал Палыч это он и есть. Прошел к его столу маршевым шагом и положил перед ним анкету. Пал Палыч читал ее в несколько раз дольше, чем я заполнял. Я даже подутомился ждать. Присесть мне не предложили, поэтому уселся сам на свободный стул.

Дочитав до последней страницы, Пал Палыч отодвинул от себя анкету и нахмурился, будто раздумывая, что со мной делать. Я уже знаком с этими канцелярскими приемчиками, когда облеченный малой властью человек пыжится изображать из себя важную шишку. Чем меньше власть, тем сильнее и дольше пыжится. Я даже успел представить его себе в пыжиковой шапке и пришел ко мнению, что шапка бы ему пошла.

— Значит, магией не владеете? — зачем-то спросил Пал Палыч, я-то точно помню, что про магию в анкете было аж несколько вопросов.

— Не владею.

— Это хорошо. С магами вечные проблемы.

Я пожал плечами, давая понять, что размах этих проблем представляю слабо и вообще не при делах. Пал Палыч снова погрузился в какие-то тяжкие раздумья, подозреваю, придумывал, какой еще вопрос мне задать. Я ему в этом помогать не стал, сидел молча, глядя на фикус в углу кабинета.

— Вам нужно пройти медкомиссию, — соизволил наконец выдать товарищ Натужников.

Не скажу, что сильно удивился. Я ж вроде как мигрант из другого мира. Надо ж меня проверить на микробы и вирусы. Бюрократическую машину не может смутить тот факт, что в этом мире я живу уже почти двадцать лет. Подорвался со стула, показывая своим видом, что готов начинать забег по врачебным кабинетам. Пал Палыч выписал на бланке направление и протянул мне.

— В сто седьмой, — сообщил он.

— Уже иду, — ответил я и вышел.

Под сто седьмым номером оказался медкабинет, расположенный на первом этаже, так что мне пришлось еще раз прокатиться на лифте. Возле кабинета уже ждал один посетитель. Худощавый мужчина с очень бледной кожей и слегка заостренными вверху ушами. Он пил что-то через трубочку. Что именно пил, видно не было, потому что тара была поставлена в бумажный пакет. Но красная капля, выступившая на нижней губе, позволяла предположить, что это томатный сок, хотя для сока консистенция густовата.

— Я так понимаю, в сто седьмой буду за вами, — полуутвердительно спросил я.

— Ага, за мной, — остроухий шумно втянул через трубочку и, увидев, что я с интересом разглядываю его ухо, добавил, — Полгода назад пластику делал, а они уже опять отросли. Клыки так вообще приходится подпиливать раз в две недели… природа берет свое, — он тяжко вздохнул и еще раз шумно втянул через трубочку.

Вскоре из кабинета вышел посетитель и бледнокожий ушастик скрылся за дверью. Пробыл он там недолго, подошла моя очередь. Меня тоже не сильно мурыжили. Измерили температуру, заглянули в зрачки и попросили показать язык. Поинтересовались, есть ли у меня жалобы. Я ответил, что на медицину жаловаться не привык, а потому был отпущен восвояси.

Когда вернулся в триста семнадцатый офис, Додя сидел на прежнем месте и продолжал самозабвенно долбить по клавишам. Катя расхаживала по кабинету взад-вперед пружинной походкой. Одна деревянная спица, торчащая в волосах, съехала набок, отчего вся прическа наклонилась как Пизанская башня.

— Что-то случилось?

— А, Макс, это ты. Случилось… представляешь, Глюква на корпоративе петь не будет.

— Это плохо? — спросил я осторожно.

— Просто ужасно, — взволнованно ответила Катя.

— Так, давай по порядку. Корпоратив там вроде какой-то про Японию.

— Не про Японию, а для японской фирмы. День рождения директора.

— Угу. А кто такая Глюква?

— Певица. Очень популярная у подростков. У нее хит называется «Уронила в воду»… уронила в воду па-па-пам-парам пам-пам уронила в воду… не слышал разве?

— Вообще не в курсе. А причем тут директор японской фирмы?

— Да это же японцы. Они фанатеют от тинейджерских песенок. Мне этот директор сразу поставил как главное условие. Хочу говорит, чтоб на корпоративе спела Глюква.

— А Глюква для японцев петь отказалась?

— Не в Глюкве дело. Она-то как раз согласна. Продюсер у нее Чугуннев чудила на букву «гэ». Отказывается ставить подпись на контракте. И главное, дотянул, гад, до последнего.

— Может, попробовать с ним поговорить?

— Да он похоже ушел в запой, вообще ни с кем не разговаривает.

— И что делать?

— Я написала заявку на артефакт иллюзий. Объяснительную накатала, мол так и так. Мероприятие срывается…

— Погоди, погоди, Кать… ты сказала артефакт иллюзий. Это что?

— В хранилище есть такой. Ну скажи, Макс, трудно разве выдать его на один вечер?

— Наверно нетрудно.

— Вот и я так считаю. Он же безвредный совершенно. Покажет японцам их любимую певицу. Фонограмму включим. Все пройдет на ура… А они отказали…

— Они — это, я так понимаю, инквизиторы.

— Верно понимаешь. Натужников подпись не ставит.

— Ну хорошо. Натужникова можно как-то переубедить?