Беспокойный король (СИ) - Эльба Айрин - Страница 7

Уверенной поступью повелительница ступила на двор. Высокая, стройная, дьявольски прекрасная. Зловещая улыбка озарила женское лицо, и все присутствующие, не сговариваясь, отступили на шаг. Это будет хорошая охота.

Анаит подняла руку и призвала магию. В этот же миг со всех окрестных деревьев взметнулись ввысь черные вороны. Собравшись в стаю над шпилем замка, они сделали крутой вираж и стремительно понеслись на Королеву. Кто-то из служанок вскрикнул, испугавшись, другие закрыли лицо руками. Но ни один мускул не дрогнул на словно мраморном лице Анаит. Стоило первому клюву коснуться раскрытой ладони, как вспышка на миг осветила двор, а в следующее мгновение на руке Анаит повис черный плащ с перьевым подбоем. Накинув его на плечи, Королева направилась к замковой стене. Прикоснувшись к одному из булыжников, она начала беззвучно читать заклинания. Темная дымка не спеша окутывала стену, просачиваясь сквозь раствор, разъедая связь, отчего кладка с грохотом осыпалась, обнажая заточенных в ней скелетов. Ожившие мертвецы, с трудом разминая кости, выбирались из своей темницы. Натужно передвигая ноги, они постепенно обрастали плотью. Вскоре перед Королевой преклонило колени мертвое войско.

— Слуги мои, — разнесся твердый женский голос. — Приближается самая сладкая ночь в году. Наша ночь! Готовы ли вы отправиться на охоту?

— Да! — разлетелся в разные стороны стройный ответ, и эхо подхватило его отголоски.

— Готовы воздать по заслугам всем грешникам?

— Да, Королева!

— Тогда по коням!

Из огромных ворот конюшни вывели вороных лошадей. Слуги готовились спустить с цепей дикую свору. Королева первая запрыгнула в седло своего жеребца, подавая знак остальным. Свирепые собаки зашлись истошным лаем, предвкушая забаву.

Темнота сгущалась над замком. Ветер усиливался. Наконец, в окружающей остров туманной дымке открылся проход. Королева повела свою свиту на Дикую охоту, вперед — по коридору затмений прямо на Землю, чтобы собрать дань с грешников. Она мчалась без оглядки, подгоняемая предвкушением. Ее переполняла магическая сила. Повелительница чувствовала свое могущество, и оно пьянило настолько, что кружилась голова. Ей хотелось безудержно смеяться и пуститься в пляс, но она только пришпоривала коня, пробивая дорогу остальным. Как только звери ступили на тракт, Королева ощутила разливающийся в воздухе страх. Собаки легко брали след и, сверкая красными глазами, ныряли в туманную темноту, точно определяя, где притаился смертный. Пока свита ловила первых припозднившихся путников, Анаит что-то влекло вперед — к робким желтым огням в стороне от дороги.

Однако путь Дикой охоты извивался, как грешник перед покаянием. Кого-то из припозднившихся путников всадники перекидывали поперек седла, а некоторых псы гнали лаем до самого прохода в коридор затмений. Однако Королеву все больше тянуло вдаль, где среди гнущихся к земле деревьев едва виднелся просвет. Вскоре кавалькада оказалась на краю деревни. Странное чувство узнавания коснулось Анаит. Словно страницы старой книги распахнулись перед ней, напоминая о прошлой жизни. Лицо Королевы скрывала туманная дымка, но зародившаяся в сердце ненависть прорывалась красными всполохами сквозь тьму маски.

Уже пойманные грешники, почувствовав разливающуюся в воздухе ярость, заходились истошными криками, а кто послабее — теряли сознание, проваливаясь в беспамятство. Медленно пустив вороного вперед, Анаит всматривалась в каждый дом. Выставив ладонь перед собой, она легко узнавала все страхи и секреты деревенских. Их темные мысли и грязные поступки. В редком доме теплилась чистая детская душа. Королева запретила свите сегодня брать угощения, выставленные у порога, чтобы задобрить охоту. Эти твари в облике людей не смогут так легко от нее откупиться. И если прежде Дикая охота забирала лишь тех, кто не успел укрыться в освященном жилище, то сегодня все было иначе.

С каждым шагом коня по пыльной дороге к центру деревни Королева все отчетливее вспоминала, что, а точнее кто, вынудил ее несколько лет назад оказаться в самую страшную ночь на безлюдной дороге. Чье предательство погнало рыдающую девчонку навстречу надвигающейся буре.

Один взмах руки, и верные слуги расползлись по избам. Собаки срывали глотки от лая, пока свита вытаскивала из лишенных защиты домов селян. Тех, кто предал их Королеву. И вот когда они все предстали перед ней на центральном дворе, Королева медленно направила коня вдоль ряда. Каждый, на кого указывал ее перст, падал на колени и начинал неистово каяться: они стенали, раздирали на себе кожу, словно пытаясь избавиться от прожигающего взгляда.

И только одна пышногрудая девица попыталась сбежать, когда Королева приблизилась к ней. «Селия, стой!» — кричали ей вслед односельчане, но она не реагировала. Собаки догнали беглянку и приволокли обратно.

— Нет, я не буду каяться, — кричала она, прижимая к груди окровавленные руки, за которые ее хватали псы. — Я была в своем праве!

— Ты ничтожная тварь, — тихо произнесла Королева, и даже ветер в кронах стих от зловещего предзнаменования. — Ты всегда отбирала чужое, но пришло время расплаты.

Раздавшийся гром словно дал сигнал, приводя все в движение. Ветер окружил деревню непроницаемой стеной, за которой ломало ветки деревьев, срывало флюгеры, поднимало до крыш дорожную пыль. Ни сбежать, ни прийти на помощь. Односельчане в страхе жались друг к другу. Селия наконец утратила свой гонор и разрыдалась. Она бормотала что-то себе под нос, заламывая руки и раскачиваясь из стороны в сторону. К ней приблизился один из деревенских и попытался утешить.

— Я не вижу здесь твоего избранника, — разнесся над головами несчастных голос Королевы.

— Не отдам, — дико заверещала несчастная и, бросившись на шею утешающего ее деревенщины, прижалась к нему всем телом. — Мужа тебе не отдам! Это мой. Мой!

От визгливых истеричных слов свора вновь подняла вой. Анаит махнула рукой, и тут же один из мертвых всадников подъехал к паре и, подхватив дородного тяжелого мужика за шкирку, словно котенка, поднес к своей Королеве.

Взгляд Анаит все еще был скрыт от окружающих, но все почувствовали, как пристально она изучает смертного. Затем Королева положила ладонь на мужскую грудь, прямо над сердцем, хмыкнула и взмахом руки приказала убрать его. Слуга откинул еле живого деревенщину в сторону.

— Несколько лет назад, — внезапно разрезал возникшую тишину голос Королевы, — ты соблазнила и уложила в свою постель Михаэля.

Где-то за окраиной деревни загудел ураганный ветер, словно целое войско приложило трубы к губам, возвещая начало великой битвы. Ветер закручивался кольцом вокруг околицы, образуя непроходимую стену… Анаит медленно продолжила:

— А когда его бедная невеста, здешняя травница, вас застала — ты приказала отцу, местному старосте, спустить на нее собак. И они гнали бедняжку до самой окраины деревни. В самую страшную ночь в году!

На последних словах голос Королевы дрогнул, а свирепая свора у ее ног жалобно заскулила. Разыгравшийся ветер стал сжимать кольцо вокруг деревни, и, словно кости в человеке, ломались ароматные яблони, старые дубы. Взлетали вверх плети ограды, срывало крыши, заваливало стены домов. Если кто-то из селян и смог укрыться от Дикой охоты в укромном углу, то сейчас они в страхе бежали к дому старосты в самый центр деревни. Туда, где остальные уже ждали расплаты.

— Ты кричала ей вслед, — продолжила Королева, — что всегда получаешь то, что хочешь, и никому не позволишь тебе мешать.

Последние слова уже разбирались с трудом из-за царящего хаоса и ревущего ветра. Страшный смерч перестал сужаться, остановившись в паре шагов от людей, но разрушения снаружи не прекратились.

— Так где же он? — зло выкрикнула Анаит. — Где твой избранник⁈ Где трофей?

Несчастная смотрела на Королеву Дикой охоты большими испуганными глазами. Губы ее дрожали. Весь облик вопил, что вот теперь она по-настоящему испугалась. Закрыв рот ладонями, девушка замотала головой. Несмотря на первобытный страх перед Дикой охотой, открыть при всех свою тайну она была не готова.