Дисфункция реальности: Увертюра - Гамильтон Питер Ф. - Страница 16

— Вот видишь, как все просто? — сказала Сиринкс. Сейчас они сообща вспоминали детство, и в воспоминаниях этих то и дело возникал призрачный облик космоястреба по имени «Язиус». «Чтобы создать искажающее поле, тебе следует пропустить через энергоклетки первоначальный разряд тока — вот так». Энергия тут же полилась в лабиринт энергоклеточных структур, концентрируясь, и за какие-то наносекунды достигла невероятной мощности.

Вспыхнуло, расширяясь во все стороны, беспорядочно пульсирующее искажающее поле.

— Спокойно, — мягко заметила Сиринкс. Пульсация становилась слабее. Поле изменило форму, стало более стабильным, собирая излучение окружающего пространства в жизнетворный поток. Энергоклетки с жадностью принялись поглощать его. К звездам хлынуло волшебное ощущение удовлетворения.

— Да! У нас получилось. — Они мысленно обнялись. Со всех сторон — от эденистов и космоястребов — на них посыпались поздравления. Сиринкс мысленно пошарила вокруг, стараясь определить, всем ли ее братьям и сестрам и их кораблям удалось добиться стабильности искажающих полей. Как будто дети Афины могли провалить такое дело!

После этого «Энон» и Сиринкс принялись экспериментировать, изменяя конфигурацию поля и его мощность. Космоястреб двинулся вперед, покидая пределы колец, и направляясь в открытый космос, и впервые в жизни получив возможность видеть ничем не загороженные звезды. Сиринкс показалось, что она чувствует, как в лицо ей бьет встречный ветер, развевая волосы. Сейчас она была каким-то древним мореплавателем, стоящим на деревянной палубе своего парусника, несущегося через бескрайний океан.

Три часа спустя «Энон» скользнул в щель между северной оконечностью Ромулуса и противовращающимся доком. Заложив крутой вираж, он устремился к посадочному выступу.

Сиринкс увидела, как он вдруг возник из ниоткуда на фоне звездного неба.

— Я тебя вижу! Как же долго этого пришлось ждать!

— А я — тебя, — с нежностью отозвался «Энон». Она даже подпрыгнула от радости, да так, что длинные ноги метра на три оттолкнули ее от поверхности уступа.

— Осторожно, — сказал «Энон». Сиринкс лишь рассмеялась в ответ.

Тем временем корабль перевалил через выступ и завис над ближайшим к ней пьедесталом. Когда он, наконец, сел, она длинными прыжками устремилась к нему, возбужденно что-то крича на ходу и отчаянно размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Темно-синий гладкий корпус «Энона» был сплошь покрыт тончайшей пурпурной мраморной паутиной.

4

Кольцо Руин образовывало тонкое плотное тело толщиной в три и шириной в семьдесят километров, находящееся на высоте в пятьсот восемьдесят тысяч километров над газовым гигантом Мирчуско. Его альбедо было пугающе малым, составляющие его частицы в большинстве своем были тускло-серого цвета. Туманное облако частичек окружало его на расстоянии до ста километров вокруг основного кольца в плоскости эклиптики. В основном это была пыль, появившаяся в результате столкновения более крупных частиц кольца. Столь скромные размеры делали Кольцо Руин совершенно незначительным в астрономическом плане объектом, в отличие от влияния, которое оно оказало на ход развития человечества. Уже само его существование смогло поставить богатейшее в истории королевство на грань политического хаоса, а кроме того, стать для ученого сообщества Конфедерации величайшей из когда-либо представавших перед ним загадок — загадкой, которая и через сто девяносто лет оставалась неразгаданной.

Корабль-разведчик королевского флота Кулу «Этлин», который обследовал систему в 2420 году, вполне мог бы его и не заметить. Но экспедиции по исследованию систем обходятся слишком дорого, чтобы экипажи разведкораблей могли позволить себе упустить хоть какие-то детали, пусть даже и сразу становится очевидно, что в окрестностях звезды отсутствуют землеподобные планеты. Кроме того, капитаны подобных кораблей специально выбираются по признаку добросовестности.

Робот-зонд, который «Этлин» запустил на орбиту вокруг Мирчуско, совершил стандартные исследовательские облеты семи лун, диаметр которых превышал сто пятьдесят километров (все, что было меньше, считалось астероидами), а затем перешел к изучению двух окружающих газовый гигант колец. Внутреннее кольцо не представляло из себя ничего экстраординарного или даже просто интересного: двадцать тысяч километров шириной, вращающееся на расстоянии триста семьдесят километров над планетой, обычное скопище льда, углерода и каменной пыли. Зато в спектрограмме внешнего кольца обнаружились какие-то странные линии, и к тому же оно занимало необычно высокую орбиту. Офицер-исследователь «Этлина» перевел зонд на более высокую орбиту, чтобы изучить кольцо поближе.

Когда стали появляться переданные оптическими датчиками зонда черно-белые изображения, на борту «Этлина» тут же прекратилась всякая деятельность и члены экипажа, побросав свои занятия, сбежались их посмотреть. Кольцо, имевшее массу скромного размера луны, целиком состояло из обломков поселений каких-то чужаков. «Этлин» немедленно запустил все имевшиеся на борту робо-зонды для более тщательного обследования системы, но результаты были разочаровывающими. Не удалось обнаружить ни единого сохранившегося поселения, ни единого живого существа. Последующие поиски небольшого исследовательского флота Кулу, посланного вскоре после этого, также оказались напрасными. Не удалось найти и ни малейших следов родного мира чужаков. Они явно не происходили ни с одной из планет системы Кольца Руин, равно как и не явились туда ни с одной из ближайших звезд. Их происхождение и гибель оставались полнейшей загадкой.

Строители разрушенных поселений были названы леймилами, хотя даже это имя было найдено лишь через шестьдесят семь лет. Могло бы показаться, что уже само количество находок обеспечило бы археологов-людей и представителей иных культур сверхизобильным количеством материалов для исследований. Но сила, уничтожившая семьдесят с чем-то тысяч поселений, была необычайно жестокой, да и произошла катастрофа две тысячи четыреста лет назад. После первоначальной, произошедшей практически одновременно и повсеместно детонации, последовала целая лавина вторичных столкновений — цепная реакция, продолжавшаяся долгие годы, на протяжении которых носящиеся в пространстве крупные и мелкие обломки превращали в пыль большие участки поселений, порождая новый круг столкновений. В результате взрывообразной декомпрессии растения и животные были полностью разорваны, их бесформенные останки остались на дальнейшее растерзание граду зазубренных осколков. И даже после того, как приблизительно столетие спустя в кольце, наконец, наступило относительное спокойствие, вакуум продолжал свою незримую работу, одну за другой смывая поверхностные молекулы — до тех пор, пока не остались лишь призрачно-тонкие очертания первоначальных форм.

Пройди еще тысяча лет, и процесс распада зашел бы так далеко, что какое-либо исследование леймилов стало бы попросту невозможным. Но даже и сейчас добывание полезных артефактов было крайне опасным, утомительным и, как правило, весьма плохо оплачиваемым делом. Центр исследований леймилов, базирующийся на Транквиллити — специально для этой цели выращенном хабитате-биотехе, вращающемся на орбите в семи тысячах километров над Кольцом Руин, — полностью зависел от мусорщиков, выполняющих всю грязную работу.

Мусорщиков, рисковавших отправляться в Кольцо Руин, оно привлекало по самым разным причинам. Некоторым (в основном тем, что помоложе) эта работа казалась захватывающим приключением, другие занимались этим просто потому, что им больше ничего не оставалось, для третьих это была азартная игра не на жизнь, а на смерть. Но все они продолжали летать туда снова и снова, в надежде, что в конце концов им в руки все же попадет упрямо ускользающая Большая Находка. За хорошо сохранившиеся артефакты леймилов коллекционеры платили огромные деньги. Источник уникальных предметов чужаков был ограничен и быстро иссякал, поэтому музеи и частные коллекционеры отчаянно торопились приобрести их как можно больше.