Доктор Крюк 5 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 12

Третье ядро угодило в самое сердце корабля — в его могучую грот-мачту, чуть выше крепления вант. Огромное просмоленное дерево, толщиной в несколько обхватов, затрещало под ударом, словно сухая ветка, накренилось и с ужасающим, протяжным стоном начало медленно валиться на палубу, увлекая за собой гигантскую грот-рею с главным парусом, тонны снастей, блоки, ванты и десятки несчастных моряков, запутавшихся в такелаже или просто оказавшихся на пути падающей стотонной громадины. Крушение главной мачты — это катастрофа для любого парусного корабля, сравнимое с переломом позвоночника у человека. Теперь флагман Кокса был не только неуправляем, но и практически обездвижен, лишен основной движущей силы.

Четвертое ядро ударило в кормовую часть, разнеся в щепки богато украшенную галерею и вызвав еще один очаг пожара уже на юте. Я видел в трубу, как охваченные паникой люди на корме мечутся, пытаясь бороться с огнем примитивными средствами или спастись от неминуемой гибели, прыгая за борт, в кипящую от ядер воду.

Флагман Кокса теперь представлял собой поистине жалкое зрелище. Сильно накренившийся, окутанный густым черным дымом пожаров, с обрушенной грот-мачтой, он беспомощно дрейфовал по воле волн и ветра, подставляя свои изувеченные борта под случайные ядра, летящие с испанских фортов. На его палубе царил неописуемый хаос. Оставшиеся в живых пытались тушить пожары, рубить топорами обломки рухнувшей мачты, чтобы освободить палубу, помогать сотням раненых и обожженных, но их действия были явно разрозненны и неэффективны. Корабль, еще несколько минут назад бывший грозной боевой единицей, фактически перестал существовать как организованная сила. Он был выведен из строя одним нашим прицельным залпом.

Я опустил подзорную трубу. Усмешка на моих губах стала шире. Броня «Морского ворона», созданная по чертежам Вежи из будущего, выдержала их огонь, отделавшись лишь вмятинами и царапинами. А наши орудия, наводимые с помощью ее сверхточных расчетов, оказались смертоносными для обычного корабля того времени, даже такого мощного, как английский флагман. Кокс, этот самоуверенный, хладнокровный ублюдок из будущего, явно не ожидал такого сокрушительного отпора от корабля, который он, вероятно, считал просто удачной пиратской поделкой. Он думал, что заманил нас в хитроумную ловушку, а в итоге сам оказался в роли подстреленной дичи.

Однако эйфория от успеха была недолгой. Разум подсказывал, что расслабляться еще слишком рано. Флагман Кокса был нейтрализован, но не уничтожен. У него оставались другие корабли, пусть и потрепанные. И сама ловушка — узкая, простреливаемая бухта — никуда не делась. Нужно было ковать железо, пока горячо, развить успех, добить оставшиеся силы противника и вырваться из этого огненного ада на оперативный простор.

— Правый борт, продолжать огонь по форту Сан-Херонимо! Подавить их батареи окончательно! — приказал я, поворачиваясь к офицеру, командовавшему артиллерией правого борта. — Левый борт, перенести огонь на ближайший английский фрегат, который еще держится! Не давать им опомниться! Стив, готовь абордажную партию! Возможно, придется брать флагман Кокса на абордаж, пока он не утонул или не выкинул какую-нибудь еще пакость!

Канониры, воодушевленные успехом предыдущего залпа, с удвоенной энергией сновали у орудий, прочищая стволы банниками, забивая новые картузы с порохом, вкатывая тяжелые ядра. «Морской ворон» снова ожил, его борта вновь изрыгнули огонь и сталь, продолжая сеять смерть и разрушение среди врагов. Битва была далека от завершения, но ее переломный момент наступил. Теперь инициатива была в наших руках, и я не собирался ее упускать.

Пока мы с Коксом выясняли отношения в смертельной дуэли флагманов, остальные корабли моей эскадры не были сторонними наблюдателями. Они дрались с отчаянной яростью, понимая, что от их стойкости и мужества зависит наша общая судьба. Я видел, как неуклюжий, но крепко сбитый флейт Рока Бразильца «Гроза», больше похожий на торговое судно, чем на военный корабль, буквально поливал огнем второй английский фрегат, который поначалу пытался прикрыть своего флагмана. Рок, верный своей репутации безбашенного рубаки, не слишком заботился о точности стрельбы. Его канониры, такие же отчаянные головорезы, как и их капитан, компенсировали недостаток выучки скоростью перезарядки и количеством выпускаемых ядер. Они просто засыпали англичанина чугуном, заставляя его постоянно маневрировать и огрызаться редкими ответными залпами. Этот грубый, прямой напор Рока, казалось, приводил в замешательство и раздражение вышколенного английского капитана, привыкшего к более предсказуемым действиям противника.

Рядом с Роком действовал галеон Томаса Тью «Морской Дьявол». Тью, в отличие от Рока, был опытным и расчетливым бойцом, прошедшим суровую школу флибустьеров Индийского океана. Его корабль, хоть и уступал фрегату в скорости и маневренности, умело держался на выгодной для себя дистанции, нанося точечные, болезненные удары по рангоуту и такелажу противника. Я видел, как несколько удачных попаданий с «Морского Дьявола» повредили англичанину фок-мачту и перебили часть вант, что заметно снизило его маневренность и скорость. Тью действовал методично, словно хирург, удаляющий опухоль.

Фрегат Мигеля де Васконселлоса «Летучий Голландец», самый быстроходный и изящный из кораблей моих капитанов после «Ворона» и «Принцессы», вел бой совершенно иначе. Хитрый португалец, бывший капер на службе Голландии, превратил сражение в смертельный танец. Он кружил вокруг английского фрегата, словно коршун над добычей, то стремительно сближаясь для короткого, но меткого залпа, то так же быстро уходя из-под ответного огня, используя свое преимущество в скорости и маневренности. Его тактика изматывала противника, не давая ему сосредоточиться ни на одной цели, заставляя постоянно вращать орудия и тратить порох впустую. Де Васконселлос дрался с артистизмом, с какой-то злой иронией, явно получая удовольствие от процесса.

И даже маленький, но на удивление зубастый шлюп Диего Эль Мулато «Немезида», вооруженный всего дюжиной небольших шестифунтовых пушек, вносил свою посильную лепту в общую суматоху. Юркий кораблик, управляемый опытным контрабандистом Эль Мулато, носился между большими кораблями, словно надоедливая муха, дерзко приближаясь к англичанину на пистолетный выстрел, давая залп почти в упор из своих «москитных» орудий, а затем стремительно уходя под прикрытие своих более крупных и мощных товарищей. Его ядра, конечно, не могли нанести серьезного урона толстому корпусу фрегата, но они сметали людей с палубы, рвали паруса в клочья, перебивали снасти и, самое главное, действовали на нервы английской команде, отвлекая их внимание.

Видя, что их флагман, их главная надежда и опора, тяжело поврежден и фактически выведен из боя, пираты на кораблях Рока, Тью, де Васконселлоса и Эль Мулато невероятно воспряли духом. Их боевые кличи стали громче и яростнее, огонь их орудий — плотнее и злее. Они почувствовали близкий запах победы, смешанный с запахом пороха и крови, и это придало им новых сил, удесятерило их отвагу. Английский фрегат, оставшись один на один против четырех рассвирепевших противников, оказался в тяжелейшем, почти безнадежном положении. Он отчаянно отстреливался, его пушки все еще посылали ядра в сторону пиратских кораблей, но его залпы становились все реже, а новые повреждения на его корпусе и рангоуте — все заметнее. Было совершенно ясно, что долго он не продержится под таким сосредоточенным огнем.

Я наблюдал за этой ожесточенной схваткой с капитанского мостика «Ворона», одновременно контролируя огонь нашего правого борта по форту Сан-Херонимо и не спуская глаз с искалеченного флагмана Кокса, который, несмотря на свое состояние, все еще представлял потенциальную угрозу — кто знает, что еще мог выкинуть этот дьявол из будущего, какие козыри у него могли оставаться в рукаве. Вежа непрерывно снабжала меня информацией о состоянии союзных кораблей, степени повреждения противника, активности испанских фортов. Картина боя была невероятно сложной, динамичной, многогранной, но общий вектор развития событий наметился совершенно четко — мы переламывали ход сражения, вырывали инициативу из рук врага.