Жатва душ. Несущий свет (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 14

Я испытал когнитивный диссонанс. С одной стороны, безумно хотелось поверить хоть кому-то, с другой — я на своем опыте убедился, что ни к кому не стоит поворачиваться спиной. Но жить в вечном противостоянии с миром не хотелось, так что буду надеяться, верить, но держать ухо востро.

Глава 6

Здорово, земляк!

Погруженный в свои мысли, я пошел за Эстер. Встречались люди — все выглядели нормально, не как выжившие в апокалипсисе, но главное — не было не то что ни одного чистильщика, ни одного претендента. Как так? Зомби же кто-то упокоивал.

— Мы обосновались в восточном крыле, — объясняла Эстер. — У нас есть все необходимое — еда, вода, лекарства. Генераторы отключили из-за шума, но есть солнечные батареи. Рэмис и его русский друг Семен наладили их.

— Есть еще русские? — оживился я.

— Да, несколько человек. Семен Семенович — инженер из Сибири. И три девушки-модели, работали на фотосессии. Очень хорошие, но совсем не говорят по-английски.

Эстер привела меня в огромный зал, переделанный под столовую. За столами, расставленными по кругу, сидело человек двадцать.

— Внимание, — объявила Эстер. — У нас гость. Дэннис из России.

На меня уставились десятки глаз. Я смутился — грязный, в окровавленной влажной одежде, среди относительно чистых людей.

— Здравствуйте, — поприветствовал я их сперва по-английски, потом по-русски.

— Здорово, земляк! — раздался громкий бас. Высоченный широкоплечий бородатый мужик направился ко мне. — Семен Семенович Болотов, можно просто Семеныч. Из Новосибирска. За шутки в духе «Семен Семеныч» бью по лбу. За неверное ударение в отчестве — тоже, чтобы не путал с сиськастой Анной Семенович. Договорились?

Пожав его лопату-ладонь, я улыбнулся.

— Договорились. Я Денис Рокотов из Самары. Песни про ах-Самару-городок приветствую. Можете называть Деном или Рокотом, все привычно. Приятно познакомиться.

Он одобрительно крякнул, потом оглядел меня с ног до головы и хохотнул:

— Ты бы себя видел! Как после мясорубки! Где тебя так?

— Долгая история, Семеныч.

— Сэм, дай человеку поесть, — строго велела Эстер. — Потом замучаешь вопросами.

— Чо она сказала? — спросил меня Семеныч.

— Сказала, чтобы дал мне поесть. Вопросы, мол, потом.

— А, понял, — кивнул он. — Накормить же сначала нужно, напоить, а потом уже…… — Он игриво подмигнул. — Вот же Яга филиппинская!

Эстер не поняла, что мы сказали, и осталась такой же дружелюбно-невозмутимой.

— Ну какая из нее Яга? — вступился за филиппинку я. — Скорее фея-крестная.

Он вернулся на свое место, а Эстер подвела меня к столам, где на подносах была выложена нехитрая снедь. Ничего особенного — консервы, рис, овощи, но после всего пережитого — пир горой.

Набрал полную тарелку и сел. Не прошло и минуты, как рядом плюхнулся Семеныч, но не один, а с тремя девушками.

— Земляк! — радостно воскликнул он. — Знакомься, наши красавицы: Вика, Настя и Яна.

Я кивнул девушкам. Все три были как с обложки — высокие, стройные, с идеальными лицами, несмотря на простую одежду и отсутствие косметики.

Я не понял, кто есть кто, и прочел их характеристики. Ага, теперь ясно: широкоплечая шатенка — Вика, блондинка — Яна, брюнетка — Настя.

— Привет, — улыбнулась Яна. — Семеныч сказал, ты из Самары? Я тоже оттуда!

Я внимательнее посмотрел на нее. Стройная блондинка с короткой стрижкой и зелеными глазами. В ней было что-то неуловимо-знакомое.

— Правда? Мы раньше встречались?

— Вряд ли, — покачала она головой. — Я уже пять лет в Москве, в Самару только к родителям приезжаю. Но мир тесен, особенно теперь. — Она грустно улыбнулась.

Девушки сели за наш стол. Сперва все принялись тискать Кроша, а потом разговор перешел на жизнь в отеле — распорядок, обязанности, планы. Я слушал их, поражаясь, как они смогли организоваться, и постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды. Похоже, приглянулся как минимум двоим — Яне и Вике, которая открыто со мной флиртовала. Из всех дам она мне нравилась меньше всех. Голос у нее был грубым, громким, как у смотрительницы женской тюрьмы. Ну а почему они на меня накинулись, понятно: вся молодежь засела в «Маглаяге», а в этом отеле селились богатые, но больше семейные и возрастные. На фоне Семеныча и Рамиза я был прямо как принц на белом коне.

Впрочем, первым делом самолеты, поэтому я искренне интересовался общиной и как в ней все обстоит, не реагируя на маневры девчонок.

— У нас даже план эвакуации есть, — объяснил Семен. — Запасной выход на крышу и оттуда по пожарной лестнице к восточному пляжу, где спрятаны лодки.

— Умно, — признал я. — А оружие имеется?

— Несколько дробовиков и пистолетов, — ответил он. — От охраны отеля. Бережем патроны, используем только в крайнем случае. А теперь ты рассказывай, Денис. Как докатился до такой жизни?

Начав есть, я коротко рассказал про отель «Эвелин», про группу Еремея, про остальных. Упомянул Папашу, не вдаваясь в детали конфликта. Про то, что я чистильщик, умолчал. Все, кого я тут встретил, были обычными одушевленными оболочками. Даже Семен и Рамиз. И Анри, тот чернокожий с дробовиком.

Сейчас, когда немного расслабился и меня наконец оставили в покое, вопрос, почему так, встал особенно остро. Капец, да что с ними не так? Как они выжили вообще, не убив ни одного зомби?

Словно услышав мои мысли, Семеныч присвистнул:

— Ничего себе приключения. Не, у нас поспокойнее было. Заперлись в восточном крыле, отгородились. Были проблемы с зомби поначалу, но справились…

Он замолчал, словно не желая вспоминать, а когда я хотел спросить, как именно справились, к нам подошла пожилая женщина с седыми волосами и присела за стол.

— Вы привели Киндерманнов? — спросила она. — Вы пришли с Дитрихом и Керстин?

— Да, — ответил я. — Вы их знаете?

— Конечно! Мы вместе прилетели сюда. — Она протянула руку. — Ингрид Вебер. Мы были в одной группе. Я думала, они погибли!

— Дитрих серьезно ранен, — сказал я. — Ваш доктор осматривает его.

— Боже мой! — всплеснула руками Ингрид. — Я немедленно к ним!

Но не успела она подняться, как подошла миниатюрная девушка в коротеньком синем комбинезоне, похожая на лисичку. Волосы огненно-рыжие волной, косая челка, миндалевидные зеленые глаза, остренький носик, лицо сердечком.

Елизавета Львовна Авербух, 32 года

Активная одушевленная оболочка: 100%.

Ничего себе! Она моя ровесница! Больше двадцати пяти ни за что ей не дал бы. Внешность у нее была, как у киноактрисы, но не из категории секс-бомб, а больше похожей на соседку, которая всегда поддержит главного героя, пока тот страдает от неразделенной любви к секс-бомбе: прибухнет с ним, сходит на футбол, свозит развеяться на рыбалку и там же пожарит мясо и сварит уху. Я аж отвернулся, чтобы не пялиться. Наши русские модельки были ого-го, но отвести взгляда я не мог именно от этой лисички.

— Доктор Рихтер просил передать, что ваш друг стабилизирован, — сказала она на отличном английском. — Антибиотики подействовали быстрее, чем ожидалось.

— Слава богу! — Ингрид прижала руки к груди.

— А вам, — сказала рыжая, задержав оценивающий взгляд на моем животе, — тоже не помешало бы к доктору. Я Лиза, кстати.

— Денис. Я в порядке, правда. У меня… хорошая регенерация.

Ингрид вскочила, сказав:

— Пойду к Дитриху и Керстин. Они должны знать, что не одни!