Черный Маг Императора 17 (СИ) - Герда Александр - Страница 29

На самом деле Щекин немного преувеличил. Оказывается, рабочие только недавно закончили возиться с ремонтом оранжереи и в данный момент занимались сбором своих инструментов. Кстати говоря, в конструкцию в виде деревянной двери, через которую Теретей должен был шастать в гости к Плюмуму, внесли небольшие изменения.

Теперь в самом центре красовалось небольшое деревянное окошко с примитивной защелкой, с которой при желании мог справиться Теретей. Рябинина сказала, что это для тех случаев, когда дверь в оранжерею будет закрыта, а им захочется пообщаться. Лучше так, чем новую дверь ставить.

Борис Алексеевич был очень недоволен тем, что сегодня отменилось очередное заседание «Арканума», поэтому все время нервничал и призывал Яну Владимировну поскорее покончить с этой процедурой.

Компонент сильно переживал, что его драгоценные растения померзнут, пока будет открыта дверь в оранжерею, хотя по большому счету это было совершенно напрасно. Они с Рябининой позаботились, чтобы этого не случилось, поэтому приняли некоторые меры предосторожности.

Для начала сразу за дверью Щекин установил специальный магический барьер, который волшебным образом сохранял тепло внутри оранжереи и не пропускал внутрь холод. Помимо этого, Яна Владимировна накинула на цветок-клоун какую-то магическую ауру, которая давала ему дополнительную защиту от холода. Она сильно переживала, что нежное растение из Южной Америки замерзнет.

— Бурым-бом?.. Барарам… — задумчиво сказал Борис, когда приготовления надоели даже ему, и мы приступили к делу.

Ну как приступили… Всего-то нужно было поднести поближе к двери Плюмум, немного приоткрыть ее, а дальше они с Теретеем справились без нас. Маленький ельчонок осторожно просунул ветвь в дверной проем и замер. Все остальные вокруг тоже замерли в тревожном ожидании. Даже конструкт на некоторое время затих, в нетерпении ожидая, чем дело кончится.

Лишь только Петр Карлович не собирался замирать, а вместо этого залетел внутрь оранжереи и начал комментировать все, что он видит. Несмотря на то, что он изо-всех сил пытался представить мне процесс знакомства живого дерева с цветком очень увлекательным, на самом деле, было так себе…

Примерно минут десять была абсолютная тишина и, насколько я понял Градовского, все это время Теретей пытался отыскать своей ветвью цветок-клоун. Если призрак не врал, то Плюмум в этот момент тоже немного наклонил стебель в сторону елки и вытянул к нему свои листья.

Наконец они осторожно дотронулись друг до друга и в оглушительной тишине раздалось звонкое:

— Плик-плик… Плик-плик… Плик-елочка… Теретей… Плик-плик…

— Ура! — закричала Рябинина и радостно захлопала в ладоши.

В этот момент мы с Щекиным переглянулись. Если я правильно понял его взгляд, он был немного удивлен реакцией Яны Владимировны. Что касается меня, то я ожидал чего-то подобного, и в данный момент больше переживал не о ее бурной реакции, а совсем о другом.

Интуиция мне подсказывала, что теперь мне станет еще сложнее уклоняться от участия в какой-нибудь научной работе по магической ботанике. Я прямо-таки ощутил неприятный запах научной конференции…

Наконец цветок-клоун перестал радостно пиликать, Теретей вытащил ветку из дверного проема, а Петр Карлович торжественно сообщил, что свидание растений окончено. Обошлось без приключений, так что можно считать, что знакомство прошло в теплой дружественной обстановке.

Я еще раз напомнил конструкту и деревьям правила поведения рядом с оранжереями Компонента, запретил разрушать стены и надоедать частыми визитами. Борис пообещал, что будет следить за ельчонком, а вот Бродяга меня насторожил. Он вроде бы тоже покачал ветвями, намекая на то, что понял меня… Но вместо этого не отошел от оранжереи, а наоборот подобрался к ней немного поближе.

Честно говоря, меня это несколько тревожило. Если мой дуб тоже захочет познакомиться с Плюмумом, причем срочно, то разрушений он наделает гораздо больше, чем Теретей. Одной вставленной дверью не отделаешься.

Поэтому персонально для Бродяги я повторил инструктаж по обращению с цветком-клоуном еще раз. При этом требуя от него понимающего покачивания ветвями после каждого важного пункта наспех придуманных мной правил поведения.

Все то время, пока я поочередно разговаривал с троицей своих друзей, Борис Алексеевич смотрел на меня подозрительным взглядом и внимательно прислушивался к моим словам. Особенно Щекина беспокоил Бродяга, на которого он время от времени косился.

Увидев, что после моей повторной беседы дуб отошел от оранжереи, Компонент немного расслабился и внимательно посмотрел на меня.

— Мне кажется, или ты куда-то собрался, Темников? — строго спросил он.

— Так-то у меня еще дела, Борис Алексеевич, — сказал я и для важности вытащил из кармана мобильный телефон, чтобы проверить время. — Опаздываю на танцы…

— Да ну? — удивленно спросил Щекин и бросил взгляд на Рябинину, которая как раз в этот момент что-то приговаривала Теретею. — Не слышал, чтобы у нас в «Китеже» сегодня объявляли танцы… Или это какие-то секретные танцы? Ты же, наверное, на другие не ходишь, или как?

— Скорее учебные, а не секретные, — ответил я.

Компонент был не из тех, кого следовало обманывать. В какой-то момент это могло выйти боком. Да и с какой стати мне это делать? Никакого секрета здесь нет, к тому же, об этом все равно завтра будет вся школа говорить. У нас такие вещи надолго не задерживаются.

— Я получил приглашение на Зимний Императорский бал, — продолжил я. — А с танцами у меня, сами знаете, не очень…

— Хм… Зимний бал у Романова, это хорошее дело. Тебе давно уже нужно было приглашение на него выписать, — сказал он. — Снова Кречетникову об уроках попросил? Или ты ей в прошлый раз ноги оттоптал и повторно она с тобой заниматься уже не хочет?

— Почему не хочет? С удовольствием даже… — сказал я, надеясь, что отчасти это так и есть. — К тому же, теперь меня еще и Урусова учить будет. Я ее тоже попросил помочь… Там же кадриль, полонез… Аня сказала, что без партнерши мне не справиться…

— Тогда понятно, — усмехнулся он. — Я бы на твоем месте тоже поспешил с Прасковьей кадриль разучивать. Куда веселее, чем с деревьями разговаривать, да, Темников?

— Да нет, просто…

— Не теряй времени, Максим, там тебя ждут, наверное, — прервал он меня. — К следующему уроку подготовишь доклад на тему взаимодействия икринок синей жабы и капель росы, взятых с живых деревьев. Это будет тебе в качестве небольшого наказания за проделки твоей мелкой елки.

— Борис Алексеевич, а разве при их взаимодействии должно что—то происходить? — с удивлением спросил я.

— Откуда я знаю? Зачем бы я это поручал тебе, если бы сам знал об этом, — сказал он. — Ты же все-таки один из лучших алхимиков в нашей школе. Вот и разберись в этом вопросе. Не все же тебе плясать в свободное от учебы время?

Ну вот… Я так и думал, что Щекин не простит мне разрушения оранжереи и порчи некоторых растений. Правда, определенная надежда на это была. Ладно, подготовить доклад — это не проблема. Я для него их столько уже подготовил, что со счета сбился.

Проблема немного в другом. Когда мне время для этого доклада найти? Почему все и всегда происходит невовремя, я понять не могу? Дал бы он мне это задание, когда я со своими делами немного разберусь…

— В твоем случае это означает никогда, — сообщил мне Дориан. — И вообще, тебе пора привыкнуть, что мир работает по определенным правилам. Закон подлости — один из них. Так что с докладом, на мой взгляд, ты еще легко отделался. Я бы на месте Компонента придумал для тебя что-нибудь повеселее. Например, оттирать стены его оранжереи от плесени.

Вот здесь с моим другом трудно было не согласиться. Вряд ли есть занятие хуже этого. Не то чтобы удалять плесень было очень уж тяжело физически, скорее затруднительно чисто технически.

Размеры оранжереи были огромными, и когда ты уже вроде бы заканчивал свою работу, кое-где плесень начинала появляться вновь. Ведь на очистку уходил не один день, а некоторые виды плесени появлялись заново просто с поразительной скоростью.