Господин следователь. Книга восьмая (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 13

Нужно показать, что не все хулиганы безнадежны. Безнадежны те, чьи родственники сидят на тепленьких местах в тылу. Но большинство мальчишек — дети или братья солдат. У кого-то на фронте погиб отец. Они начинают пересматривать свои взгляды, понимать, что их место не рядом с Мишкой Квакиным или Фигурой, а рядом с Вадимом. Да и сам Мишка Квакин понял, что ему симпатичен Вадим. А еще он влюбился в Женю.

Вспомнилось вдруг, что первый исполнитель роли Мишки Квакина погиб на фронте.

Пусть и мой Квакин уйдет на фронт. Вернее — сбежит. Потом, где-нибудь в конце повести мы его покажем молодым унтер-офицером, с георгиевским крестом на груди. К Жене будет свататься? Ладно, пусть о том Анька голову ломает. Это уже девчачья тематика.

Надо еще что-то забавное ввести. Вот, вспомнил. Там же была девочка и коза. Кого из них Нюркой звали? А, девчонку. Не то дочку, не то внучку молочницы, у которой и пропала коза.

Вспомнилось вдруг — бедная Нюрка искала козу, а бабка ее шпыняла и ахала — мол, голубь, а не коза! А Нюрка отвечала — дескать, у голубей рогов не бывает!

«Вадимовцы» козу отыщут и прицепят к ее рогам стишок:

— Я коза-коза,

Всех людей гроза

Кто Нюрку будет бить,

Тому худо будет жить.

Итак, подростки, вместо того, чтобы искать себе нелепых приключений, занимаются полезным и важным делом — помогают людям. Но это тоже приключение. Все начинается как игра, но через эту игру и приходит взросление.

Ах, да. В этом городе еще есть госпиталь. Ольга у нас будет не только акушеркой, но и медиком, что работает в госпитале. Пусть подростки раненым помогают — и горшки выносят, и письма читают. Или, под диктовку солдат, пишут письма их родным.

Теперь самое сложное. Стихи Михайлова о Вадиме цензура, скорее всего, пропустит. Но как быть с тем, что тимуровцы, то есть, в нашем случае «вадимовцы», помогают тайно? У них же как раз фишка такая — помогать так, чтобы никто не знал о том, кто же оказывает помощь.

Читал я о тимуровском движении. После выхода книги Гайдара оно буквально охватило всю страну! Но чем все закончилось? А тем, что движение взяло под свое крыло руководство Всесоюзной организации пионеров, а дальше, как водится, все превратилось в формальность.

У нас, в Российской империи, возможна тайная организация подростков? Хм… Были у нас некогда в моде тайные общества, ничего хорошего из этого не вышло. И сейчас любое тайное (подпольное!) общество или организация вызывает справедливое опасение. А нет ли у них чего-то за душой, кроме прекрасной идеи? Револьвера там, или бомбы?

А если, предположим, об организации, которую создал Вадим, узнает начальство? Губернатор, исправник? Они вначале начинают думать невесть что, но потом узнают истину. Восхищаются, пишут письмо государю или министру. А вышестоящее начальство благословляет. А заодно и берут под контроль. Легализуют организацию, присваивают «тайному обществу» наименование какой-нибудь дружины имени какого-то героя или святого. Но если деятельность ребятишек официально поставить под контроль, это сразу же убьет саму идею. Тут, конечно же, появляются варианты создания официальной детской организации, вроде скаутов или пионеров, но об этом пока рано.

Значит, все-таки тайна. Но об этом может знать местный батюшка — отец Аркадий. Все-таки, мальчишки к нему и на исповедь ходят, а а если батюшка авторитетный — то за советом. Отец Аркадий все узнал и одобрил.

Как на это посмотрит и цензура и наш с Анькой главный читатель — государь император?

Но если каждый раз оглядываться на цензоров, так лучше ничего не писать. На этот раз упрусь рогом. Если предложат внести изменения — лучше пусть не печатают.

Но можно запустить пару намеков о том, что на самом-то деле взрослые и облеченные властью люди обо всем знали. А если нет — так грош им цена. Доведись до меня, пусть я к политике отношения не имею — просто узнаю о возникновении тайного общества, обязательно начну выяснять — что, где и как?

Если поставить себя на место… не губернатора, а своего друга Абрютина? Василий– человек мудрый. Что бы он сделал, узнав о появлении в его уезде тайной (!) подростковой организации, которая занимается филантропией? Стал бы он ее запрещать или гнобить? Ни в коем разе. Думаю, Василий Яковлевич, аккуратненько бы подвел к ним кого-то из чиновников помоложе, а за их отсутствием толковую девушку, ту же Ольгу, старшую сестру Жени. С тем, чтобы направлять деятельность мальчишек в нужное русло. Вон, допустим, стоит баржа с дровами, а ее некому разгружать. А госпиталь замерзает. Вот здесь бы мальчишки и пригодились. За ночь бы разгрузили, а потом, вместе со всеми, ходили и ахали — а кто это сделал?

В нашей повести можно так и сделать. Ольга, предположим, узнает о необходимости что-то сделать для города, ненароком предлагает сестре, а та доводит до Вадима. Допустим, нужны добровольцы для строительства железной дороги. Взрослые не хотят, а подростки, своим примером воодушевляют и вдохновляют… ага.

Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть! У нас говорит государь, а отвечает трудовая молодежь.

Другой вопрос, что рано или поздно «благотворителям» все-таки захочется, чтобы о них узнали. Увы, такова человеческая сущность. Любой труд должен быть оплачен. Если не материально, так хоть морально. Разумеется, есть отдельные индивиды, пожелавшие остаться неизвестными, но их мало. А иначе игра так и останется игрой. Из игры можно выйти, да и отношение к ней не настолько серьезное. Стимулы все равно нужны.

Еще кое о чем не следует забывать. Тайное общество, созданное с благими намерениями, при смене лидера, запросто может превратиться в опасную для государства организацию. А манипулировать подростками не так и сложно. Поэтому, лучше все благие дела делать открыто, а общество, по мере возможности, легализовать.

Нет, определенно меня заносит куда-то к скаутизму. Надо подумать. Может, и есть смысл?

[1] Михаил Ларионович Михайлов (1829–1865). Поэт, публицист, переводчик. На мой взгляд, его перевод Роберта Бернса может поспорить с переводами С. Маршака. Сегодня Михайлов почти забыт. В лучшем случае, печатают его сказку «Два мороза».

Скорее всего, и автору бы он остался неизвестен, если бы у него не имелось Сочинений М. Михайлова в 3-х томах, изданного в 1958 году.

Тем, кто интересуется ранним периодом истории человечества, рекомендую прочитать очерк Михайлова «За пределами истории». Сейчас бы этот очерк назвали эссе.

[2] Еще. Честно скажу, что вставил стихотворение Михайлова не для объема. Вообще — можно было бы и без него обойтись. Просто захотелось, чтобы не я один вспомнил забытых нынче талантливых людей.

[3] Автор стихов Виктор Гусев. Кстати, дедушка спортивного комментатора Виктора Гусева.

Глава 7

Горькая правда

Заработался сегодня. Уж так заработался, прописывая синопсис нашей будущей книги, что про обед забыл и даже про чай. А времени-то уже четыре часа!

Сослуживцы решат, что Чернавский совсем свихнулся, даже чай не пьет, собирается сгореть на рабочем месте. Ага, я тут и «сгораю», занимаясь личными делами.

А у Аньки сегодня щи. Девчонка знает, что я их люблю и готов есть и на первое, и на второе. Но укажите пальцем — кто щи не любит?

Эх, задаст мне прислуга за неявку. Да и мне любопытно — как прошел первый учебный день?

Что ж, тогда посижу полчасика, покумекаю — что бы еще такого интересного ввести в «Вадима и его команду», а потом и пойду.Любовную линию самому ввести? Или оставить на откуп Аньке? Диалоги у меня хорошо получаются, а вот описания природы, да про любовь — у нее.

Пожалуй, пора. Только начал собирать бумаги, как раздался стук в дверь и на пороге появился Фрол Егорушкин.

— Разрешите, ваше высокоблагородие?

— Заходи, — кивнул я, делая вид, что просто бумаги перебираю, а не собираюсь потихоньку слинять.

— Вот, ваше высокоблагородие, привел, — сообщил фельдфебель, пропуская в кабинет женщину средних лет, невысокую, в черном платке. Судя по распухшим глазам — только что рыдала навзрыд. Да и сейчас еще не отошла.