Огненные стрелы (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 38

По коридору шагала еще одна женщина неопределенного возраста, в таком же строгом платье и с таким же узлом на затылке. Однако была она полненькая и румяная, а следом за ней вышагивал некий возрастной уже, но бодрый мужчина. Он слегка прихрамывал, опираясь на трость, полы коричневого сюртука и длинные, до плеч, волосы подлетали в такт шагам, каблуки и трость стучали по каменному полу. Буревестник глядел на него и никак не мог поверить своим глазам: это был никто иной как Диоклетиан Гонзак, он же — Гонорий Фрагонар, главный шпион Первой Гавани!

— Та-а-а-к! — проговорил сей рыцарь плаща и кинжала. — Вижу, что семейными архивами Бреннанов интересуюсь не один я?

— Вот! Я же говорила!- воскликнула Жанет. — Такой ажиотаж, такой ажиотаж! Не переживайте, маэстру Гонзак, эти молодые люди всего лишь заказали заверенные копии одной папки. Остальные фонды их не интересуют!

— Да-а-а? — взгляд Гонзака-Фрагонара был холоден, как льды Крайнего Севера. — А могу я тоже заказать заверенные копии этой папки? Быть может, при помощи магического копира будет быстрее?

— Конечно! Вот и я говорю! Магический копир! Это намного быстрее, пусть и дороже, чем услуги писцов…

— За деньгами дело не станет, — продолжал сверлить Аркана взглядом старый разведчик. — Быть может, мы с ценителями древностей сможем переговорить… На тему древних рукописей и старинных преданий семьи Бреннан? Я знаю отличное местечко за углом!

— Думаю, мы могли бы это обсудить… Но вам наверняка нужно изучить семейный архив Бреннанов, а нам — пора к писцам! — отвесил изящный полупоклон Аркан. Церемониймейстер явно бы одобрил! — Не будем вас отвлекать… Захотите пообщаться — можете найти нас во дворце Наместника.

— Всенепременно! — изобразил что-то вроде реверанса Гонзак.

XVIII ДВА РАЗГОВОРА

— Рецепт какой-то рисовой каши с мясом, странные короткие стихи, набор точек и черточек, рисунки пляшущих человечков и прочая бредятина, — раздражённо проговорил Диоклетиан Гонорий Фрагонар, он же — маэстру Гонзак. — Признавайся, твоё высочество, ты кое-что прихватил с собой?

Аркан пожал плечами, тщательно сдерживая раздражение:

— Я ищу наследие Мамерка Тиберия Аркана Пустельги, это мой далёкий предок. Его дневник мне вручил Экзарх Аскеронский после моего возвращения из Доль Наяда, и это было крайне логично, как минимум потому, что именно он является последним человеком, кто побывал у тъялери до нашей Вольной Кампании. Понятия не имею, зачем вам его записи…

Буревестник был недоволен манерой, с которой пожилой аристократ-шпион вел беседу, но старался держать себя в руках. Все-таки с Гонзаком их многое связывало, и не стоило подвергать риску сотрудничество из-за снисходительных ноток в голосе визави.

— То есть ты утверждаешь, что младший сын Деспота — герцог Аскернский, известный под прозвищем Буревестник, которое получил за склонность являться накануне жесточайшей общественных, природных и магических катаклизмов, прибывает на Юг из одного только интереса к семейной истории? Ах, да, и еще потому, что у него — свадебное путешествие! — Гонзак (Рему было привычно думать про него под этим именем) поморщился и сделал неопределённый жест рукой. — Не верю! Не верю потому, что слишком хорошо тебя знаю. И трижды не верю потому, что ты походя подавился орочий мятеж и сжёг две семьи демонопоклонников. Не последние, между прочим, семьи на Юге! Это я не говорю уже о твоей партии Ци, которая с невероятными скоростью и размахом теперь формируется вокруг твоих друзей Доэрти! Её уже называют про-аркановской, смекаешь? Прошло две недели, а вокруг особняка Доэрти в Кесарии трется уже пара сотен молодых безземельных аристократов, и еще столько же — за городом, в охотничьем домике Конноли, и этих, как их… А, черт, не важно!

— Про-аркановской? — театрально удивился Буревестник. — Да не может быть! А про-каковские тогда Ча и Ко?

Ему всегда было забавно слушать, как интерпретируют те или иные его деяния. Про съеденных в Кесарии младенцев он уже слыхал, теперь — наслаждался историей о сожженых семьях демонопоклонников. Впрочем, всё это шло только на пользу скандальной репутации их семейки. Как всегда — часть народа будет рукоплескать и радоваться. мол всех бы гадов на костер, а другая — обвинять в фанатизме, мракобесии и необузданной кровожадности. Будут и третьи, которые обвинят в излишней мягкотелости, мол — плохо сжег, надо было сначала колесовать, потом кожу содрать, а уж пото-о-о-ом… Контролировать это не было никакой возможности, так что Рем просто принимал все эти слухи и домыслы как должное, как часть аркановского наследства.

— Он снова делает невинный вид, вы посмотрите на него! — Гонзак обернулся к несуществующей публике. — Те, кто предпочитает Ко, давно едят с руки у Башни Магов Претории, а любители Ча — посматривают в сторону твоего разлюбезного врага — Антуана дю Массакра, кто бы мог подумать!

— Видите, как здорово, — оскалился Аркан. — И ни одного синедрионского подонка. Просто чудо расчудесное. Никто не помешает мне набрать несколько тысяч сорвиголов, чтобы пойти насаживать на пики ублюдков узурпатора Краузе, и вовсе не важно, к какой партии мои будущие солдаты принадлежат!

— Хм! — старый Фрагонар откинулся в кресле. — Иногда я жалею, что не прикончил тебя в той корчме, после дуэли с дю Бесьером. Сыпанул бы мышьяка в глинтвейн — и готово! И можно не переживать, что один Аркан приведет наемный корпус в мягкое подбрюшье Юго-Востока…

— Ой, да ладно вам, — небрежно отмахнулся Аркан. — Если бы я тогда подох, вас и вашего господина распяли бы на воротах Кесарии в Ночь Святого Фарадея. В Аскероне правил бы дю Массакр — только не красавчик Антуан, а его неадекватный дядюшка, и вместо двух Империй на Западе и в Центральных провинциях вы бы имели единое оптиматское государство. Что бы вы со своими Фрагонарами, Бергандалями и Корнелиями тогда делали? Сидели бы в осажденных крепостях, которые тот же дю Ритер вскрывал бы одну за другой, как гномских консервы…

— … которые теперь производят в Аскероне! — буркнул Гонзак.

— … и везут в порт Тулламоры! — в тон ему продолжил Аркан. — Мой будущий Южный Корпус нужно хорошо кормить. А ещё им нужны сапоги, нормальные вещмешки и качественные доспехи. Пикинеры в рубахах — что за позорище? Мы не с орками идем воевать! Серый кафтан хорош для того, чтобы тебя не проткнули свои же, но вовсе не годится для защиты в сражении с современной армией! Уве Корхонен здорово развернулся на Низац Роск, добыча морского зверя идёт полным ходом… Кожаной брони хватит на всех!

— Не заговаривай мне зубы! — возмутился собеседник. — Стихи, рисовая каша, человечки и черточки! Это явно не все, что спрятал в Преторианской библиотеке Мамерк Пустельга!

— Ты лучше будь голодным, чем что попало есть,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало, — продекламировал Аркан. — Хорошие стихи. Это Хаямий, поэт из прежних. У Мамерка был вкус. И к поэзии, и к еде. Никакая это не рисовая каша, это пилав! А черточки и точки — старинный код, которым моряки в том, исконном человеческом мире передавали сообщения.

Буревестник постучал по подлокотник — три быстрых удара, три — с задержкой, и снова три быстрых.

— Это сигнал бедствия, — пояснил он скучным голосом. — «Спасите наши души» — вот что он обозначает. Никакая не бредятина. Думаю и в остальном есть смысл. А что касается всех этих ваших «не заговаривай мне зубы»…

Аскеронский герцога помолчал немного, а потом наклонился вперед, и лицо его стало злым и страшным:

— Ни вы, ни кто иной в этом мире, кроме моих отца и братьев не может разговаривать со мной в подобном тоне. Только позвольте себе ещё раз говорить со мной как с мальчиком на побегушках, и я возьму вас одной рукой за волосы, второй — за пояс, и вышвырну в окно, прямо под ноги всем этим крикливым орра, что собрались в атриуме дворца Наместника. Ну скажите ещё раз «не верю», маэстру Диоклетиан Гонорий Фрагонар! Скажите!