Новые приключения князя Андрея в России 1806 (СИ) - Ангелов Августин - Страница 50

Англичанин пробормотал:

— И что вы хотите? Застрелить меня?

— Еще не решил окончательно, — холодно ответил князь. — Отдайте мне вашу долю в Ост-Индской компании, и будем считать это компенсацией за провал моего поручения…

— Никогда! Лучше умру!

Бывший пират кинулся вперед, молниеносно выхватив свой кортик и надеясь успеть нанести смертельный удар до того, как князь взведет курок и выстрелит. Лезвие блеснуло в воздухе, но князь успел отпрыгнуть назад. И клинок лишь чиркнул по вороненому стволу пистолета перед тем, как прижатый телохранителями Чарторыйского, проворно схватившими его тут же с двух сторон, Брукс оказался обездвижен, а его любимый кортик, всегда до этого момента выручавший своего владельца в разных опасных ситуациях, был отобран.

— Вы еще заплатите за это, князь! Я спрятал кое-какие бумаги про вашу деятельность в Польше, которые мои верные люди отдадут вашим врагам, случись что со мной, — прошипел англичанин, пытаясь вырваться.

Адам Чарторыйский не стал тратить лишних слов. Он хорошо знал: если такой человек, как Брукс, скроется, то обязательно отомстит. И месть пирата обязательно заберет его, князя, жизнь, как ни старайся предотвратить это. Такого врага лучше видеть мертвым. А компромат Чарторыйского не особенно пугал. Ведь даже император Александр Павлович прекрасно знал о том, что он — патриот Польши. И всегда им оставался, хотя служил русской короне.

Выстрел прогремел неожиданно. Брукс вздрогнул, его серые глаза расширились от непонимания. Алая кровь выступила на черном камзоле и потекла поверх золотого шитья. Последнее, что он увидел, это отсвет от пожара собственного особняка на низких серых облаках, затянувших небо над Санкт-Петербургом. И тело бывшего пирата стало медленно оседать на доски пристани. Но, двое телохранителей министра не дали ему упасть окончательно. Оттащив к концу пристани, они сбросили бывшего пирата в воду.

На трех телегах, на которых раньше лежали бочки, ветераны отъехали от особняка на пару кварталов, увозя с собой женщин, когда земля содрогнулась от сильного взрыва. Огненный столб взметнулся в хмурое небо, разрывая особняк Брукса на куски. Ударная волна вышибла окна во всех соседних домах, повалив на землю случайных прохожих. Но, удивительное дело, в этот момент в этих кварталах не оказалось ни одного квартального, словно бы они и не слышали перестрелку, предшествовавшую взрыву.

Граф Кочубей отозвал своих людей, как только началась заварушка, предоставив «Союзу Аустерлица» полную свободу действий против английских пиратов, устроивших в Петербурге свою базу. Министр внутренних дел сдержал свое слово. Когда дым немного рассеялся, и стало ясно, что от дома остались одни лишь бесформенные догорающие руины, только тогда и засвистели квартальные. Они появились на месте пожарища так же внезапно, как до этого исчезли, попрятавшись по приказу своего начальства.

Пьер, которому в стычке с англичанами Андрей и Федор доверили охранять подходы к особняку, выделив под его командование пять опытных бойцов, ехал на телеге вместе с друзьями и грустил, что ему не удалось задержать Брукса. Произошло это, как считал Пьер, из-за того, что, как только началась стрельба, он приказал ветеранам поскорее идти на помощь Андрею и Федору, всерьез опасаясь за их жизни. И потому он со своими людьми ворвался на задний двор, где происходило основное сражение, совершенно упустив из виду периметр. Сам он первым ринулся вперед и выстрелил от ворот в какого-то английского наемника, желая показать пример своим бойцам, идущим в атаку, как он это себе представлял из прочитанных книжек. Но, на деле, руки у него дрожали, и Пьер досадно промахнулся.

К его счастью, этого врага сразу убил кто-то из бойцов, которые находились рядом. Но потом, пока Пьер, обливаясь холодным потом от звуков выстрелов и страшных криков раненых людей, падающих под пулями совсем рядом, пытался дрожащими руками, глядя на трупы и борясь с тошнотой, подкатывающей к горлу, перезарядить свой пистолет, таким образом, как ему показали ветераны перед боем, снабдив для этого Пьера сумкой-лядункой со всеми необходимыми принадлежностями, скоротечный бой уже и затих. И получалось, что это он виноват в том, что они упустили главного пирата. Не умел он ни командовать, ни тактически мыслить на поле боя, не обладал также необходимой выдержкой и хладнокровием, потому что никогда не имел склонности к военному делу. И он прекрасно понимал эту свою несостоятельность в качестве командира, отчего и грустил.

— Эй, дружище, ты чего нос повесил? Мы же победили! — хлопнул его по плечу Федор, оказавшийся в телеге рядом.

— Но и англичане наших положили несколько человек, да и Брукса мы упустили, — заметил Пьер.

— Ну и черт с ним, с этим пиратом! — воскликнул поручик. И добавил:

— На войне без потерь не бывает. И все-таки главное — это победить. А потому есть у нас повод порадоваться!

Телеги ехали уже мимо городских окраин, и Пьер поинтересовался:

— Куда мы едем?

На что Федор ответил:

— Сейчас нам лучше сразу же исчезнуть из столицы. И Андрей пригласил всех к себе в деревню.

Уже опускался вечер, когда три телеги окончательно выехали из Петербурга. Но первую остановку они сделали только тогда, когда все столичные предместья остались позади, а вокруг уже простиралась лишь сельская местность. Путь их лежал в Лысые Горы.

Вернувшись в имение с большой компанией, состоящей не только из мужчин, но и из женщин, освобожденных из плена английских пиратов, Андрей застал своего отца за бурной деятельностью. Разумеется, в первый момент, увидев целую ватагу, прикатившую на трех телегах, Николай Андреевич проявил недовольство. Но, после серьезного разговора с сыном, продолжавшегося половину ночи, он сменил гнев на милость. Выслушав рассказ Андрея о приключениях в столице, он лишь сказал:

— В опасное дело ты ввязался. Но то, что союз ветеранов учредил, так это и неплохо. Возьмем бывших солдат к себе. Толковые бойцы нам под рукой всегда пригодятся. Новому оружейному заводу хорошая охрана понадобится. А вот хлопотать о перевооружении не к тому ты пошел человеку. Не этому твоему Несвицкому нужно было про новое оружие говорить, а графу Аракчееву Алексею Андреевичу. Вот кто помочь бы нам смог! Впрочем, уже хорошо, что ты хотя бы с Кочубеем договорился, что жалобам соседей на наше строительство ходу он не даст. Уже дело.

Как выяснилось, старый князь вовсе не утратил энтузиазма, и строительство оружейного завода неплохо продвинулось. Во всяком случае, фундамент будущего здания уже почти доделали. Но, самое главное, в Лысые Горы приехали специалисты, выписанные из Москвы, Тулы и с Урала. Даже сам Кулибин со своими учениками переехал из Нижнего Новгорода. И они, взявшись за дело совместно, пока вручную, можно сказать «на коленке», уже выточили по эскизам, оставленным попаданцем Николаю Андреевичу перед отъездом в столицу, первый образец нового оружия.

И отец с гордостью продемонстрировал этот готовый экземпляр сыну, с трудом вытащив в своей мастерской из шкафа ружьецо калибром чуть ли не в два сантиметра. А весило сие изделие, примерно, как противотанковое ружье. Тем не менее, в наличии имелась и ствольная коробка, и настоящий винтовочный затвор, и ударно-спусковой механизм центрального боя, и даже магазин под патроны, приставляемый снизу. А еще зачем-то на конце ствола был прикреплен почти такой штык-нож, как попаданец нарисовал. Вот только, пока это был просто макет. Вместо патронов были копии в размер из дерева, ведь настоящих патронов под новое оружие еще даже не сделали!

— Интересная, конечно, штуковина вышла. По твоим рисункам, Андрей, эту фузею изготовили оружейники, которых я со всей России сюда собрал, пообещав им хорошие деньги. И все они сходятся в том, что новое слово в оружейном деле мы сказать сможем, доработав этот образец. Но, уж слишком тяжелая получилась фузея. Такая подойдет только для самых могучих гренадеров, — произнес Николай Андреевич.