Ведьмак: назад в СССР 5 (СИ) - Подус Игорь - Страница 2

— Выходит, его сюда закинули, всё изнутри разнюхать — проговорил немного ошарашенный Голован.

— Вот именно. Он все наши расклады сейчас в тетрадочку срисует. Узнает, кого из зоны первым делом выдернуть надо, чтобы наш воровской авторитет пошатнулся. А потом здесь такой цирк с конями начнётся, что даже под шконкой на ШИЗО блатным места не будет.

— Выходит, чтобы весь этот блуд на корню похерить, нам придётся первыми ударить — подал голос Сизый, наконец прочувствовавший реальность надвигающейся угрозы.

— Да, братва. По-другому мы с этим ментовским блудом точно не справимся. — Слепой указал на вора форточника. — А для решения проблемы предлагаю подписать Комара и его приблатнённых на мокрое дело. Тем более он сам в бой рвётся. Для большего усиления, я трёх быков беспредельщиков выделю, которых два года назад опустить не позволил. Пускай спортсмены должок отрабатывают. Ну а Голова со своим корефаном Слоном, раз в своём бараке мусор не нашли, всё лично проконтролируют.

Голова хотел возразить старому вору, но непререкаемый авторитет того, почему-то не позволил раскрыть рот. Да и Сизый, судя по грозному взгляду, неожиданно поддержал Слепого. Авторитету пришлось нехотя согласиться. Все остальные тоже согласно закивали.

— Ну раз все согласны, что Молчуна лучше завалить, значится, так и порешим — изрёк Сизый. Затем он тяжко вздохнул и дал команду на роспуск сходки.

В этот же день…

Ведьмак.

Промка.

Цех распиловки брёвен.

Нехорошие предчувствия начали меня одолевать ещё вчера вечером. Так что спал я, следя за происходящем в бараке приоткрытыми глазами. Однако ночь прошла спокойно, и только под утро я на полчаса провалился в один из странных снов, не принадлежащих этой реальности.

В очередной раз очнулся на однотонно-серой равнине, продуваемой пронизывающим ветром. Местность была знакомой, так что я приготовился к очередному нападению кого-то из иных, вышвырнутых из этой реальности. Но вместо последнего поединка в сером небе прорисовалось позолоченное лицо потустороннего существа, считавшего себя высшей ипостасью человека.

Именно его, я около года назад, смог чудом вышвырнуть в серые пределы, где развоплощаются остатки даже самых упорных сущностей, пришедших к нам из разлагающихся остатков мёртвых миров.

И вот теперь, этот образ впервые напомнил о себе. Тень потусторонней твари уставилась на меня тёмными провалами и беззвучно захохотала. И в тот момент, когда меня выкинуло из потустороннего сна, пришло чувство, что это виде́ние ничего хорошего не предвещает.

С утра всё началось как обычно. Несмотря на то что энергия перестала наполнять внутреннее хранилище больше года назад, я всё равно видел и чувствовал больше чем обычный человек. Чудесные способности, частично оставшиеся от артефактного монокуляра, навсегда остались со мной, и это давало некоторые преимущества.

Внимательно следя за происходящим вокруг, я не заметил к себе повышенного интереса внутри барака и на построении в локалке для утренней переклички. Затем я отправился с остальными мужиками на промку и спокойной отработал в цеху распиловки, первую половину смены. Спокойно сходил в столовую. Там тоже всё прошло нормально. И только после обеда появилось чувство нарастающего напряжения.

Нет, мой затылок не ощутил холодное дыхание, предвещающее неизбежную опасность. Да и окружающие уголовники вели себя, как обычно, но нечто неосязаемое бесповоротно изменилось.

А первый звоночек пришёл оттуда, откуда не ожидалось. За полчаса до конца смены в отгороженную часть деревообрабатывающего цеха, прибежал заместитель начальника производства Кучин.

В среде арестантов он носил погоняло Куча. Изначально был обычным зеком, отбывающим срок по экономической статье. Бывший начальник обувной фабрики, был подпольным цеховиком и сидел за выпуск неучтённых партий продукции. Разумеется, арестантом он был не простым, а очень полезным для администрации зоны. Именно поэтому он пользовался большими привилегиями и даже жил отдельно.

Заправляющие внутри чёрной зоной воры, с ним тесно взаимодействовали. Признавали его определённого рода авторитет, в среде обычных мужиков и считали его весьма полезным фраерком, которого можно и нужно использовать в своих корыстных целях.

На меня Куча никогда не орал, как и на всех тех, кто стабильно выходил на работу и делал её лучше других. Полгода назад предложил стать звеньевым на участке распиловки брёвен. Тогда я от предложения отказался, ибо просто молча работать, мне нравилось больше, чем быть кому-то обязанным.

Сегодня Куча, заявился в самом конце смены, приказал выключить оборудование и собрал нас возле линии подачи пиломатериала.

— Значатся так мужики, сейчас все, кроме Молчуна, бросают все дела и отправляются на железнодорожную ветку. Тепловоз полчаса назад восемь платформ с бревном под козловой кран загнал. Надо пойти и стропалям помочь всё это дело оперативно выгрузить. Сами понимаете, завтра суббота, а эти ленивые обалдуи одни до переклички не управятся. А нам сегодня до отбоя, кровь из носу, надо пустые платформы очистить и отправить на станцию.

Подобное случалось не раз, так что мужики особо не роптали. Все знали, часы переработки Куча им в табель поставит, да и с прогрессивкой по итогам месяца никого не обидит. И только одно настораживало. Меня обычно отправляли вместе с остальными, разгружать поступивший на территорию зоны лес.

Куча явно понимал, что это выглядит необычно и потому указал на пять брёвен, которые работяги уже закинули на линию, но распустить на доски не успели.

— Молчун, а ты останешься и добьёшь загруженный пиломатериал. А то негоже на выходные это добро здесь оставлять. После этого стружку можешь особо не прибирать. Так, немного отгреби лопатой от рабочих механизмов. В понедельник выйдете и вместе всё уберёте.

Этот повод, оставить меня одного в цеху, звучал вполне правдоподобно. Тем более, именно я был самым ловким оператором на линии распиловки. Однако я заметил бегающие глазки начальника с затаившимся в глубине страхом.

— Ну так чего, Молчун, ты всё сделаешь? — спросил Куча, при этом явно напрягшись.

В ответ я коротко кивнул, а затем по-звериному оскалился, да так, чтобы он увидел мои зубы. Куча, инстинктивно стушевался, и дёрнувшись, отступил на шаг, тем самым подтвердив опасения. Затем он взял себя в руки и резко развернувшись, поспешил обогнать начавших уходить мужиков.

Конечно, я уже знал, что произойдёт дальше, но просить помощи у кого-либо было бесполезно. Тем более так уж получилось, что к возможному наезду блатных я давно подготовился. И если честно, даже немного радовался, что это произойдёт именно сегодня. Ибо глубоко в душе понимал, ещё пара месяцев подобной жизни и я сам сорвусь и наделаю нехороших дел.

Не дожидаясь, когда работяги с начальником свалят, я взобрался по лестнице на площадку оператора и подошёл к пульту управления. Включил линию и загнал первое бревно на подающую станину. А пока циркулярные пилы распускали дерево на доски и горбыль, начал готовиться к самому худшему.

Первым делом проверил, осталась ли нетронутой та закладка, что я заранее припрятал под пультом. Затем попытался дотянуться до собственного хранилища энергии и, как всегда, ничего там не обнаружил.

После изгнания золотого истукана и запечатывания сибирской аномалии я не мог собирать даже ту энергию, что иногда выплёскивалась из обычных людей, в момент эмоциональной встряски. Я продолжал ощущать проходящие сквозь меня потоки силы, но она утекала словно вода сквозь пальцы. Иногда получалось воспользоваться редкими всплесками человеческих эмоций и немного зачерпнуть, но вызванный к жизни, простейший теневик, без постоянной подпитки, не мог просуществовать больше двух-трёх секунд.

Год назад, во время пребывания в камере предварительного заключения, мою персону не только дотошно допрашивали присланные из Москвы следователи. Меня ежедневно осматривали и изучали специалисты из научного центра академика Капицы. Обычно на вопросы они не отвечали, но один пожилой мужчина с практически чёрной аурой, прямо как у тёмного иного, однажды не выдержал и подробно описал, что именно со мной произошло.