Ведьмак: назад в СССР 5 (СИ) - Подус Игорь - Страница 15

Если честно, то в это поверить было несложно. Ведь именно КГБ несколько раз ставили мне палки в колёса. Сначала лейтенанта Строева не допустили к обучению в институте комитета. Затем хотели выгнать из МВД с волчьим билетом. Потом меня и вовсе арестовали, допрашивали и подставили под нападение представителей серой стаи.

Впоследствии комитетчики вели себя не совсем адекватно. В открытую это никто не признал, но насколько я понял, представители именно этой структуры, настояли на моём заключении под стражу и отправку в колонию строгого режима на неопределённый срок.

Кроме этого, существовала вторая причина, выбора именно тайного способа проникновения в Афганистан. Это потусторонняя составляющая.

Проявители большинства земных государств знали про иных. И для контроля популяции подселенцев и борьбы с потусторонними аномалиями привлекали к службе одарённых людей. В Афганистане знали о существовании специальной службы ликвидации у северного соседа. И конечно же, никто не хотел, чтобы подобные специалисты проникали на их территорию.

Специальная служба строго следила, чтобы в составе ограниченного воинского контингента, гражданских специалистов с советников, подобные личности не попадали. Именно из-за этого, наши измеряли потусторонний фон на чужой территории с самолётов.

Я понимал всё это и, разумеется, принял все условия. Главное, попасть в Афганистан и найти доктора Каца, а потом война сама план покажет.

Ровно через полчаса из подвальной душевой вышел помытый и побритый солдатик. Облачённый в начищенные сапоги и полевую форму эксперименталку, песочного цвета. Впоследствии прозванную в Союзе афганкой. Воротничок кителя подшит. Ремень висит на пузе, как у дедушки. Конечно, на срочника я не тянул, но за сверхсрочника меня принять вполне возможно.

На пороге меня встретил майор Валиев с помощником. Они вручившим мне вещмешок, танковый бушлат песочного цвета и солдатскую шапку-ушанку с красной звездой. А после того, как я это всё надел, мне выдали приписные документы, двести рублей разнокалиберными купюрами и воинский билет. Развернув немного потёртую, красную книжечку, я увидел свою фотографию и зачитал записи вслух:

— Рядовой Строгов Геннадий Петрович. Воинская должность, старший стрелок. Гражданская профессия — водитель. Категория — А. В. С. Д.

— Твою фамилию немного изменили, остальное оставили как есть. Так тебе будет легче освоиться. В вещмешке сухпай на двое суток и всё, что положено иметь советскому военнослужащему. Основная легенда, тебя временно перевели из транспортного батальона, расположенного в пригородах Воронежа, в десантное подразделение. Надеюсь, ты с грузовиком справиться сможешь?

— Я и с БТР и БМД смогу справиться — ответил я вполне уверенно, так как знал, посади меня даже за рычаги советских танков этих годов — точно справлюсь.

— Это хорошо.

Майор удовлетворённо кивнул.

— Меня интересует, как будем осуществлять связь? — спросил я об одном из основных аспектов.

— Связь только через командира роты капитана Должанского. Он будет лично передавать устные сообщения нашему человеку. Но только сам к капитану не вздумай соваться. Он мужик сложный, и ему это всё не особо нравится. Мы договорились, что он тебя сам будет периодически дёргать и припахивать. А ты этими моментами пользуйся.

— А как насчёт спецсредств и оружия?

— Сейчас ничего не получишь. Пользуйся тем, что выдаст интендант на аэродроме. В Афгане, если понадобится достать что-то особенное, обращайся к капитану Должанскому. Остальное по его усмотрению. Ведьмак, тебе всё ясно?

Услышав свой старый позывной, закрепившийся за мной в прошлой жизни, как раз в Афганистане, я ухмыльнулся.

— Так точно, товарищ майор.

— Ну раз точно, пора выбираться из подземелий. Внутри вокзала тебя ждёт майор местной комендатуры. И давай поспеши, а то грузовики уже подошли, и рота десантников скоро начнёт погрузку.

Майор с красной повязкой на рукаве, ожидал меня у выхода из туннеля. Отдав ему честь, я потянулся к карману, чтобы предъявить документ. Он отмахнулся, приказал следовать за собой и направился к боковому выходу.

А через пятнадцать минут быстрого шага мы добрались до площадки, расположенной подле одного из привокзальных складов. На ней десантники загружали баулы и ящики в армейские грузовики. Здесь майор подвёл меня к высокому капитану.

— Капитан, принимай прикомандированного водилу, про которого ты час назад спрашивали.

Офицер комендатуры указал на меня.

Капитан небрежно поблагодарил майора, и тот, развернувшись, направился к зданию вокзала.

После этого оценивающий взгляд матёрого гвардейца десантника прошёлся по мне. Судя по выражению лица, Должанского не особо радовало появлению прикомандированного бойца, успевшего явиться до окончания погрузки.

— Лейтенант Капустин — позвал он, и из кабины ЗИЛ-130 выскочил молодой старлей.

Он тоже меня придирчиво осмотрел и недовольно хмыкнул.

— Это тот самый прикомандированный? — тут же догадался Капустин.

— Да. Принимай кадра. Припиши его к первому отделению, второго взвода.

Услышав приказ, старлей удивленно поднял брови.

— Так у меня в первом разведывательном, полный комплект. Собраны одни отличники боевой и политической подготовки.

— Саша, делай, что говорю. Так надо для дела. Да и лишний механик-водитель, тебе во втором взводе не помешает. Командование обещало в Афганистане подогнать несколько грузовиков. Будет кого за баранку посадить.

Вот так просто меня приписали к первому отделению, второго взвода, девятой десантно-штурмовой роты. Бумаги о переводе принял ротный писарь. Он же прямо на груде ящиков, записал данные в журнал, каллиграфическим почерком. При этом я заметил, как узнавший о моём переводе десантник, недовольно на меня косится.

После этого лейтенант Капустин отвёл меня к одному из Зилов. Приказал приостановить погрузку опечатанных ящиков, скинувшим кителя десантникам, и указал на меня.

— Это рядовой сверхсрочник, Строгов Гена. Прикомандирован к девятой гвардейской роте в качестве механика-водителя. А конкретно, к первому отделению второго взвода. Полетит с нами за речку. Старший сержант Кривоносов, принимай бойца. — Сделав объявление, лейтенант повернулся ко мне. — Строгов, а ты не стой столбом, давай вливайся в дружный коллектив. Моим разведчикам лишняя пара рук точно лишней не будет.

Особого энтузиазма по поводу меня в глазах окружающих я не заметил. Чтобы побыстрее закончить со смотринами, пришлось скинуть бушлат и приняться таскать ящики вместе с остальными.

И разумеется, по закону подлости, первый с кем я столкнулся нос к носу, закинув на край кузова первый ящик, оказался тот самый ефрейтор, что недавно следил за конвоированием одинокого арестанта, через окошко плацкартного вагона.

Увидев моё лицо, он сощурился.

— Стоять, боец. Кажись, я тебя где-то уже видел.

— Может, в Воронеже? Я там часто десантуру на стрелковый полигон возил и обратно забирал.

— Не, в Воронеже я не бывал. Напомни, как там тебя звать?

— Гена Строгов — ответил я.

— А меня Колобков Иван. — Ефрейтор не принялся с ходу качать права и показывать, кто тут главный. Просто пожал протянутую руку и указал на штабеля ящиков. — А теперь Гена за дело. Боеприпас к «БМД-1» сам себя не загрузит.

Несмотря на декабрь, восточное солнышко в Ташкенте пекло безбожно. Так что в процессе погрузки мне пришлось воспользоваться примером других и скинуть ремень с кителем. Разумеется, на фоне десантников, облачённых в тельняшки, выданная мне бледно-зелёная майка-алкоголичка, начала сильно выделяться.

Из-за этого, на появление инородного элемента обратила внимание вся рота. Десантники начали коситься, а проходящие мимо офицеры и прапорщики, недовольно морщиться. Командир роты, этот перформанс тоже заметил. Мой затылок буквально почувствовал его появление и неприязненный взгляд. Потом я заметил, как капитан недовольно покачал головой, и услышал, как он подозвал проходившего мимо старшину роты.