Княжество Семиречье (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 6

— Мистер Мюррей, господин управляющий!

В одном старом фильме молодой император Николай, еще не ставший Палкиным, в образе красавца Васили Ливанова допрашивал декабристов. Так я вам скажу — злодеи декабристы по сравнению с этими мирными клерками и прочими делопроизводителями из британской торговой компании — сущие ангелы, вежливые и культурные. Я понимаю, что я не Ливанов, да и красивого мундира с орденскими звездами у меня нет, все щеголяю в форме чиновника таможенной службы Российской империи, который лично укрепил, упрочил и облагородил так, что стрелки на брюках по-прежнему остры, как клинок, медные пуговицы сияют, а грязь и пыль не удерживается на ткани, но хамить то зачем? Лишь моя закалка из прошлой жизни, в которой, в нашем районе на окраине сибирского городка матом не ругались, а разговаривали, удержала меня от желания повесить эти два десятка европейских мужчин на перилах галереи второго этажа. Среди джентльменов нашелся один знаток русского языка, которого я привлек к участию в допросах в качестве толмача. Никакие военные секреты меня не интересовали — о том, что большая часть солдат компании ушла куда-то на запад (очевидно, воевать со мной) и не вернулась, мне рассказал Шан Юань.

Поэтому я просто фиксировал в протоколах хитросплетения половых извращений моих родственников и меня лично, вплоть до десятого колена, имевших место быть, по мнению допрашиваемого и скреплял протоколы допросов подписями допрашиваемых и толмача Д. Ф. Франклина, эсквайра. Иногда возникало ощущение, что часть рассказов о половой распущенности моей местной бабушки или тетушек исходило лично от мистера Франклина, уж больно уныло и однообразно звучали эти ругательства. В любом случае, под статьи «Оскорбление величества», «Оскорбление государственного строя» и прочие оскорбления, прямо по соответствующему разделу судебника Российской империи (своего пока у меня не было), все пленники попадали идеально и многократно. Не знаю, на какую «крышу» они рассчитывали, но я чувствую, что мои шахты получили новых рудокопов лет на десять-двадцать, единственно только, если не придется менять их на моих шпионов в Лондоне.

Кабинет управляющего бывшей фактории Ост-Индской компании «Норд-Касл».

— Итак, уважаемый Шан Юань, что вы выяснили из этих документов?

Китайцу со знанием русского и английского языков я оказывал максимальное уважение — принимал в лучшем кабинете в радиусе двухсот верст, лично налил пиалу зеленого чая, предложил угощаться засахаренными фруктами.

Юань отставил недопитый чай, подтянул к себе стопку документов и, ежеминутно кланяясь, принялся обстоятельно отвечать.

Данная фактория действительно располагалась недалеко от юго-восточного берега озера Зайсан и была основана десять лет назад, на землях князя Слободана, по договору аренды. Слободан этот берег озера практически не контролировал, поэтому, с удовольствием сдал пустоши британцам за весьма умеренную плату. Британцы прокинули линию узкоколейки в сторону поселка Рудный, откуда стали вывозить руду. Возле фактории начали копать бурый уголек, с помощью которого и выплавляли на территории фактории железо, что почти полностью выкупалось постоянным представительством Китайской империи. Вот такой нехитрый бизнес, вызвавший нехороший холодок в моей груди.

— Любезный Шан Юань, а каким образом британцы расплачивались в княжеством Булатовым за руду? — задал я вопрос и замер, боясь услышать, что британцы являются добросовестными покупателями, а я сегодня совершил разбойное нападение на своих партнеров…

— Ваша…– китаец видимо забыл, как меня именовать и просто поклонился ниже обычного: — Денежные средства выплачивались специальным курьером в Покровск, и, в подтверждение платежа в кассовую книгу вшивалась расписка из вашего казначейства. Последние три месяца в книге отсутствуют пометки об уплате каких-либо денежных сумм, как и отсутствуют соответствующие расписки…

Когда я осознал смысл фразы китайца, я понял, что последние две минуты я просто не дышал…

— Отлично, Шан Юань. — я азартно хлопнул ладонью по столешнице: — А что с договором аренды земли?

— Месяц назад срок действия десятилетнего договора аренды с князем Слободаном Третьим истек, а следов заключения нового договора я не обнаружил.

Я выругался с облегчением. Если китаец не врёт, то я полностью в своем праве. Бриты, рассчитывая, на уход русских князей с этой земли решили, что все это остается бесхозным, а за бесхозное зачем платить? Но тут случился непредвиденный фактор в моем лице… Безусловно, сделанного мне не простят и не забудут, и змея в спальне — только первая ласточка, но официально мне никто ничего предъявить не может. Или может? Исходя из уровня Российского правосудия, под равнодушное колесо которого я чуть не угодил, предъявить могут всё, что угодно, но и на этот случай у меня есть противоядие.

Осталось только решить, что делать дальше.

Расстояния между поселками и городками, нуждающимися в обороне, раздергивали мои силы, делая мое княжество весьма уязвимым. Единственной стратегией в этих условиях я видел в строительстве укреплений и формировании гарнизонов, достаточных для удержания городов и промышленных площадок в течение нескольких дней, ударный кулак состоящий из пехоты и кавалерии, который можно быстро перебросить из одного края в край моего молодого государства, активную разведку… Что за сказочный мир, если у меня нет Золотого Петушка, что сидит на столбе над моим дворцом и информирует мою светлость об угрозах на границе?

В моей голове уже проносились картинки, как огромные бомбардировщики с гофрированными крыльями, типа «ТБ-3» гоняют по пустыне, разбегающихся в панике верблюдов из британской верблюжьей артиллерии, а мои велосипедисты догоняют и ловят двугорбые трофеи…

— Вашество…начальника! — видимо я давно уже фантазировал, потому что Шан Юань бился о стол своей, наполовину бритой, головой, громким стуком, безуспешно пытаясь привлечь моё внимание…

— Что с тобой?

— Ваше княжество, что будет с нами?

— С кем это — с вами? — не понял я.

— Хань… китаёза.

— С вашим братом, что ли? — догадался я, после чего крепко задумался.

С одной стороны, это прямые конкуренты моему металлу, правда качество британских металлических полос, которые закупали китайцы, ни в какое сравнение с булатовскими не шло, но китайцы брали и это, а засыпной шкаф покойного управляющего британской фактории, что не вовремя вытащил свой пятизарядный револьверчик, порадовали меня золотыми слитками с китайскими иероглифами, каждый из которых весил около сорока грамм. И хотя форма слитка была корявой, а с оборотной стороны он вообще напоминал арахис в кожуре, руки чувствовали, что содержание золота там, возможно не «три девятки», но очень-очень высокое. С одной стороны, можно модернизировать местное производство, наложить на печи фамильное «булатовское» заклинание, и продавать китайцам высококачественную сталь, но я не был уверен, что местные чиновники и военные дадут за мой продукт соответствующую цену. А во-вторых, китайским мастерам я не доверял, начнут крутить с качеством, уронят его, а для дома Булатовых это потеря лица. Да и не уверен я, что местный бурый уголь даст ту температуру, что требуется для создания пластичной, без ненужной примеси, стали, а возить наш антрацит сюда — всю выгоду съест перевозка. Конечно, мне людей не хватает, но я не уверен, что местные металлурги, что, хочешь- не хочешь, а мастера, согласятся переехать в Верный, заниматься огородничеством или спустятся в шахту на угольном разрезе. А объявлять их военнопленными и преступниками — мне не с руки. Они мою руду не воровали, и мою здешнюю матушку на чистом английском не поносили, так что…

— Шан Юань, я пока ничего менять не буду, посмотрю, насколько здесь все экономически выгодно, после чего приму решение. Ты мне лучше скажи, кто из британцев здесь нужен, чтобы производство не встало.