Княжество Семиречье (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 25

Утро следующего дня. Помещение уездного и городского суда.

Пока мое участие в жизни города свелось к тому, что я нацепил на свою шею увесистую серебряную цепь с круглой бляхой, означающей, что я являюсь главой самоуправления имперского города. Других поступательных движений с моей стороны пока не было — у нас на сегодня было запланировано судебное заседание. Для судебного заседания я приказал отпереть и привести в порядок самый большой зал судебных заседаний, а не, действующую ныне, тесную каморку, единственным достоинством которой было то, что она вплотную примыкала к кабинету председателя уездного и городских судов Боброва Капицы Родимовича, а вот. кстати. И он пришел, злой как собака, видимо неприятно ему было рыскать по пыльному зданию суда, в поисках места, где будет слушание. Высказать свое недовольство судья не успел — мнущийся на пороге зала, похожий на суслика, служитель, увидев своего начальника, громко гаркнул «Встать, суд идет!» и вытянулся по стойке смирно, освобождая нам проход в зал судебного заседания.

Капица Родимович засеменил вперед, как будто боялся, что я займу председательское кресло, но никто на эту роль сегодня не покушался, если хочет человек председательствовать в судебном процессе — пусть командует. Главенствующую роль господина Боброва подчеркивали также черная суконная мантия и завитой, густо посыпанный рисовой мукой, парик с крупными буклями по бокам.

Председательствующий орлом обвел взглядом просторный зал, заставленный скамейками, почти сплошь занятые публикой, скамью подсудимых, заполненную чиновничьими мундирами подсудимых, и стукнул деревянным молотком по столу.

— Слушается дело по обвинению… при участии…. Пристав — доложите явку в судебное заседание. Прежде чем приступить к рассмотрению дела, прошу сообщить сду, имеются ли отводы, ходатайства, заявления…

Глава 13

Глава тринадцатая.

Здание окружного суда города Орлов-Южный.

— До начала судебного заседания…- Бобров Капица Родимович в председательском кресле просто преобразился — глядит орлом, слова цедит с легким презрением, сейчас выдаст что-то феерическое. Он и выдал.

— Я, как председатель имперского суда уезда, а также председательствующий в этом процессе заявляю о неправомочности нынешнего состава суда, так как двое из судей имеют прямую заинтересованность в результатах рассмотрения этого дела. Совмещая в одном лице и потерпевшую сторону, и орган, вершащий правосудие… На основании изложенного, как единственный правомочный судья в округе я выношу решение об освобождении всех…

Громкий металлический щелчок прервал напыщенную речь «единственного судьи». Бобров скосил взгляд на источник звука и замер — в бок ему уперся ствол чудовищного револьвера, вернее два ствола.

— Только попробуй сорвать мне суд, и я покажу тебе, насколько я уважаю местную судебную власть. — одними губами прошипел я и улыбнулся зашевелившемуся залу. Подсудимых, очевидно, кто-то предупредил о возможном освобождении — арестованные чиновники начали вставать со скамьи, заставив напрячься шеренгу вооруженных «приставов».

— Так, сели все, пока я вас к порядку не призвал. Вам это не понравится, поверьте! — гаркнул я и повернулся к бледному Боброву: — Ты что себе возомнил, а, крыса канцелярская? Я тебя сейчас на ноль помножу и скажу, что так и было. Любимая, ты там его держишь?

— Да, дорогой. — моя жена чуть придвинулась к председателю, уж не знаю, что у нее в руке, но думаю, что что-то смертоносное.

— Суд посовещавшись на месте, решил отклонить заявление уважаемого председательствующего, так как предметом преступления в данном случае являются имущество суверенного государства — Великого княжества Семиречья, а также его суверенные границы…

Скамья подсудимых недовольно загудела, я вытащил деревянный молоток из одеревеневшей руки председателя и гулко стукнул им по столу.

— А вы что хотели, мазурики? Там, на башне, мой флаг висел. Значит. По всем законам за забором, который вы снесли, моя суверенная земля. А вы еще и стрелять начали и кричали, что всех убить надо. Что, не кричали? Не знаю, это во всех имперских газетах написано.

Я раскинул, как карты, несколько имперских газет, на титульных листах большинства которых были перепечатаны прекрасные фотографии местного фотографа, подкрепленные смачными заголовками «Пьяные чиновники попытались взять штурмом резиденцию правителя сопредельного государства», «Степная амазонка победила в поединке с магом огня», «Кровавая банда градоначальника». Молодец мой министр пропаганды. Девица Ухтомская, Ванда Гамаюновна, вооружившись пачкой качественных фотоснимков, на дрезине пробилась через снежные заносы до губернского города, после чего добралась до столицы, где совсем «за недорого», разместила в нескольких, в основном оппозиционных газетах, заметки и статьи о чрезвычайном происшествии на южной границе империи.

— По ошибочной логике нашего коллеги…- я мотнул головой в сторону Боброва, что быстро перебирал стопку газет, пока не наткнулся на столичный «Грош», который разместил прекрасную и чёткую фотографию, где судья Бобров, стоя во дворе на разгромленном подворье, грозит стоящей на башне Гюлер револьвером.

— По ошибочной логике нашего коллеги…- повторил я: — Судьи Империи не вправе рассматривать дела по хищениям государственного имущества, так как они являются заинтересованными сторонами, получая содержание от государства и целиком завися от него в своей карьере, то есть, являются заинтересованными лицами. Но, в этом случае, Капица Родимович делает исключение, в частности, на прошлой неделе осудив крестьянина Фрола Заготкина на один год арестного дома за кражу двух ведер угля от военных казарм, присовокупив в качестве дополнительного наказания еще и пять десятков ударов розгами. Поэтому, голосами двух судей против одного, суд решил заявление председательствующего судьи отклонить и начать слушание по существу. Господин же председатель вправе, в случае несогласия, внести в протокол судебного заседания свое особое мнение.

Так у нас дело и шло. Все попытки господина председателя процессуально затянуть или сорвать суд пресекались двумя голосами судей против одного, а просто заявить о том, что он не будет участвовать в этом фарсе, господин Бобров постеснялся, ограничившись злым шипением.

Услышав приговор «десять лет каторжных работ» подсудимые вскочили со своих мест, попытались… Честно говоря, что они попытались сделать, я не понял, слишком быстро набежавшие приставы выволокли осужденных из зала судебного заседания.

Вечер того же дня.

Разгрузочная площадка ВКС на железнодорожной станции Орлов — Южный.

В следующий раз я встретился с осужденными уже на платформе, перед тем, как их начали грузить в открытые вагоны. Уже было непонятно, где чиновник, а где бывший приказчик, так как все преступники были переодеты в бело-черные, как арлекино, ватные телогрейки и штаны. Ничего до Покровска три часа хода, не успеют замерзнуть до того, как их примет в свои теплые и крепкие стены мой долговой дом.

— Господа! — обратился я к, сидящим с обреченным видом, осужденным:

— Вы получили по приговору гораздо меньше, чем положено. Да, каждый из вас добровольно признались в совершенных преступлениях и получили за каждое по шесть или три месяца каторги, но вы почему-то забыли, что в Империи срок за каждое совершенное преступление суммируется, а не поглощается меньшее большим, как в каких-то гнилых демократиях, и если вы посчитаете, сколько вам в итоге положено, то там у каждого не меньше пятнадцати лет в сумме выходит, а у особо вороватых и все двадцать пять лет. Но я господа, в обмен на ваши голоса на выборах главы городского самоуправления, даю вам возможность начать жизнь с чистого листа. Вас не отправят на рудник или в шахту, там вы очень быстро сдохнете без всякого толку. Вы будете работать там, где требуются грамотные люди, жить в предоставленных княжеством домах, получать денежное содержание согласно занимаемой должности. Можете вызвать семьи, препятствий к этому никаких не будет. Но, все вы будете помечены специальным знаком условно –освобожденного, из вашего денежного содержания будет удерживаться возмещение ущерба в пользу тех людей, которых вы обидели, в строгом соответствии с выданными вам приговорами, которые вы, кстати, вправе попробовать обжаловать, но этого я вам не советую. Вы будете платить за дома, в которых будете жить, но цены у нас, в Великом княжестве достаточно скромные. Но, в случае, если кто-то из вас попробует взять взятку, хоть медный пятачок, или совершит еще какое-то преступление, вы мгновенно получите новый срок плюсом к не отбытым десяти годам каторги и… — я обвел взглядом мрачных арестантов: — Я думаю, что больше вас никто не увидит, ни живым, ни мертвым. Поэтому, желаю вам на ближайшие десять лет стать самыми честными людьми. А пока я с вами прощаюсь, можете писать мне письма, Великому князю, до востребования не обещаю, что отвечу, но обязательно прочитаю. Счастливого пути.