Твое… величество - 2! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 5

Ничего!

А кто этого не понимает, тот просто глупец.

Но власть — это было оправдание для тейна и короля. А для Тома и Винса…

Лет через триста это стало бы темой для модной диссертации. А пока в мире не было ни одного психолога, и кто там будет разбираться в характерах извращенцев? Прибить — и дальше пойти. Хотя все было достаточно просто.

В глубине души и Тома, и Винс, мужчины прекрасно понимали, что они ненормальны. Что их любовь — противоестественна и запретна, что так делать нельзя. И в церквях недаром такое запрещают, и люди недаром плюются! Но разве признаешься людям, да и себе, что ты — отклонение? Кривое дерево, гнилое яблоко?

Никогда!

Значит, идет обратный процесс. Это не я плохой, это они все меня не понимают, не ценят и вообще недостойны такого восхитительного меня. Нас… Тома и Винс друг друга в этом преотлично убеждали. Да так хорошо, что и сами поверили.*

*- автор убедительно просит не проводить параллели с ЛГБТ-движением. Потому как ЭТОДРУГОЕ. Прим. авт.

Поставить себя выше других людей, сказать, что тебе дозволено, а им нет, расчеловечить всех, кто смотрит на тебя с отвращением и брезгливостью… и вперед! И уже не кажутся такими страшными даже опыты над живыми людьми.

Что, им тоже бывает больно?

Но это же всякое отребье… о чем вы говорите? Вы что — поставите эту дрянь на одну ступеньку со мной? Даже не так.

Со МНОЙ⁉

Какие глупости и гадости вы говорите! Кстати, а на каком основании вы мне это говорите? Если вы такой же, как вся эта серая плесень и не дотягиваете до моего уровня? Где мой скальпель?

Тома даже не понимал, что и он, и Винс — безумны и омерзительны, его волновали только его опыты. Скорее бы получить новые данные от тейна.

И новый материал для опытов…

Глава 2

Чего хотел или не хотел Бог…

Да кто ж его знает, есть подозрение, что Предотец куда-то отвернулся, и вмешался Многоликий с его склонностью к злым шуточкам.

Это — королевский дворец. А Марию Иоанн сам распорядился отселить подальше, то есть из спальни в спальню не перейдешь. А по дворцу родному с голым задом скакать как-то неудобно… до алькова бы до ближайшего дойти, там уж и одеться.

Мария, стерва!

Законного-то мужа!

Да что она… да как она смеет⁈ Он! Ей! Милость оказал! А она⁈

Зараза!!!

Не была она такой раньше, вот не была — и все! Точно, зараза!

Но ругайся, не ругайся… вынесло навстречу канцлера Бустона. Димас как короля увидел, так и застыл, открыв рот. И глаза вылупил, словно рак вареный.

Иоанн побагровел от злости.

— Чего стоишь, кретин⁈ Плащ сюда подай свой!

С голым афедроном по дворцу бегать все ж не то, а в плаще… тоже не то. Но не так унизительно.

Димас поспешно помог королю закутаться в плащ, Иоанн кивнул канцлеру, приказывая следовать за собой, пока сюда еще кого не вынесло, и прошествовал в свои покои. Уже более солидно…

И что такого, что босиком?

Может, ему так нравится! Оздоравливается он так! Солнечные ванны принимал… точно! Солнечные ванны, на крыше, а кому не нравится, того он с крыши и скинет. Для проверки теории!

В покоях король разогнал удивленных присутствующих, и кивнул Димасу.

— Помоги одеться!

Димас послушно помог королю натянуть штаны, прикрепить гульфик, надеть рубаху, сам-то король этим не занимался. Там же завязки все эти, неудобно просто. Да и с его пузом поди, увидь самое ценное!

Канцлер разумно молчал. И правильно, кулаки у Иоанна чесались. Наконец процесс одевания короля завершился, и Димас почтительно отступил на два шага.

Иоанн посмотрел со значением канцлеру в глаза.

— Надеюсь, тебе не надо напоминать о молчании?

— Не надо, ваше величество.

Иоанн почти видел, как переливаются мысли в глазах Бустона.

Его величество идет голым… а идет он точно от ее величества, больше тут неоткуда. То есть у них было? Вряд ли король позарится на эрру Розабеллу, а вот как он на королеву поглядывает, все видят. Рыбка-то из рук уплывает, а упущенное, оно ж завсегда интереснее того, что уже в кармане.

А если было… помирились?

Тогда…?

— Подготовь еще один документ для королевы. Только другой замок ей выдели, подальше от пиратов, можно недалеко от столицы, и содержание хорошее, понял?

— Да, ваше величество.

Как ни странно, хоть и злился Иоанн на Марию, но… раньше он ее вообще не уважал. Сейчас тоже, не было у него такой функции: уважать женщину, это детородный сосуд, и все, уважать можно только мужчин, но какие-то проблески совести у него появились.

Канцлер кашлянул.

— Ваше величество, я понимаю, что развод, и не оспариваю вашу волю…

— Попробовал бы, — недовольно рыкнул Иоанн.

Какую-то завязку Бустон все равно перетянул, и теперь штанина неудобно впивалась между ног. Ладно, потерпит до своих покоев, все ж не с голым задом идти.

— Но если ее величество беременна…?

— Чушь, — отрезал король. — Не может она быть беременна!

— Н-но…

— Мы с ней десять лет… она уже лет десять не беременела.

— Ваше величество, так случается, уж простите. После долгого воздержания если с бабой лечь, она может сразу понести.

Иоанн посмотрел на Бустона зверем.

— Не. Может.

Казню, сволочь!!!

Кажется, что-то до канцлера дошло, так, что он заткнулся и больше ничего не говорил, и правильно делал. Иоанн подумал пару минут…

— Забери у королевы из покоев мои вещи. Только тихо. И принеси сюда.

— Да, ваше величество.

Поклонился и вышел. Иоанн точно знал, о чем он думает… ничего, молчать будет! Ну, Бустон! Ну, погоди ж ты у меня!

Точно, пора его казнить, зажился на свете, гад!

Иоанн и сам не мог себе признаться… а вдруг Мария и правда от него беременна?

— Что будем делать, командир?

Рэн посмотрел на воинов, которые остались рядом с ним.

Джиро Ако и Изао Мори.

Оба старше него, Джиро на шесть лет, Изао на четыре года, оба не раз ходили в рейды на этот берег, резали «круглоглазых», оба проверенные чернозубые, и вдруг такой вопрос?

— Ты, командир, не понял, — Изао поддержал товарища. — Когда нас больше было, мы защищаться могли. А сейчас нам бы от местных подальше, а то придавят…

С этим было не поспорить.

Придавят с огромным удовольствием. А три воина…

Можно вспомнить и старые предания, в которых один чернозубый храбро рубил по полсотни врагов, а можно посмотреть на тела друзей. Вот, пожалуйста.

То ли раньше чернозубые были лучше, то ли враги хуже, кто ж их знает?

Рэн даже и не сомневался. Тут все сразу сложилось, и надежды брата, и приказ Императора, и слова учителя, все один к одному легло.

— Мы идем в Эрланд, как и собирались. Идем через лес, в деревни стараемся не заходить, людям на глаза не попадаться. Если что — будем убивать круглоглазых, чтобы те не навели на нас погоню. Доходим до побережья, нанимаем там корабль или лодку, и отплываем в Эрланд. В Эрланде проведем ритуал, и найдем человека, которого приказал доставить император Мушаши, да длятся вечно его дни.

Чернозубые переглянулись.

— Это понятно, командир. Но нас трое. И идти мы будем долго, — Джиро явно хотел что-то предложить, и Рэн кивнул ему.

— Хочешь увести лошадей?

— Нет, командир. Мы с ними не умеем, провозимся дольше, да и лес этот… сам видишь, не то, что наши. Тут и звери дикие, и ногу сломать легко, а нам приказ Императора выполнить надо.

— Нам бы вернуться к побережью, — спокойно добавил Изао. — Там украдем или купим лодку, и пойдем под парусом. Может, еще и быстрее получится, если вдоль побережья, в Эрланд.

Рэн задумался.

Если посмотреть на карту, между Шагреном и Картеном достаточно узкий пролив. Сам Картен вполне можно обойти по морю и через второй пролив попасть во Внутреннее Море. Или Иртышское как оно еще иногда называется, по реке Ирте, которая в него впадает. Река там такая, что море, говорят, у берега пресное, соленым оно становится ближе к проливу.