Мертвый сезон в раю (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 18

Вот только что-то подсказывало, что глава явно имел в виду не беспокойство о ее здоровье и комфорте.

— В Приме черный считается цветом смерти, скорби и проклятия, — сообщил Вэйд, по-прежнему глядя на нее в упор. И одобрения в этом взгляде не было и на медяк. — Для каждого встречного местного вы — дурное предзнаменование, обещание кары богов и стихийных бедствий. Так достаточно ясно?

— А вы?.. — Эль с трудом сглотнула вставший поперек горла ком.

Так вот почему на нее косились люди на улице. Вот по какой причине не поздоровались встречные гильдейцы…

— А я, — губы главы изогнулись в улыбке, однако она так и не добралась до глаз, — прожил здесь достаточно долго, чтобы проникнуться местными суевериями.

«Так достаточно ясно?» — он повторять не стал. Но Элинор все равно почувствовала себя так, будто ей в лицо плеснули ледяной водой.

— Поняла, — выдохнула она. — Позвольте идти?

— Идите, — равнодушно отозвался глава, по-прежнему не меняя ни позы, ни выражения лица.

Выскользнувшая за дверь Эль еще долго чувствовала на себе его взгляд —вверчивающийся между лопаток, вызывающий зуд и желание… переодеться немедленно!

Глава 20

— Почему ты не сказала мне, что у вас нельзя ходить в черном? — зашипела Эль, ухватив Инессу за локоть.

Инни ждала ее в коридоре и, стоило Элинор выйти из кабинета главы, радостно шагнула навстречу. Но не тут-то было.

Добрая, хотя и немного навязчивая соседка, искренне пытающаяся ей помочь? Как бы не так. Кажется, Эль снова приняла свои фантазии за действительность. Как это случилось со «взаимной» любовью Линдена.

Эта мысль заставила поморщиться и выбросила в кровь новую порцию злости.

— Говори. — Элинор в прямом смысле прижала Инессу к стенке и только теперь выпустила ее локоть. — Это был хитрый план, чтобы все возненавидели меня с первого взгляда? Месть? За что? Или…

Запал иссяк так же резко, как и появился, потому как с каждым произнесенным Эль словом девушка вздрагивала, будто бы голосом можно ударить, а потом и вовсе приподняла руки, словно собиралась защищать голову.

Элинор растерянно моргнула и даже попятилась, увеличивая между ними расстояние.

— С ума сошла?! Да не собираюсь я тебя бить!

Инесса медленно, как-то заторможенно моргнула, осмысливая это заявление, а потом заморгала часто-часто и прижала ладони к раскрасневшимся щекам.

— Прости, — вместе с этим словом с ее губ сорвался нервный смешок. — Я просто…

— Знатно подставила меня, — припечатала Эль, однако больше не рискуя приближаться. Не хватало ей еще и обвинения в попытке избиения в первый же день на новом месте.

Доказывать что-либо и требовать объяснений больше не хотелось, как и, собственно, слушать оправдания. Поэтому Элинор просто развернулась и пошла прочь.

Правда, обида никуда не делась. Она ведь так старалась, черт возьми! Настраивалась и — опростоволосилась в первый же свой визит в гильдию. Черный цвет под запретом даже у черных — кто бы мог подумать!

Вновь разозлившись, уже не столько на Инни, сколько на весь мир, и пользуясь тем, что узкий коридор, заканчивающийся дверью в кабинет главы, был пуст, Элинор взмахнула рукой прямо на ходу.

Да, отец всегда был против растраты резерва по бытовым вопросам, а дома и вовсе запрещал использовать магию без надобности. Но Эль готова была на все, лишь бы не попасться в таком виде на глаза еще кому-нибудь из будущих коллег. Где там эти лавки с готовой одеждой — пойди еще найди.

Магия послушно сорвалась с пальцев и прошлась по черной ткани сперва рубашки, а затем и брюк. Благо ботинки Элинор надела сегодня коричневые, и не пришлось «перекрашивать» и их. Миг — и остальная одежда сделалась им под стать. Рубашка цвета кофе с молоком и брюки на тон темнее — превосходно.

Не считая того, что пуговицы какого-то черта остались черными. Неправильно направила вектор силы?

Эль даже остановилась на мгновение, озадаченно глядя на себя сверху вниз. Увидь это отец, отчитал бы в первую очередь не за трату резерва, а за халтурную работу. А в академии и вовсе поставили бы неуд…

На сей раз основательно сосредоточившись и избавившись от посторонних мыслей, она аккуратно коснулась пуговки на своей груди кончиком пальца и послала импульс. Один удар сердца — и все пуговицы изменили цвет в соответствии с тканью рубашки.

То-то же. Не зря молодых магов учат, что эмоции — главный враг одаренного. Вот тебе и наглядный пример.

Эль ухмыльнулась, довольная собой и своей работой, весело щелкнула пальцем по получившейся пуговице. Вскинула голову, одновременно делая следующий шаг и… вдруг натолкнулась на чужой, пристальный и одновременно осуждающий взгляд.

Он остановился в самом начале коридора, мужчина, судя по ауре, бездарный. Молодой, темноволосый и худощавый, как и все здесь, в светлой одежде — свободных рубахе и брюках. В общем-то, в нем не было ничего примечательного: обычный парень, видимо, какой-то проситель, направляющийся на аудиенцию к главе гильдии. Иначе что делать в этом месте не магу? Только этот взгляд… На мгновение Элинор вообще показалось, что, будь у незнакомца возможность, он убил бы ее прямо здесь и сейчас. И вовсе не взглядом.

Да что за?..

Эль нахмурилась, совершенно не понимая, чем вызвала такую реакцию у человека, который видит ее впервые. Она же уже даже не в черном!

Тот же, тоже отмерев, уверенно пошел навстречу. И по мере приближения его узкое лицо с весьма выдающихся размеров носом перекашивалось от отвращения все сильнее.

Элинор не стала замедлять шаг, лишь гадала, как поступить, когда они наконец столкнутся: защищаться или уступить дорогу, как Инни несколько минут назад, врезавшись в стену. Но нет, мужчина сам изменил траекторию буквально в шаге от нее и обошел Эль едва ли не по дуге, насколько позволяла ширина коридора.

— Да что за?.. — пробормотала Элинор на сей раз вслух.

Незнакомец не обернулся. Так и прошествовал мимо с идеально прямой спиной, будто на завтрак съел кол, и, не останавливаясь и не стучась, рывком распахнул дверь в кабинет начальника.

— О, Грег, — успела пискнуть оставшаяся в конце коридора Инесса, но не была удостоена не то что ответом — даже взглядом.

После чего дверь за незнакомцем с грохотом захлопнулась.

— Что еще за псих? — поинтересовалась Элинор, тут же позабыв все обиды на соседку — информация важнее.

У подошедшей к ней Инни лихорадочно блестели глаза. В понимании Эль, в соответствии с ситуацией и откровенным хамством этого странного типа, девушке стоило бы обидеться или разозлиться. Но Инесса так разрумянилась и заулыбалась, будто ее только что не грубо проигнорировали, а по крайней мере признались ей в любви.

Повторять «что за…» в третий раз было бессмысленно, но это единственное, что крутилось у Элинор в голове в данный момент. Да что здесь происходит, черт возьми?

— Это не псих, — собравшись с силами, наконец с придыханием ответила Инни, не забыв обернуться на давно захлопнувшуюся за носатым грубияном дверь. — Это Грегори Тэйт, наш с тобой сосед.

И произнесено это было с таким обожанием, что Элинор растерянно распахнула глаза.

Глава 21

— Ты правда на меня больше не обижаешься? — уже в третий раз спросила неугомонная Инни, вынудив Элинор (также в третий раз) закатить глаза.

— Правда, — ответила Эль со вздохом, силясь поудобнее перехватить тяжелый баул, который несла, прижав к груди.

Отправляясь на склад гильдии, Элинор ждала разве что маленький сверток со сменой постельного белья. Однако ей выдали не просто смену, а целых три комплекта, несколько полотенец, шторы, коробку с пишущими принадлежностями, банный халат и домашние тапочки и — просто вишенка на торте! — тяжеленный ночник.

И напрасно Эль отбивалась от кладовщицы, которая, для полного счастья, оказалась еще одной их с Инессой соседкой. Госпожа Першильд («Зови меня «госпожа Першильд», деточка, и никак иначе, а то разозлюсь») оказалась непреклонна: положено по ведомости — будь добра, получи, распишись и не вякай.