Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 4

Я с одобрением кивнул, наблюдая за слаженной работой строителей. Рядом с одним из зданий я заметил доктора Альбинони, эмоционально дававшего указания рабочим. Руки итальянца взлетали в воздух с присущей ему экспрессией.

— Он за каждым гвоздём следит, что твой сыч, — усмехнулся Захар, поглаживая клочковатую бороду. — Вчерась целый час орал на плотников, размахивал руками, как мельница в бурю. Говорит, его больница должна быть такой, чтоб «всякие венецианские лекари от зависти удавились». А ежели не по его выйдет, грозится с обрыва кинуться. Хотел я ему сказать, что у нас тут равнина на три дня пути, но потом подумал — пусть поищет, всё меньше под ногами путается.

— Оставьте ему эту привилегию, — улыбнулся я. — Учитывая его талант, он заслуживает лучшей больницы в Пограничье.

— Остальным тоже нашли дело, — вступил в разговор Игнатий. — Освобождённых из той лечебницы начали помаленьку привлекать к работам, но ещё не всех опросили.

К нам незаметно подошла Василиса. Геомантка коротко поздоровалась с Полиной, бросив на неё быстрый оценивающий взгляд, и обратилась ко мне:

— Нужно поговорить.

И я понял, что речь пойдёт о шахте, иначе бы Голицына не таилась. Игнатий может и знал о моих планах, но в остальном мы предпочитали беречь эту информацию.

— Сейчас? — спросил я, ещё не закончив осмотр острога.

— Лучше сегодня, — настойчиво произнесла девушка. — Это важно.

Я уловил в её голосе нотки волнения и согласно кивнул:

— Хорошо, только закончим с…

Меня прервал крик стражника с северной башни:

— Телеги на горизонте!

Мы поспешили к стене, откуда открывался вид на главную дорогу. В направлении острога медленно двигались три повозки, запряжённые лошадьми. На телегах сидело около десятка крестьян — мужчин и женщин, их лица были напряжены.

— Знаешь их? — спросил я, вглядываясь в приближающихся путников усиленным магией зрением.

— Нет, — ответил Борис, поднимая к глазам подзорную трубу. — Не похожи на разбойников. Обычные крестьяне, судя по одежде.

Я молча наблюдал за приближением странной делегации. Что заставило этих людей покинуть свои дома и отправиться к незнакомому острогу?

* * *

Никита Акинфиевич Демидов поправил подушку за спиной и поморщился — старая рана на шее снова разнылась к перемене погоды. Грузное тело магната утопало в роскошном пуховом матрасе, привезённом из самого Московского Бастиона. На прикроватной тумбочке из чёрного дуба стоял графин с водой, а рядом — небольшой хрустальный флакон с обезболивающими каплями от семейного доктора.

Он перевернул страницу книги «Стратегическое управление рудниками в условиях нестабильности», которую читал уже третью неделю. Строгая логика цифр и графиков помогала упорядочить мысли перед сном. Сегодня, после долгого совещания в Палате Промышленников, ему особенно нужно было успокоиться.

Рядом, облачённая в шёлковый пеньюар, полулежала его супруга Агриппина Георгиевна — статная дама с идеально уложенными волосами цвета воронова крыла. Её тонкие пальцы легко скользили по экрану магофона последней модели, а с устройства доносились обрывки мелодий и приглушённых голосов.

Сначала Никита Акинфиевич старался не обращать внимания на раздражающие звуки, но через несколько минут его концентрация окончательно нарушилась. Голубоватое свечение экрана причудливо отражалось на лице Агриппины, а её губы изогнулись в лёгкой мечтательной улыбке.

— Что ты там смотришь? — раздражённо поинтересовался промышленник, откладывая книгу и поворачивая нефритовый перстень вокруг пухлого пальца.

— Ах, дорогой, — отозвалась супруга, даже не поднимая взгляда от экрана. — Просто ролики про самого популярного воеводу Пограничья. Ты не поверишь, какой он душка!

В голосе супруги Демидова звучало такое неприкрытое восхищение, что пожилой магнат ощутил укол неприятного предчувствия. Он отложил книгу и, нахмурившись, подвинулся к жене, чтобы взглянуть на экран.

«Подборка самых горячих кадров с воеводой-сердцеедом» — гласил заголовок, а под ним мелькали фотографии молодого мужчины в строгом костюме, на улице, за рулём автомобиля, в дуэльной стойке на балу, на званом ужине возле князя Оболенского… Всё это сопровождалось модной мелодией, которая сейчас играла почти из каждого утюга. На всех снимках незнакомец выглядел невероятно импозантно — уверенная осанка, твёрдый взгляд, решительные жесты.

Неизвестный обладал впечатляющей фигурой с широкими плечами и мощной шеей. Под безупречно скроенным костюмом угадывалась рельефная мускулатура. Чётко очерченные скулы, твёрдая линия подбородка, покрытого щетиной и цепкий взгляд придавали его лицу волевое выражение. От всего его облика исходила аура уверенности и силы, которая, судя по восторженным комментариям в Пульсе, действовала на женщин безотказно.

— Какого… чёрта? — опешил Демидов, щуря глаза, чтобы лучше разглядеть экран магофона. — Это кто?

— Ах, милый, ты совсем не следишь за новостями, — Агриппина томно вздохнула, прокручивая ленту к началу. — Это же Прохор Платонов, тот самый воевода из Угрюмихи. Сейчас он просто нарасхват — в Сергиевом Посаде разгромил какой-то преступный синдикат, спас заложников, а ещё говорят, что в дуэли убил какого-то высокопоставленного боярина прямо на балу! — её глаза восторженно блестели. — Ты бы видел, как он фехтует… По нему сейчас всё Пограничье сохнет!

Никита Акинфиевич замер, пытаясь осмыслить услышанное. Платонов? Тот самый глупый и тщеславный боярин, который, по словам Черкасского, является мелким жуликом, использующим умственно отсталого кузнеца? И теперь его жена восхищается этим… выскочкой?

— Чего?!! — взревел глава рода, и его лицо начало приобретать оттенок спелой свёклы.

Он резко сел в постели и схватил со столика свой магофон, чтобы проверить информацию. Экран загрузился, и точно — вся лента Пульса пестрела упоминаниями Платонова. Видеоролики, новостные статьи, комментарии с сердечками… Особенно популярной оказалась запись дуэли, где молодой боярин мастерски использовал магию металла — стихию самого Демидова!

— Безопасников! Немедленно ко мне! — проревел магнат, пытаясь спешно выбраться из постели, но запутавшись в шёлковых простынях.

Агриппина удивлённо приподняла идеально выщипанные брови:

— В постель? — она игриво прикрыла рот ладошкой. — Ну у тебя и вкусы, котик! А я-то думала, что уже не интересую тебя… — её взгляд смягчился. — Милый, ты что, ревнуешь?

Демидов на мгновение потерял дар речи, глядя на жену выпученными глазами.

Глава 2

Я наблюдал, как приближались телеги, катящиеся по пыльной дороге. Потрёпанные колёса поскрипывали, словно жалуясь на долгий путь, а лошади выглядели усталыми. В Пограничье простые крестьяне не покидают насиженных мест без серьёзной причины.

— Открыть ворота, — скомандовал я, спускаясь со стены, — но будьте начеку.

Борис молча кивнул, и двое дружинников заняли позиции у входа, держа в руках автоматы. Я встал перед воротами в сопровождении Захара и Бориса, демонстрируя открытость, но сохраняя настороженность. Пока ворота медленно отворялись, заметил, как к нам поспешно присоединились старосты соседних деревень — Марфа, Прокоп и Тихон, которых, видимо, уже успели оповестить.

Телеги остановились в десяти шагах от ворот. С первой спрыгнул мужчина средних лет с окладистой бородой и глубокими морщинами вокруг глаз. Одежда его была чистой, но сильно поношенной, а в движениях чувствовалась сдержанность человека, привыкшего экономить силы.

— Приветствую, добрые люди, — произнёс я, делая шаг вперёд. — Я воевода Платонов. Что привело вас в наши края?

Мужчина поклонился, сняв потёртую шапку:

— Моё имя Фома Савельич, староста деревни Жохово, что за рекой Клязьмой к западу отсюда, — он указал на спутников. — А это Мирон из Цепелево и Ерофей из Копнино, тоже старосты своих деревень.

Названные им люди учтиво кивнули. Мирон на удивление был молодым парнем лет двадцати пяти с цепким взглядом, а Ерофей — приземистым крепышом с лысеющей головой и окладистой русой бородой. Остальные люди, как было понятно из оружия и снаряжения, являлись охотниками, призванными обеспечить безопасность в пути.