Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 1

Annotation

Создавать Империи — это как кататься на велосипеде.

Трудно только в первый раз.

Пускай я возродился в теле боярина-изгоя, спасшегося от виселицы

Дайте мне банду оборванцев и я сделаю из них непобедимый клан!

Дайте мне захолустный хутор, и я слеплю из него твердыню!

Дайте мне боярышню-магичку и…

Её тоже найдётся, куда в хозяйстве пристроить.

Но нужно спешить.

Ведь твари, с которыми я воевал в своём мире, проникли и в этот.

И только я знаю, как выиграть войну с ними.

Император Пограничья 6

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Заключение! Старт нового тома!

Император Пограничья 6

Глава 1

— Прости, я перезвоню тебе позже, — прервал я наш с Василисой разговор, вкладывая магофон в карман.

Известие о начале строительства шахты для добычи Сумеречной стали было важным, но сейчас мне нужно было разобраться с последствиями только что закончившейся дуэли. Я перевёл взгляд на тело Елецкого, распростёртое на каменной кладке. Кровь из перерезанной артерии уже перестала течь, превратившись в тёмную лужу, впитывающуюся в щели между плитами.

В саду воцарилась мёртвая тишина. Ещё минуту назад звучавшие голоса смолкли, словно по команде невидимого дирижёра. Дворяне застыли, как статуи, украшавшие это место, — никто не решался даже перешёптываться. События развивались слишком стремительно для размеренного княжеского бала, и теперь собравшиеся переваривали увиденное.

Я медленно осмотрелся. Несколько дам повернулись спиной к сцене убийства, их беспокойные руки теребили веера, словно пытаясь создать физический барьер между собой и произошедшим. Другие, напротив, смотрели на меня во все глаза, с выражением, которое трудно было разгадать. Словно увидели хищника, который всё это время скрывался под маской цивилизованного человека.

Среди мужчин заметно обозначился водораздел — я легко читал их лица. Одни смотрели с плохо скрываемым ужасом, другие — с невольным уважением. Слишком многие из них знали, что такое бой, пусть даже в контролируемых условиях дуэли. Я заметил, как молодой аристократ, которого мне представляли в начале вечера, поспешно отступил, почтительно склонив голову, когда я сделал шаг вперёд.

Я мысленно усмехнулся. Если бы они знали, с кем я сражался в прошлой жизни и какие армии вёл в бой, то, возможно, не так сильно удивлялись бы моему дерзкому шагу. Впрочем, каждый бой начинается с первого удара, и сегодня он был нанесён.

Сквозь толпу ко мне направился сам князь Оболенский. Его лицо сохраняло непроницаемое выражение, хотя в глазах читалась сложная смесь эмоций — от раздражения до невольного признания.

— Боярин Платонов, дуэль признаётся законной и завершённой, — официально произнёс он достаточно громко, чтобы услышали все присутствующие.

Затем, понизив голос до шёпота, добавил:

— В моём кабинете. Через пятнадцать минут.

Прежде чем отойти, Матвей Филатович бросил ещё один взгляд на тело Елецкого и едва заметно кивнул ожидавшим в стороне слугам. Те немедленно приступили к удалению останков боярина.

Я ожидал, что после произошедшего многие будут избегать меня, как прокажённого. Однако человеческая натура предсказуемо непредсказуема.

Ко мне решительно приблизился граф Бутурлин и, не говоря ни слова, демонстративно протянул руку.

— Достойный поединок, Прохор Игнатьевич, — громко произнёс он, пожимая мою ладонь. — Независимо от мнений некоторых, Сергиев Посад не терпит тех, кто прячется за чужими спинами.

Этот жест стоил дорогого. Бутурлин обладал немалым влиянием в высшем свете города, и его публичное одобрение моих действий действовало как пример остальным. Я заметил, как многие дворяне заметно расслабились, понимая, что почтенный аристократ встал на мою сторону.

— Благодарю, Николай Константинович, — ответил я, крепко пожимая его руку в ответ. — Ваша поддержка много для меня значит.

Едва Бутурлин отошёл, как толпа расступилась, пропуская вперёд Викторию Горчакову. Я познакомился с ней недавно, и она произвела впечатление особы с независимым и твёрдым характером. Её отец стоял в стороне, наблюдая за дочерью с выражением, в котором смешивались тревога и гордость.

В глазах девушки горел необычный огонь — не романтический интерес, который я часто видел в женских взглядах, а профессиональный азарт.

— Техника использования металла превосходна, — тихо произнесла она, и я отметил любопытство в её словах. — Никогда не видела такого тактического применения свинца против звуковой магии.

Она бросила быстрый взгляд на Полину, стоявшую рядом со мной, и добавила:

— Возможно, однажды вы согласитесь продемонстрировать подобную технику в более… академической обстановке.

— Если обстоятельства позволят, графиня, — ответил я с лёгким наклоном головы. — Хотя боевые приёмы лучше изучать в тренировочном зале, чем на дуэлях.

Когда Виктория отошла, я услышал обрывки разговоров, разносившиеся по саду.

— Вы слышали? Он объявил кому-то войну! — шептала одна дама другой, и было очевидно, что не все понимали связь между Фондом Добродетели и Гильдией Целителей.

— Никто прежде не осмеливался на конфронтацию с Гильдией… — донеслось из другого угла.

— Говорят, Елецкий и вправду проводил какие-то эксперименты… — шёпот за моей спиной становился всё громче.

Реакция присутствующих была неоднозначной — несколько гостей незаметно покидали сад, опасаясь быть замеченными в компании человека, публично бросившего вызов могущественной организации. Другие, напротив, стремились оказаться ближе к эпицентру событий, словно поражённые смелостью или безрассудством моего поступка.

Я заметил пожилого мужчину с тростью и седыми бакенбардами, который прежде держался в тени. Теперь он осторожно пробирался сквозь толпу, явно стремясь подойти ко мне. В его движениях чувствовалась осторожность человека, привыкшего быть незаметным.

Поравнявшись со мной, он слегка наклонился. Голос его был тих, но твёрд, как сталь:

— Боярин Платонов, пятнадцать лет назад моя дочь исчезла, якобы выкупленная из долговой тюрьмы благотворительным фондом. Мы больше никогда её не видели.

Он украдкой передал мне небольшую визитную карточку. На ней стояло имя «Роман Ильич Добромыслов, купец первой гильдии» и название его компании «Торговый дом братьев Добромысловых».

— Не все из нас слепы к происходящему. Не все молчат, — добавил старик и быстро отошёл, прежде чем я успел что-то ответить.

Я спрятал карточку в карман, обдумывая этот странный разговор. Каким образом дочь очевидно весьма обеспеченного купца попала в долговую тюрьму?. Или на тот момент её отец ещё не обладал своим значительным капиталом?..

Полина Белозёрова, всё это время находившаяся рядом со мной, сохраняла внешнее спокойствие, но я заметил, как дрожала её рука, когда она брала бокал шампанского у проходящего мимо слуги.

— Ты… — начала она, но запнулась, словно не находя слов, затем глубоко вздохнула и продолжила, — никогда не говорил, что планируешь… такое.

В её глазах не было осуждения — только тревога, смешанная с чем-то похожим на гордость. Гидромантка прекрасно понимала, что я не из тех, кто бросает слова на ветер.

— Не планировал, — честно ответил я. — Но был готов. А то, что я узнал о деятельности этих людей, требует решительных действий, а не полумер.

Не желая втягивать Полину глубже в назревающий конфликт, я аккуратно сменил тему:

— Твоя маленькая диверсия сработала блестяще. Осокин не забудет этот вечер, как бы ни старался.

Уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке: