Стажер магического сыска 3 (СИ) - Гладкая Юлия Борисовна - Страница 3

Решив про себя, что завтра с утра следует первым делом наведаться в участок, Анна наконец-то уснула.

Глава 2

За месяц участок особо не изменился. Разве что дежурный глядел строго и не дремал на своём месте, но так же суетились городовые, да покрикивал на подчинённых Кузьма Макарович.

— Никодим! Ну, я тебя спрашиваю, где опись аурографий от вчерашнего дня? С чем я на поклон к начальнику пойду, а? — сыщик нервно пригладил усы.

— Да что ж, мне теперь не спать, не есть прикажете? — возмутился аурографист. — Я и так вчера допоздна сидел в этой клетушке. Сами попробуйте в ней поработать — от духоты и помереть недолго.

— Ты мне зубы не заговаривай. Иди работай. И чтоб через полчаса все снимки у меня на столе были!

— Ох, и суровы вы, Кузьма Макарович, — Анна улыбнулась сыщику. — Ну, как вы тут?

— Анна Витольдовна! — обрадовался Кузьма. — Как я рад вас видеть! Безумно вас не хватает с Глебом Яковлевичем. Начальство новое лютует — сил нет. А я один разве могу разорваться? И тут, и там, и днём, и ночью?

— Ну, что же, новых детективов нет?

— Да кто к нам пойдёт? — отмахнулся сыщик. — Говорят, запрос сделали, а толку? — Он понизил голос. — Если уж главного тщедушного прислали, то что ждать от прочих?

— Кхм, — за спиной Кузьмы появился мужчина нездорового вида: бледный, с острыми скулами и столь тонкими губами, будто их и не было вовсе. Серый костюм сидел на нём крайне неловко. Чёрный шейный платок обвивал тощую шею, точно удавка. Резко взмахнув рукой, он расправил лорнет и уставился сквозь его стекла на сыщика. — Кхм, — повторил он. — Кузьма Михайлович, я уже полчаса жду ваш отчёт, и, увы, он так и не появился у меня на столе. Изволите объясниться?

Сыщик вздрогнул и, резко обернувшись, густо покраснел:

— Ох, Владимир Филиппович, умеете вы подкрасться! Чуть сердце не прихватило, — Кузьма Макарович пригладил усы. — Я б давно у вас был, да Никодим, зараза, аурорафии не подготовил!

— И потому вы решили поточить лясы с барышней? — уточнил начальник.

— Да это ж Анна Витольдовна, свой человек.

Тщедушный тип перевёл взгляд на Анну:

— Госпожа Воронцова? Верно я понимаю?

— Именно так, — кивнула Анна. — Приятно познакомиться.

— Кхм. Пожарский, Владимир Филиппович, — отозвался начальник, не сводя с неё взгляд. — Вы к нам по делу? Если решили вернуться, то я, возможно, приму ваше прошение. Понимаю, что на вольных хлебах в столь маленьком городке жить крайне тяжко.

— Нелегко, — согласилась Анна. — Но здесь я не затем, чтобы вернуться на службу.

— Жаль, — Пожарский поджал и без того тонкие губы, отчего лицо его стало похожим на череп. — Но раз так, то прошу вас покинуть участок и не отрывать от работы тех, кто готов служить империи и не бежит от сложностей прочь.

Воронцова вскинула подбородок, обмениваясь с новым начальником взглядами:

— Что ж, пожалуй, мне действительно пора, — спокойно ответила Анна, не прерывая «гляделок». — Кузьма Макарович, кланяйтесь от меня Казимиру Игнатьевичу. Буду рада отобедать с вами. Всего хорошего.

— И вам, Анна Витольдовна, и вам, — закивал сыщик и тут же добавил: — А что до Казимира Игнатьевича, так он нынче в госпитале дежурит.

— Благодарю, — Анна резко развернулась на каблуках и поспешила покинуть участок. За спиной послышался щелчок складного лорнета.

Выйдя на улицу, Анна глубоко вздохнула морозный воздух. Обвинение Пожарского в её отказе служить империи звучало как пощёчина. Хотя, возможно, толика истины в этом имелась — оттого и тяжело стало на сердце.

— Пусть катится к чёрту, — пробормотала Воронцова, направляясь к паровику. — Без него дел хватает.

Поршни заухали, заводя механизм, и через несколько минут Анна уже ехала по заснеженным улицам в сторону городского Императорского госпиталя имени великой княгини Елены Павловны.

Казимир Игнатьевич оказался в своём кабинете. Сидя за столом, он аккуратным бисерным почерком заполнял медицинские карты, то и дело сверяясь со своими записями.

— К вам можно? — Анна, постучав, приоткрыла дверь.

— Голубушка, часы приёма для кого указаны? — вскинулся эскулап, но, увидев Воронцову, мгновенно смягчился. — Анна Витольдовна, простите, это не вам. Просто замучили родственники — все вопрошают и вопрошают. А я не волшебник, чтобы мигом излечить всех. — Он встал из-за стола и по-отцовски обнял Воронцову. — Давайте садитесь вот сюда, на диван. Да расскажите старику, чем нынче живете, чем дышите. Я так заметил, Глеб Яковлевич за тот месяц ни разу у нас не появлялся. Истинное чудо! Или это вы на него так славно влияете?

— Да какой там, — отмахнулась Анна. — Когда Буянову я мешала влипать в истории? Но вы правы. Покамест всё идёт без эксцессов.

— Вот и славно. Я, право слово, только рад этому, — обрадовался Айболит. — Но тогда что же вас привело сюда? Неужто сами занемогли?

— В порядке. А привела меня исключительно работа, — призналась Анна.

— Ну, конечно, как я мог усомниться, — усмехнулся Казимир Игнатьевич. — Дайте-ка угадаю. Поди, по поводу вчерашнего убийства пожаловали?

— Убитый архитектор, — согласилась Анна. — Я понимаю, что вы можете мне отказать, но убитый был крёстным моей служанки Марфы, так что войдите в положение.

— Ах, какая досада. Передайте Марфе мои искренние соболезнования, — закивал эскулап. — Ну, что ж, голубушка, раз такое дело, то спрашивайте — поделюсь всем, что знаю.

— Как его убили? Чем? Во сколько? Всё, как обычно.

— Смерть наступила часов в шесть утра. Умер от двух ран: одна в животе, другая прямиком в сердце.

— Ножевое или огнестрел?

— А вот тут заминочка, — Казимир Игнатьевич прищурился. — На первый взгляд, вроде как следы от пуль, однако ж ни самих пуль, ни гильз на месте происшествия не найдено.

— Значит, магия? — Анна подалась вперёд.

— Без вашего поискового таланта работать стало, безусловно, сложнее, но да, Кузьма Макарович выявил остаточные следы магического воздействия в области ран.

— Но подождите, — Анна нахмурилась. — Ранения от магических пульсаров не оставляют ран. Ну, в некоторых случаях — покраснение кожи, точно ожоги. Хотя редко у кого атман столь силён.

— И я об этом подумал! — Казимир Игнатьевич хлопнул себя по острым коленкам. — однако повреждение имеется и магия тут явно при делах.

— Ну хорошо. — медленно проговорила Анна задумчиво глядя в окно. — возможно применение зачарованного оружия? Револьвера?

— А где пули? — тут же спросил эскулап, — и если вы предположите что убийца их вынул, так я скажу нет! Никто не притрагивался к ранам.

— Но это точно не ножевое ранение? Лезвие бывает разной формы.

— Исключено, голубушка, исключено. Я не первый год в деле и все эти ваши орудия на зубок знаю, хотя внутренне повреждения чем-то напоминают удар от колющего, но такая смесь это нонсенс! — Казимир Игнатьевич пожал плечами.

— Может это нечто новое, скажем привезенное из-за границы? — предположила Анна, ведь люди постоянно изобретают новые способы убить себе подобных.

— Всё возможно в этом мире, но остаточные следы магии как бы на что-то намекают.

— Да загадали вы мне загадку, — призналась Воронцова, морща лоб.

— Сам в удивлении, впрочем, как и Кузьма Макарович, — признался эскулап. — Голубушка, не морщитесь, вам это не к лицу.

— Я постараюсь, — улыбнулась Анна.

— Вот и славно, — согласился Казимир Игнатьевич.

— Что ж, мне есть над чем подумать. Спасибо большое за беседу, а то с Кузьмой Макаровичем переговорить не вышло — новый начальник прогнал — хмыкнула Воронцова.

— Ах, господин, Пожарский, — теперь поморщился эскулап. — Неприятный тип. Я толком не вникал, откуда его нам выписали, но общаться с ним — точно на сковороде плясать. Славно, что в прозекторскую он не ходок.

— Чувствителен шибко? — удивилась Анна. — А по нему и не скажешь.

— Не переносит холод. Кашель его изводит. Не долеченное в детстве воспаление дало свои плоды, и хоть лекари могут многое, но отрастить ногу или, скажем, обновить лёгкие, увы, нет.