Стажер магического сыска 3 (СИ) - Гладкая Юлия Борисовна - Страница 26

— Некролог, — буркнул Глеб, вновь пробегая глазами по строчкам.

— Что за привычка отвечать односложно? А на кого некролог? Мне что, все ответы из вас выцарапывать прикажете?

Вместо Глеба ответила Анна:

— На господина Мартынова. Помните такого?

— Ещё бы не помнить! Такой импульсивный мужчина с заискивающими манерами — такого захочешь, не забудешь. А уж когда его жена стреляется, то и вовсе!

— Вот именно он и скончался, — Воронцова взглянула на Глеба. — Соболезную вам. Вы всё же были знакомы, хоть и недолго.

— Угу, спасибо, — Буянов отложил газету в сторону. — Если честно, не ожидал такого от него.

— Ну, чужая душа — потёмки, — Анна пожала плечами. — Опять же, у человека горе. Он овдовел. Каждый из нас переносит утрату по-своему. Марфа вот до сих пор по вечерам плачет по крестному, и даже тот факт, что его убийца мёртв, ей ничуть не помогает. Поэтому весть печальная и по-своему внезапная, но, согласитесь, вполне закономерная.

— Может, вы и правы, — Глеб вернулся к окну. — Как думаете, Порфирий Григорьевич, стоит на похороны сходить?

— Отчего бы и нет, — согласился кот. — Правда, холодно сейчас, бело и неуютно, но если душа просит, так можно.

Анна хотела согласиться с котом, но тут в дверь постучали:

— Войдите, — первой откликнулась Воронцова.

Скрипнув, дверь в контору отворилась, и через порог переступила старушка. Хрупкая, с лицом, сморщенным точно печёное яблоко, она остановилась в нерешительности и покачала головой, будто укоряя себя за то, что пришла.

— Здравствуйте, сударыня, — обратился к пришедшей кот. — Вы к нам по делу?

— Сударыня… — тонко улыбнулась старушка. — Давно меня так не называли. Спасибо на добром слове, — она ласково глянула на кота. — Это вы детективы?

— Именно так, — Глеб подошёл к посетительнице и подал руку. — И мы рады будем помочь вам в вашем деле.

Старушка чуть растерянно взглянула на Буянова, но, решившись, кивнула и позволила проводить себя к креслу. Устроившись в нём, она поправила седые волосы, выбившиеся из-под выцветшего платка, разгладила несуществующие складки на юбке и, тяжело вздохнув, молвила:

— Сынок у меня пропал, — призналась она. — А мне без него жизни нет.

— Это наша работа — помогать в трудную минуту, — улыбнулась Анна, подходя к самовару. — Давайте я вам чаю налью, а вы пока нам всё расскажете.

Старушка взглянула на неё, опять поправила платок и коротко кивнула.

— Вот и славно, — поддержал её Глеб. — А теперь давайте больше конкретики. Расскажите нам всё о своём сыне: фамилия, имя, отчество, где жил, где работал, когда вы его видели в последний раз и при каких обстоятельствах, — он взял блокнот и карандаш, приготовившись делать заметки.

— Да так и зовут — Сынок. А что о работе — так он мой любимый пёсик, ласковый такой, чуткий, а уж умница каких поискать! — принялась расхваливать посетительница питомца. — Мы, значит, как гулять соберёмся, он поводок сразу несёт. А когда домой возвращаемся, так он тапочки мне тащит. И по глазам вижу, что всё понимает, да вот только по-человечьи молчать никак, а уж он бы постарался. Я уверена, побасенками своими меня б днём и ночью развлекал. Вот он у меня какой, Сынок мой.

Воронцова и Буянов переглянулись, не зная, как быть, однако Порфирий не сдержался:

— Вы, многоуважаемая, простите, не знаю имени, к нам пришли, потому что у вас пёс пропал?

— Всё так, котик, — согласилась старушка. — Федора Устиновна я, ежели по батюшке.

— Порфирий Григорьевич, — в свою очередь представился кот, нервно дёргая хвостом. — Однако же наше агентство рассчитано на происшествия несколько… хм… другого уровня, чем поиск собак. Понимаете меня?

— Отчего ж не понять, — вновь закивала Федора Устиновна. — Понимаю, потому к вам и обратилась. Я ж как разумею: в полицию с этим не пойдёшь — прогонят да ещё и на смех поднимут. «Выжила, — скажут, — старая из ума, из-за собаки в участок пришлындала». Выгонят они меня, в общем, и правы будут — у них и без того дел по горло. А у вас я прознала — даже в служащих кот имеется. Так если не сюда, куда ещё мне, старой, податься? Кто ж моего Сынка найдёт?

— Порфирий Григорьевич — наш партнёр, настоящий детектив и безусловно душа агентства. Однако ваш случай… — Глеб замялся. — Скажем так, уникален и не совсем по нашему профилю.

— Вы, ежели думаете, что мне оплатить ваши услуги нечем, так ошибаетесь, — старушка полезла в карман и достала свёрточек. — Вот, лежат, специально на чёрный день оставляла. За всю жизнь не продала, не заложила. Думала, похоронят на выручку с них, но тут дело поважнее сыскалось, — она распутала узелки и положила на стол золотые серёжки. Крупные зелёные камни в них, поймав скудный солнечный свет, засияли, наполняясь живым блеском. Федора Устиновна же важно обвела взглядом присутствующих, на чьих лицах читалось искреннее удивление, и пояснила: — Настоящие смарагды из Беловодских копий.

— Прошу прощения, разрешите взглянуть, — Порфирий дождался, когда старушка кивнет, и, запрыгнув на стол, наклонился над украшением. — Хм… — задумчиво произнёс кот. — Хм… Действительно, настоящие изумруды. А какой чистоты! Дрожь берёт, такую красоту рядом видеть.

— Ну что, теперь-то возьмётесь за моё дело? — спросила Федора, складывая платок, в котором принесла драгоценности. — Найдёте Сынка — и серёжки ваши.

Глеб ещё раз взглянул на Воронцову. Та улыбнулась и, подхватив чашку с чаем, поставила её возле посетительницы, затем взяла серёжки и вложила их ей в руку:

— Мы обязательно отыщем вашего пса, — пообещала она. — Я уверена, что у Порфирия Григорьевича найдутся нужные связи. А украшение оставьте, они, может, ещё вам понадобятся.

— Да как же это? Не по-людски, — растерялась старушка. — За всяк труд уплата нужна. А вот и берите.

— Обсудим это, когда отыщем собаку, — предложил Глеб. — А сейчас расскажите, когда и где вы видели пса в последний раз.

Федора Устиновна тяжело вздохнула:

— Дня два назад. Вечером вышли с ним, а тут кот. Он вроде и не охоч до суеты, но тут, надо же, кинулся. А я-то старая, сдержать не смогла. Потом ходила, кликала, думала, набегается да вернётся. Ан нет, так и не пришёл. Вот искала сама, а как почуяла, что всё пустое, так и пошла к вам.

— И где вы живете, чтобы нам понять, откуда начать свои поиски? — уточнил Буянов.

— Так знамо где — у Сосновки, под горкой. Вот там и потерялся Сынок.

— Что ж, сегодня же начнём поиски. Как только будет хоть какой-то результат, сообщим вам, — заверил её Глеб.

Старушка поднялась со стула и вдруг скуксилась:

— Спасибо вам, милые мои, спасибо. Дай бог здоровьичка, — запричитала она.

— Давайте я вас до дома довезу, — предложила Анна. — Заодно осмотрюсь на местности. Порфирий Григорьевич, вы со мной?

— Скажем прямо — не моя стезя, но уж если всё решено, то, конечно, — согласился кот. — Идёмте, Федора Устиновна, расскажете нам особые приметы своего питомца, чтоб мне не всех встречных-поперечных собак опрашивать. Они, знаете ли, нашего брата не уважают.

Когда старушка в сопровождении кота и Воронцовой покинули контору, Глеб проводил их взглядом, посматривая в окно, а едва паровик скрылся за поворотом, вернулся к газете. Посетительница ненадолго отвлекла его от скорбных мыслей о Мартынове, но теперь они вновь вернулись. На душе скребли кошки, поскольку в какой-то степени Глеб чувствовал за собой вину во всём случившемся, и оттого решил, что навестит дом покойного сегодня же, а завтра явится на похороны. Дань памяти. Не больше.

Приняв решение, он набрал номер справочной, и уже через несколько минут стал обладателем адреса покойного господина Мартынова. Подхватил пальто и цилиндр, заперев дверь, Буянов отправился в путь.

Поскольку предыдущий заработок он почти полностью потратил, то пришлось отказаться от идеи вызвать такси. Впрочем, день стоял хоть и морозный, но солнечный. Даже птахи чирикали, будто и не пять дней до Рождества Христова, а два часа до весны.