Тернистая звезда (СИ) - "Anevka" - Страница 26

– Ты очень красивая, – хрипло, как будто горло у него внезапно пересохло, произнёс Джегг. И смущённо закашлялся с таким видом, словно сам не ожидал, что произнёс это вслух. Поднял руку, растерянно провёл ладонью по щетинистому затылку. Запинаясь, пояснил: – В-волосы, я имею в виду. Красиво, когда ты их так собираешь наверх.

Астер только коротко усмехнулась.

– Спасибо.

Она прошла к беговой дорожке, задала программу. Не такая красивая, как наша сногсшибательная капитан, Джегг. Даже не такая симпатичная, как Нала. Выбери себе другой тренажёр для приятных физиологических упражнений.

Священник бросил на неё последний задумчивый взгляд и направился к выходу. Но прежде, чем он успел сделать несколько шагов до двери, она открылась и внутрь вошёл ещё один мужчина, прознавший о расписании Астер.

– Эжес, – вежливо кивнул один.

– Джегг, – с той же интонацией отозвался второй.

Но стоило священнику покинуть блок, поэт метнулся к сосредоточенно бегущей девушке.

– Дорогая, – произнёс он как мог убедительнее, – тебе не следует оставаться с Джеггом наедине. Нужно со всей осторожностью подобных эпизодов избегать.

Астер едва не споткнулась.

– Дорогой Эжес, – попыталась она попасть ему в тон. – Подобную трогательную заботу тебе следует проявлять по отношению к своей будущей супруге, да и то в случае, если возьмёшь её из колонии с патриархальным укладом. А я, уж позволь, сама определюсь, с кем мне проводить время, когда и как.

– Но… – переминался с ноги на ногу историк, – я думал, мы с тобой могли бы…

– Не могли, – отрезала Астер и, даже не глядя в сторону собеседника, продолжила бежать по виртуальной дороге перед собой.

– Но почему?! – воскликнул Эжес, уязвлённый в самое сердце. – Тебе ведь нравятся мои стихи!

– Да, которые не обо мне, – тряхнула хвостом Астер. – Но даже если бы все…

Она хлопнула по панели управления, остановив дорожку, и всё-таки повернулась к поэту. Обижать его всё равно не хотелось. Но у неё уже просто нет сил.

– Послушай, Эжес. Мы с тобой летим только до Ориона. Вернее, до Большого Пса Орина. Хорошо, там ещё «Гибралтар» на ремонт придётся поставить, ты на своём фестивале на какое-то время задержишься. Пара недель. А потом? Мы дальше полетим, ты на Землю… то есть на Терру вернёшься. Какая ещё совместная жизнь?

– Я думал, ты согласишься лететь на Терру со мной… – сокрушённо опустил голову историк.

– Да с чего бы? – удивилась Астер.

– Но… ты ведь гуляла со мной под её звёздным небом и любовалась Луной, – напомнил поэт. – Пусть они были и виртуальные, но я держал тебя за руку и чувствовал единение душ!

Инженер беспомощно уставилась на него.

– Да мало ли, с кем я звёздами любовалась и за руку держалась! С тем же Джеггом, например. Так что мне, и за него теперь замуж выходить?

Историк моментально помрачнел.

– Джегг доведёт тебя до беды, Астер! Он… ты ведь не знаешь о нём почти ничего!

«По крайней мере, я знаю, что ему хватает такта посещать тренажёрку в разное время со мной», – подумала Астер, но промолчала.

– А я вот выяснил кое-что, – продолжал Эжес. – Посидел на мультикубе, обновил некоторые старые связи и узнал. То, что говорил Сегой о чёрных священниках, это цветочки. Джегг, как его называют, Красноречивый – настоящий маньяк-убийца! Своими разговорами он заставляет людей подчиняться его воле, а тех, кого не удаётся подчинить, заставляет покончить с собой! И женщин в том числе. Даже детей, Астер! Даже детей!

Хотелось бы ей сказать, что Джегг на такое не способен. Но Астер откуда-то знала, что способен. Способен и не на такое. Чёрный священник не произвёл на неё впечатление чокнутого злодея, но в его жизни явно было много того, о чём он предпочёл бы забыть. Да и в криокапсулу с жуткими предостережениями по поводу транквилизаторов просто так людей не запаковывают. С другой стороны, женщины и дети тоже разные бывают. В безусловную невинность этих двух категорий она давно уже не верит.

– Так или иначе, на «Гибралтаре» у меня контракт, – заметила Астер, не желая продолжать обсуждать с Эжесом чёрного священника. – До Спиральной станции.

– Я могу отправится с тобой! – поэт, вдохновлённый собственной решимостью, постарался расправить сутулые плечи.

– И что же ты там будешь делать? – осведомилась Астер. – Меня в их планетарной системе ждёт третья аттестация и лаборатория в институте исследования возможностей термоядерного синтеза. Ради исследования моей идеи её и основали, в общем-то. А историков их научный центр за всё время существования не запрашивал ни разу – не тот профиль.

– Я… – Эжес замялся. – Но я ведь…

– Стихи будешь обо мне писать? – фыркнула бессердечная инженер. – Благодарю, но я в этом совершенно не нуждаюсь. Эжес, ты обо мне знаешь, пожалуй, ещё меньше, чем о Джегге – им ты хоть поинтересоваться соблаговолил. Прекрасной Звёздной Девы, о которых ты слагаешь свои восторженные строки, в природе не существует – ты придумал её себе от начала до конца. Я не имею к ней ровно никакого отношения. Пожалуйста, оставь меня в покое.

***

Джегг наклонил голову, машинально следуя взглядом за извилистым путём капли, который та проделывала по стене. И медленно осознал, что вода из душа больше не льётся. А сам он замёрз.

Снова слишком задумался и не заметил, как израсходовал лимит. Вместо того, чтобы глазеть на капли, следовало зачерпнуть пасту с какими-то мелкими включениями, которую на корабле использовали вместо более привычного ему твёрдого мыла, и намазать на тело. Этим и занялся, непроизвольно морщась от холода. Интересно, сколько он так простоял. Должно быть, долго. И ладно. Бак снова успеет наполниться.

А задуматься было о чём. Сегодня впервые за всё время знакомства с Астер он уловил с её стороны чувственный отклик. И пытался как можно более беспристрастно (насколько он вообще в состоянии беспристрастно думать об этой женщине) проанализировать, что это было. Может быть, хвалёный иммунитет уроженцев Норга перед священниками не такой уж и полный. Возможно, при высокой интенсивности и длительности воздействия (а ни на ком в жизни Джегг прежде не зацикливался так страстно и так надолго), какой-то эффект всё-таки имеет место. И тогда в Астер он вызвал эхо собственных чувств. В пользу этой гипотезы говорила и краткость импульса, и близкая тональность, резонирующая с его собственной.

И всё же… как он имел возможность воочию убедиться, Астер не подросток, а взрослая женщина. Ладно, пускай ещё не слишком зрелая, но в Серебрушке год за два, если не за три идёт. Инженер вполне способна подавлять физическое влечение из практических соображений. Так что не исключено… (даже в собственных мыслях Джегг подбирал самые осторожные формулировки), что вспышка её желания имела естественную природу.

– Не льсти себе! – проворчал внутренний голос. Но Джегг его проигнорировал. Будем объективны: Астер он как минимум не противен. Более того, ей приятны его прикосновения – в этом он не сомневался, так как неоднократно улавливал эхо удовольствия, которое сам же и доставлял. Продлись их взаимное влечение мгновением дольше, он взял бы её прямо в тренажёрном блоке: подхватил бы, прижал к себе, накрыл её рот своим, и, он уверен, Астер не оттолкнула бы – напротив, её ноги обхватили бы его за пояс, руки обвили шею, а губу отвечали на его поцелуи.

– Если б ты не впал, как обычно, в ступор, всё бы так и было, – съехидничал внутренний голос, и на этот раз Джегг с ним согласился. Да. Он в самом деле глубоко задумался о природе чувств Астер в тот самый момент, когда их ощутил.

Потому что ответ на этот вопрос слишком важен. Если его близость влияет на неё, как на прочих, пусть и в более лёгкой форме, на Большом Псе Ориона Джеггу придётся пересесть на другой корабль и смириться с одиночеством на всю последующую жизнь.

Джегг с размаху саданул кулаком в стену перед собой и прикусил губу. Больно.

Он включил воду и принялся яростно смывать с себя слабо пенящуюся пасту.