Тернистая звезда (СИ) - "Anevka" - Страница 23

Капитан облизала пересохшие губы. На этот раз пересохшие не от страсти, а от страха.

– Т-ты извращенец?

Джегг ответил не сразу, серьёзно обдумывая вопрос. Эти её сальные лохмотья, конечно, выглядят нездоровыми, но…

– Нет, – уверенно сообщил он.

Хэла немного прогнулась, чтобы потереться о него бёдрами.

– Импотент?

Ответ она узнала, даже через два слоя одежды ощутив простую реакцию здорового мужского тела, но Джегг брезгливо смахнул липкую ментальную бахрому:

– Нет.

Из-под устранённой завесы похоти выглянула основа проблемы – Джегг воспринимал её как жёсткую колючую проволоку. Удивительно, как Сегой не режется об эти шипы? А, впрочем, может он и режется? Но идентифицировать её чёрный священник так и не смог: в первый раз с таким сталкивался.

Джегг немного поменял позу – и свою, и Хэлы, сделав ужасно болезненным практически любое её движение. Женщину начинало слегка подколачивать от ужаса, и каждое непроизвольное дёрганье отзывалось новым мучительным спазмом.

– Ну же, капитан, – его бархатистый низкий голос щекотал нервы едва ли не сильнее боли. – Так кто я?

Хэла ещё раз безуспешно рванулась, скривилась и выплюнула с ненавистью:

– Ты евнух! Кастрат! Не способный ни любить, ни…

Он освободил её так внезапно, что Хэла не удержалась на ногах.

Джегг отшатнулся и тяжело, со свистом втянул в себя воздух, как будто стараясь заполнить им сосущую пустоту внутри. Пустоту, к которой он лишь на долю мгновения прикоснулся, а Хэле приходится носить её в себе постоянно. Бедняжка. Не удивительно, что она пытается заполнить её кем ни попадя.

Около минуты потребовалось на то, чтобы восстановить пульс. Капитан «Гибралтара» лежала на полу в позе эмбриона и жалобно поскуливала.

– Вот поэтому лучше длинные размеренны беседы, – вполголоса укорил себя чёрный священник и осторожно поднял женщину на руки. Проклятье! Тяжёлая-то какая! Джегг мысленно прикинул путь из технического коридора до каюты Хэлы и чуть не застонал. Это же через полкорабля!

***

– Почему Джегг сказал, что чёрных священников никто не любит?

Шквал непринятых внешних вызовов нервировал, но капитан со связистом застряли где-то в техотсеке, так что Нала удалилась в свой уютный медблок, а остальные решили, что заслужили по чашечке цитрина и тоже сбежали из рубки.

– Потому что это так и есть, – хмыкнул Сегой. – Чёрные обычно слишком круто берут. И, в отличие от многих, могут себе это позволить. А кого боятся, того и ненавидят.

– Но Джегг… – Астер хотела бы сказать, что Джегг ничего круто не берёт, но вспомнила, как он попал на «Гибралтар» – явно не просто так его родная колония выслала. – Ты ведь его не боишься! – улыбнулась она белому священнику, отгоняя неприятные мысли.

– Я? – расхохотался Сегой. Поймал взгляд Астер и резко посерьёзнел. – Да я до усрачки его боюсь.

На ум пришёл тот жуткий бесконечно длящийся миг, который он провёл в леденящей душу бестелесности, случайно наткнувшись на взгляд резко разбуженного Джегга. Сегоя явственно передёрнуло.

– Мне говорили, чёрные священники могут читать мысли и управлять людьми с такой же лёгкостью, с какой люди командуют роботами, – вступил в беседу Эжес. – Конечно, это преувеличение…

– Неа, не преувеличение, – Сегой сел за стол и вцепился зубами в лепёшку с мёдом. – Я такое однажды видел. Чёрная Панна…

Сегой поморщился от не самых приятных воспоминаний.

– Впрочем, роботами не так-то просто командовать, – вздохнул Эжес, безуспешно пытавшийся подбить Амока перевоплотиться в посланца любви и доставлять инженеру стихи прямо на техэтаж. Робот не только передавать что-либо отказался, но и самого поэта вытолкал гусеницами в жилую зону корабля, что-то невнятно посвистывая и недружелюбно сверкая красным лазером.

– У всего должны быть разумные ограничения, – сказала Астер, пригубив цитрин. Амок и так никого, кроме операторов, не воспринимал всерьёз, а уж пускать Эжеса на техэтаж она сама ему строго-настрого запретила.

– На счастье нашего стихоплёта, – покосился на историка Сегой, – у чёрных они тоже есть. Рукоположенный священник не может действовать вразрез с интересами Священной Миссии.

– А вот это очень расплывчато звучит, – заметила Астер. – Мало ли, как их можно понимать, эти интересы. Колонии, бывает, враждуют между собой. И их конклавы тоже.

Сегой кивнул.

– Ты права, детка. Поэтому все мы так педантично блюдём юрисдикции друг друга. Есть, конечно, общие постулаты и международные договорённости… у чёрных договорённостей, кстати, больше, чем у белых – они универсалы и легко могут после рукоположения оказаться на другом краю Вселенной. А белый священник редко улетает за пределы своего скопления галактик.

– Если он, конечно, не ты, – улыбнулась Астер.

Сегой расплылся в довольной ухмылке.

– А то! Я вообще один такой в своём роде. Ну а с Джеггом нам ещё повезло, что он из сравнительно цивилизованной колонии, так что собственные хотелки от целей Миссии отличает. Из какой-нибудь жопы мира, от которой до ближайших прыжковых ворот несколько лет лететь, каких только чокнутых мессий не вылазит порой! А если этот мессия ещё и чёрный…

– То что? – спросил Эжес, потому что Сегой многозначительно замолчал.

– То его или из орбитальных орудий расстреливают, или нормального чёрного священника отправляют вразумлять. Иначе никак, – пожал плечами белый священник и по его хитрой роже было не вполне понятно, шутит ли он, и если да, то в какой степени.

Дверь пищеблока отъехала в сторону, но Джегг внутрь не вошёл, просунул только голову.

– Сегой, можно тебя на пару слов?

Тот вскочил, подгоняемый нехорошим предчувствием. «Какого демона?» недвусмысленно читалось на его лице, но чёрный уклончиво отвёл взгляд и посторонился, пропуская Сегоя мимо себя.

– Он опасный человек, – тихо сказал Эжес, когда дверь за обоими священниками закрылась.

«Может быть», – мысленно согласилась Астер, но промолчала, продолжая неторопливо цедить цитрин.

– Тебе следовало бы держаться от Джегга подальше, звезда моя.

Чтобы поэт снова не взял её задушевно за руку, Астер потянула к себе лепёшку, хотя была и не голодна.

– Может быть, – произнесла она уже вслух.

Эжес посчитал ответ неудовлетворительным.

***

Для разговора Джегг выбрал собственную каюту. И предисловие решил не затягивать:

– Хэла бесплодна. Поэтому и…

Фразу прервал удар кулаком в голову. Чёрный священник рухнул на пол, как срубленное дерево. Белый занёс уже ногу, чтоб добавить по рёбрам, но Джегг выставил руку ладонью вперёд и сказал:

– Достаточно!

Разок в челюсть он в самом деле, может быть, заслужил, но никак не больше.

Сегой, который буквально только что придерживался противоположного мнения, грузно плюхнулся на кровать и опустил плечи.

– Ублюдок, ты думаешь, я не в курсе? – процедил он, едва разжимая зубы.

Джегг даже вставать не стал – тяжело привалился к переборке прямо там, где сидел.

– Так чего ты её до сих пор не?.. – Джегг осёкся, будто в первый раз увидел мощную фигуру Сегоя, квадратную челюсть, сжимающиеся и разжимающиеся кулаки.

– А того, что я не аббат-госпитальер, – огрызнулся белый, подтверждая подозрение.

– Ты священник Легиона, – уверенно сказал Джегг, поражаясь, как не додумался до этого очевидного факта до сих пор.

– Бывший, – с ленивым безразличием, за которым эмпат без труда различил уныние, ответил Сегой. – Поперли три стандартных назад.

– Из-за неё? – Джегг неопределённо махнул рукой, но Сегой догадался, что тот имеет в виду Хэлу.

– Из-за неё, – белый священник чуть подался вперёд, опёрся локтями о колени, а голову свесил вниз. – Патэл. С-сука.

Джегг понимающе кивнул – острая неприязнь Сегоя к незадачливому центуриону, так невовремя прицепившемуся к Астер со своим реактором, становилась понятной. Чёрный священник осторожно потрогал языком зубы с повреждённой стороны. Кажется, все целы.