Аландский крест (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 64

— Ладно, чужие деньги считать неприлично, — отмахнулся я. — Лучше давай поговорим о деле. Расскажи, что ты знаешь про устроенную в Гельголанде комиссию по сбору немецких наемников?

— Не так много, ваше высочество. Желающие поступить на британскую службу обращаются в вербовочные пункты, открытые во всех крупных городах, включая, конечно же, и наш Бремен. Не могу сказать, что их много, но англичане не слишком привередливы и берут всех подряд. После заключения контракта их переправляют на остров, являющийся, как вам вероятно известно, территорией Великобритании.

— На английских судах?

— Нет. Англичане подстраховались и наняли местный пароход под названием «Оттер». Так что новобранцы находятся под защитой нейтрального флага. Рейсы каждые две недели.

— Что-нибудь еще известно?

— Почти ничего. Твердо могу сказать лишь, что вербовка не задалась. Всего на военную службу записалось около 1000 человек, может, немного больше. При том, что требовалось 15000.

— И почему же твои соотечественники не проявляют энтузиазм?

— Все дело в том, что порядки в английской армии хорошо известны. Жители континента склонны беречь свои спины, а потому страх порки частенько перевешивает соблазн щедрых наград и хороших окладов. В общем, если вашему высочеству угодно знать мое мнение, могу со всей ответственностью заявить, что вся эта затея с наемниками заранее обречена на провал. Стоит их командирам один раз наказать солдата, случится бунт. И тогда им придётся либо менять свои уставы, либо распускать легион.

— Еще вопрос. У англичан большой гарнизон на острове?

— Насколько мне известно, нет. Там нет ничего ценного, если не считать нескольких рыбацких деревень, да парочки курортных местечек, в которых любят отдыхать представители богемы. Максимум, что там может быть, это дюжина полицейских, охрана лагеря, да какое-то количество инструкторов с офицерами.

— Среди твоих молодцов найдется несколько отчаянных парней, готовых на все за щедрую плату?

— Конечно, — с интересом уставился на меня Бромми.

— Тогда пусть они запишутся в легион и отправятся на остров. Там им нужно будет связаться с теми, кому не повезло попасть в плен, затем спровоцировать бунт и бежать.

— Это, конечно, возможно. Но зачем?

— Во-первых, надо выручить наших ребят. Мы русские своих не бросаем. Во-вторых, испортить планы англичанам само по себе хорошо.

— И все же план слишком рискованный… — с сомнением покачал головой Бромми.

— Тогда так. Действовать они будут не одни. Отправишь вторую группу. У них будет другая задача. В легион записываться не будут, а вроде как приедут по делам. Начальником над ними поставишь кого толкового из числа своих офицеров, а с ним еще пять-шесть надежных и ловких матросов-абордажников. Будут силовым прикрытием, если что пойдет не так… Раз у британцев на острове нет своей военной базы и войск, то при случае группы решительных и хорошо вооруженных людей будет достаточно, чтобы выдернуть наших агентов из любой передряги. Да, нужны добровольцы. И я им очень щедро заплачу, если добьются результата.

— Ваше императорское высочество, — подал голос внимательно слушавший нас Киндерлинг. — Позвольте мне заняться этим делом!

— Ну вот, один доброволец у нас уже есть.

— Парень, ты понимаешь, что это может быть очень опасно? — с жалостью посмотрел на своего подчиненного Бромми. — Тебя многие знают в лицо, к тому же ты прусский офицер и, если попадешься, тут же отправишься на виселицу. И будь уверен, твой король даже пальцем не пошевелит, чтобы избавить от петли.

— Давайте не будем устраивать панихиду раньше времени! — прервал я старого адмирала. — Все получится, если мы, конечно, не наделаем ошибок. Полагаю, завтра или самое позднее послезавтра, мое инкогнито будет раскрыто, и все внимание английских шпионов переключится на меня. Поэтому не будем терять времени даром!

— Разрешите идти? — подскочил нетерпеливо жадный до дела фенрих.

— Свободен, Франц. А тебя, герр Бромми, я попрошу задержаться. Есть еще одна задачка. И она, пожалуй, будет посложнее.

Эпилог

Как вскоре выяснилось, я не ошибся. Уже утром следующего дня все местные газеты сообщили, что их славный городок посетил сам Черный принц, вызвав тем самым небывалый ажиотаж. Перед гостиницей, в которой я остановился, появилась толпа репортеров, шпиков и просто любопытствующих обывателей, а также полицейский пост. После чего туда лично прибыли бургомистр Бремена Иоганн Нольтениус и сенатор Фердинад Донанд, сообщившие, что ратуша собирается дать прием в мою честь, и попросили оказать честь своим присутствием.

Праздник по русским меркам получился весьма так себе. Все-таки немцы — народ прижимистый, но главное было не в этом. Ближе к вечеру, когда гости уже немного набрались, ко мне подошел Донанд с каким-то господином средних лет, в прекрасно сшитом сюртуке.

— Герр Мустье, — представил он его.

— Герр или месье? — усмехнулся я, окинув нового знакомого внимательным взглядом.

— От вашего императорского высочества ничего не скроешь, — изобразил любезную улыбку тот, после чего сам назвал свое полное имя. — Маркиз Леонель де Мустье к вашим услугам, принц!

— Чрезвычайный и полномочный министр императора Наполеона при дворе прусского короля? — вспомнил я. — Далеко же вас занесло от посольства!

— Увы, за вашим высочеством не так просто угнаться. Я хотел встретиться еще в Берлине. Но представьте мое недоумение, когда сообщили, что вас давно нет в занимаемом номере, а продолжающие его охранять матросы и полицейские не более, чем маскарад.

— Я думал, за мной следят только английские шпионы.

— Я не шпион, — бесстрастно отозвался дипломат. — Что же касается случившихся не так давно покушений, то готов ручаться своей честью, что мой государь и отечество никоим образом непричастны к этому гнусному злодеянию!

— И как же вы меня нашли?

— Это было несложно. Чтобы Черный принц побывал в Германии и не встретился со своими корсарами… решительно невозможно!

— Умно. Но я все же не понимаю, чем вызван ваш интерес к моей скромной особе?

— Исключительно делами службы, принц. У меня есть для вас послание от графа де Морни.

С этими словами он подал мне конверт из плотной белой бумаги, лишенный каких-либо печатей и гербов.

— Могу ли я надеяться на ответ? — с присущей французам легкой изысканностью как бы между прочим задал уточняющий вопрос, но, судя по всему, ответ его крайне интересовал. Что ж, немного потянем интригу.

— Все зависит от того, что мне написал ваш министр, — сохраняя совершенно невозмутимое выражение лица, спокойно ответил я.

— Если угодно, я подожду.

Мне оставалось лишь некий неопределённый жест рукой, мол, дело ваше и меня никак не касается. Если угодно, стойте и ждите, а нет, так идите куда хотите…

Шарль Огюст Жозеф Луи граф де Морни был поистине уникальным человеком. Единоутробный брат Наполеона III, чуть ли не гордившийся своим незаконным происхождением. «В моём роду были бастарды от матери к сыну на протяжении трёх поколений, ­– говорил он. — Я правнук великого короля, внук епископа, сын королевы и брат императора». Если я ничего не путаю, после войны он станет послом в Петербурге и большим русофилом, из-за чего даже женится на русской аристократке.

В письме этот достойнейший господин уверял меня, что Париж не имеет никакого касательства к обстоятельствам нападения на мою скромную персону и что более того, они решительно осуждают и негодуют вместе со всем цивилизованным миром. Верить его словам? Персонаж действительно интересный. Человек, ухитрявшийся быть одновременно сторонником Орлеанского дома и одним из ближайших сподвижников и даже наследников императора, министр иностранных дел, а заодно президент Законодательного корпуса Франции. Один из ключевых участников переворота, приведшего Наполеона III к власти. В откровенном обмане и бесчестье замечен не был… Да и момент для начала прямых контактов на самом высоком уровне действительно подходящий… и все же риск очевидный… да, есть о чем подумать.