Переход II (СИ) - Номен Квинтус - Страница 73

Не совсем фото: на основе видикона была изготовлена камера, позволяющая сделать снимок (довольно паршивого качества), записать его в цифровом формате на бортовой магнитофон и в нужный момент передать картинку за Землю. И одна группа в ИПП как раз разрабатывала для этого спутника управляющую всем этим оборудованием ЭВМ. То есть саму ЭВМ изготовили на заводе «САМ», а в ИПП написали для нее нужные программы и, что Алексей счел очень важным, разработали драйвера, позволяющие и с Земли посылать команды на фотографирование нужного, и — что было еще интереснее — загружать в машину новые программы.

На запущенном спутнике такая опция никому, правда, была и нафиг не нужна, но как задел на будущее… На не самое близкое будущее, но все же: вся космическая программа шла под руководством министерства обороны, и товарищ Булганин очень положительно отнесся к предложению товарища Челомея о создании орбитальной боевой группировки. А в рамках этой концепции возможность перепрограммирования уже летающих спутников заранее предусматривалась…

Сам Алексей ни атомными, ни космическими проектами не занимался, но не смог не заметить, что эти проекты (и особенно «космический») сильно помогли в деле скорейшего строительства новых предприятий, выпускающих микросхемы. Потому что «маленький» процессор считал «медленно» только в режиме эмуляции «большой ЭВМ», а свои двадцать восемь коротких команд он выполнял со скоростью около пяти миллионов в секунду, а для управления теми же ракетами особо сложных и точных вычислений и не требовалось. Поэтому когда товарищ Патоличев начал в Белоруссии строительство новых заводов, армия ему в этом деле очень сильно помогла. И солдатами-стройбатовцами, поднявшими новые цеха буквально на пару месяцев, и ресурсами, позволившими все же цеха эти выстроить, и деньгами конечно. Армия, понятно дело, деньги сама вроде не зарабатывает, а только тратит, но ведь деньги-то — это не бумажки или там циферки на счетах в банках, деньги — это мера овещественного труда. А трудиться и солдаты в состоянии, особенно на строительстве дорог и домов для населения, и вот это населения свои «меры» за солдатский труд армии отдавало в той или иной форме, так что офицеры армейских институтов, работавших над проектами обеспечения полупроводниковых заводов оборудованием и сырьем, премии получали как раз этими деньгами. И рабочие военных предприятий, оставаясь поработать сверхурочно, тоже обеспечивались деньгами, которые солдаты для этого заработали.

А еще армия очень ударно поработала в Корее, причем там в основном железнодорожные войска трудовой героизм проявляли. Железных дорог в Корее было довольно много, но половина из них пока еще были вообще узкоколейками, а остальные — европейской колеи. Тоже неплоо, однако товарищ Ким карьеры (два уже) для добычи нужных для полупроводниковой промышленности минералов уже выстроил, а вот для добычи из руды всего нужного у него не хватало все того же электричества. И руду пока возили на переработку в СССР, а ее перевалка в Тумангане шла долго и оказывалась очень дорогой. А еще вагоны корейские простаивали — а с вагонами у товарища Кима тоже было напряженно. Поэтому советские железнодорожные войска просто перепрокладывали старые дороги, ставя туда уже «совмещенную» колею — чтобы советские эшелоны могли непосредственно с этих рудников руду возить…

Весенняя сессия и для Алексея, и для Соны прошла успешно, причем Алексею не потребовалось Сону снова загонять в режим «быстрого запоминания». Она вообще беспокоилась исключительно за «общественные науки», но в университете у преподавателей просто рука не поднялась (или смелости не хватило) ставить плохую оценку студентке, получившей орден из рук лично товарища Сталина. Ей даже экзамен сдавать не пришлось, «отл» она получила автоматом — а все прочие науки она и сама прекрасно сдала. Тем более прекрасно, что половину сдаваемого она изучала по учебникам, которые Алексей писал, а уж он ей знания «вложить» сумел более чем неплохо. Да и курсовой проект она практически формально «защищала»: разработанную группой под ее управлением систему учета пациентов уже официально начали внедрять во всех московских поликлиниках. Причем в поликлиниках детских ее ставили в приоритетном порядке, и вовсе не из-за того, что и Пашка к такой был прикреплен. Просто дети имеют привычку болеть в любое время суток и даже в любом месте, а не обязательно «по месту жительства» — а так как система разрабатывалась с возможностью использования одного центрального сервера базы данных, то в Минздраве решили, что все детские поликлиники нужно к такому серверу подключить и тогда информация о любом ребенке будет доступна по всей Москве. И — в очень скором будущем — по всей Московской области, а чуть попозже, скорее всего, и во всей стране.

Правда, тут еще оставалось довольно много нерешенных вопросов, причем таких, к решению которых никто даже не знал, как и приступать… То есть один человек знал: в сове время Алексею пришлось плотно поработать над задачей по «бесстыковой синхронизанией больших баз данных» и он по крайней мере понимал, «в какую сторону нужно копать» — но только «копать» было еще некому. Так что Сона для себя поставила задачу попроще: обеспечить в следующем году возможность доступа с любой машины любой поликлиники к серверам любой другой поликлиники, подключенной к сети. Правда, и в этом сформулировать постановку задачи ей муж помог, но эта задача уже выглядела вполне выполнимой, а так как в университете на четвертый курс факультета вычислительной техники было переведено чуть больше трех сотен студентов, задача выглядела выполнимой в кратчайшие сроки.

Но в целом задач уже возникло гораздо больше, чем их могли решить студенты и преподаватели институтов, даже несмотря на то, что составлением различных программ занимались не только на факультетах вычислительной техники. На мехмате университета тоже «образовалось» две кафедры, разрабатывающих вычислительные программы, и на физфаке сформировалась (пока еще организационно не оформленная как отдельное подразделение) группа по разработке математических моделей физических процессов, ведь УК МГУ уже имелось три «больших» ЖВМ и больше сотни «маленьких», так что ЭВМ быстро превращались из «неведомой диковинки» в привычный рабочий инструмент.

В МИФИ на физическом факультете половина преподавателей и студентов тоже яростно программировала всякое, а Клавдия Васильевна искренне считала, что если через два года какой-то из студентов не будет в состоянии написать нужную для работы программу, то такому студенту в институте вообще не место. Да и во многих других ВУЗах страны появились «вычислительные подразделения». Вот только почти везде люди, работающие с вычислительной техникой, работали «сами по себе», зачастую уже повторяя работу, кем-то ранее проделанную. И на очередном совещании, собранном Пантелеймоном Кондлратьевичем, Влексей на это обратил внимание:

— Откровенно говоря, мне очень обидно: в стране программистов катастрофически не хватает, а по прикидкам больше половины из них тупо повторяет уже проделанную работу. Иногда результаты у низ получаются лучше, чем у предшественников, но чаще, из-за нехватки ресурсов и опыта, они просто в очередной раз наступают на грабли, по которым уже народ прилично потоптался. Простой пример: в Томске героическими усилиями преподавателей и студентов, и насчет героизма я ничуть не иронизирую, разработали библиотеку широко применяемых в расчетах математических функций и методов. Вешь, без сомнения, очень нужная в инженерном деле, вот только точно такая же, даже чуть более обширная библиотека была уже разработана в МГУ, а еще одна, чуточку поскромнее по функционалу, но алгоритмически более продуманная — в институте прикладной математики. И беда в том, что эти библиотеки существенно друг от друга отличаются по способам использования разработанных функций, человек, научившийся работать с одной, с другой будет еще полгода разбираться. А таких примеров, если покопаться, можно уже десятки, если не сотни, привести.