Эхо древних звёзд (СИ) - "Charmonium" - Страница 30

— Лира… — начал он, но она прижала палец к его губам.

— Не говори. Действуй.

Лео поцеловал её. Медленно. Глубоко. Так, как будто хотел забрать у неё воздух. Как будто хотел вычерпать из неё всё, что она скрывала. Но Лира не давала себя легко. Она играла. Она хотела больше.

Когда юноша не выдержал, он резко поднялся, потянув её за собой. Его руки дрожали, но не от страха. От желания.

— Пойдём, — сказал он, не объясняя куда.

Она улыбнулась, встала, не выпуская его руку. Они проскользнули мимо парочек, которые целовались, мимо студентов, которые пытались читать, мимо пустых стульев и книг, открытых на середине страницы.

Коридор был тёмным. Холодным. Забытым. Лео потянул её в конец, к подсобке. Туда, где никто не заглядывал. Где пыль покрывала полки, а запах старого дерева смешивался с чем-то химическим.

Дверь скрипнула, когда он её открыл. Они вошли внутрь. Запахло одиночеством. Темнотой. Возможностью.

Он закрыл дверь. Не щёлкнул замком. Просто закрыл.

Затем он прижал Лиру к стене. Не жестко. Не больно. Просто плотно. Чтобы она знала: он здесь. Что бы ни происходило, он здесь.

Он положил руку ей между ног. Через ткань. Медленно. Провёл пальцами, чувствуя, как она становится влажной. Как её дыхание учащается.

— Красивая, — прошептал он, прижимаясь губами к её шее. — Невероятно красивая.

— Ты такой романтик, — прохрипела она, запуская пальцы в его волосы.

— Нет, — сказал Лео, входя в неё двумя пальцами. — Я просто говорю правду.

Она задохнулась. Не от боли. От удовольствия. От неожиданности. От того, что он делал это медленно. Словно хотел растянуть этот момент на вечность.

— Вопрос. По ксенобиологии.

— Что ты хочешь знать? – Лео усмехнулся, не прекращая движения.

— Какие организмы считаются термофильными?

Он подумал секунду.

— Те, которые могут выживать при высоких температурах. Выше 45 градусов.

— Молодец, — прошептала Лира, закрывая глаза. — Очень хорошо…

И тогда она взяла его за руку и провела своей ладонью по его животу, затем ниже. Лаская. Медленно. Точно так же, как он делал это минуту назад.

Юноша выдохнул. Шумно. Резко. Как будто кто-то ударил его в живот.

— Ещё вопрос, — прошептала она.

— Лира…

— Ещё вопрос.

— Хорошо.

— Как называется процесс, при котором клетка поглощает крупные частицы?

Он задумался. Его рука замерла внутри неё.

— Фагоцитоз.

— Ты такой умный, — прошептала она, целуя его в губы. — Я люблю, когда ты говоришь так.

Лео не отводил взгляда от её лица, пока его пальцы двигались внутри неё. Он чувствовал, как она сжимается вокруг него, как дрожит, как тает под его прикосновениями. Он знал, что ей нужно больше. Что пальцев недостаточно. Что это только начало.

Юноша вынул пальцы, медленно, почти жестоко замедляя движение, чтобы оставить её на грани. Она всхлипнула — не от боли, а от разочарования. От нетерпения. От желания, которое уже стало болью.

— Лео… — прошептала она, впиваясь ногтями в его плечи. — Не заставляй меня ждать.

Его губы коснулись её уха.

— Ты этого хочешь?

— Я хочу тебя.

Он потянулся к молнии, расстегнул её. Его член был твёрдым, горячим, почти болезненным от напряжения. Он чувствовал, как Лира следит за каждым его движением, как её дыхание становится неровным, как будто девушка боится, что он передумает. Но он не собирался останавливаться. Он уже давно перешёл черту.

Лео притянул её к себе, одной рукой обхватив за талию, второй направляя себя внутрь. Её тело встретило его сопротивлением, но лишь на секунду. Затем всё смягчилось.

Когда юноша вошёл в неё полностью, они оба задохнулись. Не от боли. От силы. От ощущения, что они снова стали одним целым. Как будто их тела были созданы именно для этого момента. Для этой ночи. Для этих стен.

Он остановился, давая ей время привыкнуть к нему. Он чувствовал, как она сжимается вокруг него, как будто не хочет выпускать. Как будто знает, что он может исчезнуть в любой момент.

— Двигайся, — прошептала она, закусывая губу. — Пожалуйста…

Сначала медленно. Мучительно медленно. Каждый толчок был глубоким, точным, как удар ножом в самое сердце. Лео хотел, чтобы она чувствовала его. Чтобы знала, что он здесь. Что он принадлежит ей. Только ей.

Она запрокинула голову, прижавшись затылком к холодной стене. Её глаза закрылись, и на лице появилась гримаса удовольствия — почти страдания. Словно она не могла вынести того, что он делал с ней.

— Лео… — простонала она. — Быстрее…

Он ускорился. Сильнее. Безжалостнее. Он двигался так, как будто это был последний раз. Как будто завтра мир рухнет, и они больше никогда не смогут быть вместе.

Лира цеплялась за него, впиваясь ногтями в спину, прижимаясь грудью к его груди. Каждый дюйм её тела принадлежал ему.

— Ты моя, — прошептал Лео, целуя её в шею. — Только моя.

— Да, — прохрипела она. — Только твоя.

Он двигался быстрее. Грубее. Он чувствовал, как она приближается к краю. Как её мышцы напрягаются. Как она начинает дрожать.

— Лео… — выдохнула она. — Я… я…

Он не дал ей договорить. Он просто поцеловал её. Грязно. Глубоко. Так, как будто хотел заглушить её крик. Хотел проглотить её оргазм. Хранить его внутри себя, как секрет.

Её тело выгнулось, словно электрический разряд пробежал по позвоночнику. Она задохнулась, укусила его плечо, чтобы не закричать слишком громко.

А он продолжал двигаться. Не останавливался. Он не хотел прекращать. Он хотел, чтобы она чувствовала его до самого конца.

Лео чувствовал, как внутри него растёт давление. Как будто он вот-вот взорвётся. Он знал, что не сможет сдерживаться долго. Она была слишком тесной. Слишком жаркой. Слишком настоящей.

— Лира… — простонал он, уткнувшись лбом в её плечо. — Я…

— Кончай, — прошептала она, целуя его в висок. — Я хочу это почувствовать.

Он не успел ответить. Его тело сделало это за него.

Он кончил глубоко в ней, сжав зубы, чтобы не выкрикнуть имя. Он чувствовал, как внутри него что-то рушится. Как будто он только что потерял часть себя. Но не жалел. Ни на секунду.

Лира положила голову ему на плечо. Её дыхание было тяжёлым. Её кожа — влажной. Её сердце билось слишком быстро, как будто пыталось вырваться наружу.

— Ты такой… — начала она, но не закончила.

— Что? — спросил он, целуя её в лоб.

— Безумный, — прошептала она. — Самый безумный человек, которого я знаю.

— А ты — самая сумасшедшая.

Она рассмеялась, тихо, хрипло. Затем поцеловала его в губы. Не страстно. Нежно. Почти как благодарность.

— Мы сошли с ума, — сказала она.

— Возможно, — кивнул он. — Но мне нравится быть сумасшедшим рядом с тобой.

Он осторожно вышел из неё, чувствуя, как она вздрагивает от внезапной пустоты. Он аккуратно застегнул её форму, затем свою. Они стояли так, прижавшись друг к другу, как будто боялись, что если разойдутся хоть на шаг, то потеряют друг друга навсегда.

В коридоре снова раздались шаги. Кто-то прошёл мимо. Кто-то мог услышать. Но им было всё равно.

Потому что они были настоящими. Здесь. Сейчас.

И никто не узнает.

Экзамены проносились один за другим. Лира показала себя с лучшей стороны. Оставался последний – и самый сложный – астронавигация.

Лира вошла в аудиторию одной из первых.

Айрон Солт сидел за длинным чёрным столом, покрытым стеклом, под которым лежали листы бумаги — возможно, протоколы прошлых лет, возможно, записи о провалах. Его лицо было непроницаемым. Он не улыбался. Не моргал. Просто ждал. Как будто Лира была последним пассажиром перед тем, как закроется шлюз и начнётся отсчёт до взрыва.

— Присаживайся, — сказал люминарий, указывая на стул напротив. Он давно отбросил излишнюю вежливость по отношению к Лире – учитывая сколько раз её и Лео ловили, бродящих по коридору в часы для сна. — Начнём. Первый вопрос: какие факторы влияют на точность выхода корабля в заданную координатную сетку при переходе через межпространственный слой?