Мученик (ЛП) - Райан Энтони - Страница 25

– А зачем ещё их таскать с собой? – сказал я. – Так поступил бы только неопытный головорез, если только им не было это приказано.

– Значит, они ожидали, что потерпят поражение.

– Или потеряют по меньшей мере одного человека. – Я пожал плечами. – Но мы должны понимать, что их намерения были серьёзными, а монеты – всего лишь страховка от неудачи. Кто-то не хочет, чтобы Помазанная Леди вела эту роту в Алундию. И поэтому, на мой взгляд, список подозреваемых весьма велик.

– И уж точно его возглавляет герцог Оберхарт, – сказал Уилхем. – К этому времени он наверняка знает, что мы идём, и я ещё не слышал, чтобы кто-либо обвинял его в излишнем уме. Вот этот план … – он дёрнул подбородком в сторону тел, – сочинил заносчивый дурак, который считает себя хитрецом.

Эвадина ещё немного молча раздумывала, а потом посмотрела на Суэйна.

– Солдаты, которых мы потеряли. У них есть семьи?

– Мне придётся выяснить, миледи, – ответил Суэйн.

– Жена Каменщика умерла много лет назад, – сказал Уилхем. – Но у него осталась дочь в северном Альберисе. Хотя, её придётся поискать.

– Половина соверенов в своё время пойдёт ей и другим семьям убитых, кого сможем отыскать, – сказала Эвадина. – Деньги будем хранить, пока не найдём их. Остальное пойдёт в казну роты. Приятно будет в кои-то веки заплатить за продовольствие. Предайте мёртвых земле, и перед дневным маршем я произнесу речь.

Она спокойно и настойчиво посмотрела на каждого из нас, пока говорила:

– Я не настолько глупа, чтобы думать, будто все наши враги побеждены, и совершенно ясно, что теперь нам надо проявлять огромную осторожность. А осторожность предполагает как осмотрительность, так и бдительность. Поэтому об этом никому ни слова. Убедитесь, что все под вашим началом это понимают. И, по велению Помазанной Леди, ничего этого не было.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Не совсем армия, – сказал Уилхем, прикрывая глаза от низкого зимнего солнца, чтобы посмотреть на силы, собравшиеся на противоположном берегу. – Но это и не совсем не армия. Если можно так сказать.

– Нельзя, – заверил я его.

Рота Ковенанта прибыла к броду через реку Кроухол поздним утром на восемнадцатый день похода. На дальнем берегу мелкого, но бурного потока выстроилось, по моим подсчётам, около двух сотен верховых рыцарей и воинов, и почти тысяча пехотинцев. Судя по многочисленным отблескам солнечного света от их рядов, я решил, что это хорошо вооружённая пехота в неплохих доспехах, наверняка усиленная большим количеством арбалетчиков, а не подневольные керлы. Короче говоря, такое не хочется увидеть, когда собираешься переходить реку вброд.

– Вряд ли они поставили бы такой прекрасный шатёр, если бы их намерения были враждебными, – сказала Эвадина, указывая на большое парусиновое сооружение в центре их рядов. На высоком шесте, поднимавшемся из конической крыши шатра, развевалось знамя: чёрный медведь на задних лапах на небесно-голубом фоне.

– Знамя герцога Алундии, – сказал Уилхем. – И я не вижу поблизости никакого флага перемирия.

– Перемирие означало бы, что мы уже на войне. – Эвадина покрепче взялась за уздечку, отчего Улстан – её высокий гнедой скакун – заёрзал от предвкушения. – А мы не на войне. Посмотрим, что скажут встречающие. Мастер Писарь, вы составите мне компанию. Сержант Дорнмал, расставьте Верховую Гвардию как можно аккуратнее, но пускай остаются на месте. Скажите капитану Суэйну выстроить роту по-парадному, никаких военных построений.

Уилхем с явной неохотой бросил полный сомнений взгляд на Алундийские шеренги.

– Эви, герцог не славится своим радушием, – сказал он. – По крайней мере, дай мне взять гвардейцев за…

– Не будет никакого сражения, Уилхем, – оборвала она, ударом пяток пустив скакуна вперёд. – День просто слишком хорош для крови.

Она последний раз ободряюще улыбнулась ему и пришпорила Улстана, который понёсся по воде, взбивая белую пену. Пересекая реку вброд, Эвадина производила сильное впечатление: спина прямая, чёрные волосы струились, в брызгах воды играла радуга от солнца, блестевшего на её доспехах. И уж конечно я производил куда меньше впечатления, поскольку Уилхем не счёл нужным научить меня, как переезжать бурную реку вброд на лошади. К тому же Ярику не хватало благородства и твёрдой поступи, присущих Улстану, и в воде он пыхтел и так сильно спотыкался, что я несколько раз едва не свалился в поток. Поэтому, к тому времени, как Ярик с трудом вылез из воды, Эвадина уже остановила Улстана на дальнем берегу и начала беседу со спешившимся алундийским рыцарем.

– … это здесь обычное дело, миледи, – говорил рыцарь, когда я остановил Ярика в нескольких шагах от Эвадины. – Приезжие аристократы представляются герцогу или герцогине, а не наоборот.

Рыцарь говорил суровыми рублеными фразами, как человек, стремившийся выглядеть любезным, чего на самом деле не чувствовал. Это был отлично сложенный мужчина в прекрасных доспехах. Его кираса и наручи были отделаны серебром, а узор на пластинах складывался в мотив, напоминающий медведя, который украшал знамя, развевающееся над нашими головами. Он держал шлем у бока, как я понял, чтобы приветствие показалось менее враждебным, хотя сердитое выражение на его лице под чёрной бородой говорило совсем о другом. Во время своей речи он перевёл взгляд с Эвадины на меня, вмиг тщательно рассмотрел, и вернулся к своему главному объекту.

– И потому весьма удачно, – продолжал он, указывая на прекрасный шатёр за спиной, – что герцогиня Селина любезно проехала так далеко, предоставив вам возможность осуществить это без утомительного путешествия до самого Хайсала.

– Действительно, это очень удачно и любезно, лорд Рулгарт, – приветливо ответила Эвадина, наклонив голову. – Как я понимаю, сам герцог занят где-то в другом месте?

– У моего брата много забот. Уверен, вы это прекрасно понимаете. – Рулгарт улыбнулся шире, но глаза его посуровели. Он снова указал на шатёр, на этот раз настойчивее. – Позвольте сопроводить вас к герцогине, миледи.

– Разумеется, милорд. – Эвадина спешилась и кивнула мне, чтобы я последовал её примеру. – Позвольте так же представить вам мастера Элвина Писаря. Он везёт послания короля касательно нашей миссии.

Глаза рыцаря снова остановились на мне, всего на миг.

– Да, я о нём слышал, – сказал он и с поклоном посторонился: – Пойдёмте?

Внутри шатёр был устлан бархатом и завален многочисленными подушками, а воздух согревала жаровня с пылающими углями. А ещё там царил хаос из пятерых маленьких ребятишек и ещё большего числа щенков волкодавов. В воздухе стояли хохот и тявканье, карапузы и щенки скакали среди подушек, а посреди этого побоища спокойно стояла стройная женщина со светлыми волосами в синих и белых шелках. Светлая и вроде бы искренняя улыбка расплылась на её лице при виде Эвадины, и она вышла вперёд, протягивая руки.

– Миледи, – сказала она, сжав ладони Эвадины, а потом заключила её в объятья. Она была ниже Эвадины, и её руки не сомкнулись на кирасе Помазанной Леди. – Как чудесно снова вас видеть. – Изучая открытое, счастливое лицо женщины, я решил, что если она и притворяется, то способности этой женщины к актёрской игре посрамили бы и Лорайн.

– Герцогиня, – начала Эвадина, опускаясь на одно колено, но блондинка тут же махнула рукой.

– Не занимайтесь ерундой, – сказала она. – И называйте меня Селина, как называли при дворе. Если только вы не позабыли старую приятельницу по играм.

– Конечно не забыла. – На губах Эвадины появилась улыбка, отражавшая некую теплоту, хотя в её глазах осталась похвальная осторожность. – Мы привезли королевские послания… – продолжала она, показывая на меня.

– О, не сомневаюсь. – Герцогиня Селина закатила глаза. – Всё это может подождать. Пойдёмте! – Она снова взяла Эвадину за руку, затаскивая её в вихрь собак и детей. – Пора вам познакомиться с моими любимыми.

Выяснилось, что герцогиня склонна рожать по нескольку детей за раз: мальчики были тройняшками, а две девочки постарше – двойняшками. У всех были одинаковые золотистые локоны и светлые голубые глаза, как у матери. Они устроили большую суматоху вокруг Эвадины, которую герцогиня потребовала называть «тётей». Девочек особенно очаровали её волосы, и они всё водили маленькими пальчиками по тёмным прядям, а тройняшки изучали её доспехи, зачарованно тыкая разные пластины.