Мученик (ЛП) - Райан Энтони - Страница 21

Пульсация чуть стихла, но с раздражающей настойчивостью не проходила совсем. У меня не было никакого желания терпеть компанию этой женщины ни секундой дольше. Умную и погрязшую в интригах душу я видел за версту, и совершенно не хотелось играть в её игры, когда мой разум затуманен болью. Но она была принцессой, а я – всего лишь керлом, хоть и при важной госпоже.

– Разумеется, ваше величество, – сказал я, прижимая костяшки пальцев к опущенной голове.

– А он премерзкий хорёк, а?

Снегопады последних дней закончились, оставив безоблачное небо и низкое яркое солнце, которые никак не облегчали пульсирующую боль и не улучшали восприятие. Я прищурился и смущённо посмотрел на принцессу Леанору, а потом меня отвлёк её сын, который постоянно носился вокруг всю дорогу по главной улице Атильтора. Королевский лагерь находился за пределами города, но это поселение не назовёшь особенно большим, и расстояние было коротким, так что члены королевской семьи могли прогуляться пешком, а не ехать верхом на лошади.

– Я имею в виду восходящего Арнабуса, – добавила она в ответ на мой озадаченный взгляд.

– Я почти не знаком с этим человеком, – ответил я, выбрав нейтральный курс.

– Неужели? На меня произвело впечатление то, что это ему вы бросили вызов, когда спасли Помазанную Леди от виселицы. И беседа, которую я прервала своим появлением, казалась… общением знакомых.

Моё внимание перехватил новый приступ пульсирующей боли, заставивший потереть лоб рукой и пробормотать:

– «Хорёк» – слишком мягкое слово для этого негодяя.

Принцесса рассмеялась, и этот звук подивил меня своей явной и честной весёлостью.

– В этом мы сходимся, – сказала она, а потом добавила куда менее весело: – но даже негодяи бывают полезны. К сожалению, Арнабус полезен во многом, и потому пользуется защитой короля. Надеюсь, это понятно.

Моя осторожность никак не возвращалась, поскольку в голове неустанно пульсировала боль, и с губ слетали слова, которые лучше было бы держать под замком:

– А организация незаконного убийства от имени короля – одна из таких полезных функций?

На этот раз она не рассмеялась, только чуть прищурила глаза.

– Вряд ли вы поверите моим словам, что ни я, ни мой брат не принимали никакого участия в случившемся в замке Амбрис, но всё же это правда. Прошлый рыцарь-командующий Алтус и другие определённые группы задумали свой безмозглый план без приказов или одобрений Короны. Мастер Писарь, вы уже встретились со мной и с королём, и я уверена, что такой проницательный человек понимает – мы никогда не стали бы действовать так неуклюже и глупо.

С этим сложно было поспорить. Король не дурак, да и в этой женщине – хотя в её компании провёл совсем немного времени – я в полной мере оценил свойственную ей хитрость.

– Другие определённые группы, – стиснув зубы из-за боли в голове, я старался получить от этой встречи как можно больше знаний. – Думаю, вы имеете в виду герцога Эльбина и восходящего Арнабуса. Рыцарь-командующий отплатил за своё преступление смертью, а вот герцог и священник – нет. Если правосудие и впрямь имеет значение, разве не должно оно применяться в равной мере?

– И где будет конец этому? Герцог Эльбин и Арнабус были не одни на том эшафоте в день, когда объявляли приговор Помазанной Леди. Там стояли и многие высокопоставленные священники, и самые влиятельные аристократы Шейвинской Марки. Вы представляете себе последствия, если мы всех их казним?

– Да, ваше величество. И столь же ясно представляю себе последствия, если мученица Эвадина обнаружит, что её… договорённость с вашим братом оказалась неблагоразумной.

Я ожидал, что принцесса рассердится, но она снова усмехнулась. На этот раз прозвучал не искренний весёлый перезвон, как раньше, а фырканье удовлетворённого любопытства.

– Ваш голос всё ещё порою груб, но слова вы складываете отлично. Несомненно, это результат обучения восходящей Сильды. Да, – добавила она, увидев, как обострился мой взгляд, – я знаю эту историю. Разбойник, брошенный в Рудники, появляется годы спустя, преображённый уроками приговорённой священницы.

– Так и было, ваше величество, – заверил я её, мягко улыбнувшись. – Восходящая Сильда рассказала мне много чего.

Принцесса Леанора остановилась, и мне пришлось сделать то же, когда она повернулась ко мне.

– Довольно перебрасываться словами, – сказала она. – Вы назвали моего брата бастардом, мастер Писарь, и это засвидетельствовали многие присутствовавшие при спасении Помазанной Леди. Такие речи – это государственная измена.

– Только если такие речи не правда, – ответил я. – Лишь под пятой тирана говорить правду – преступление, неужели вы не согласны, ваше величество? – Я снова попытался улыбнуться, но в этот несвоевременный миг в голове запульсировало хуже прежнего, я пошатнулся, и в животе забурлила тошнота. На этот раз я не смог сдержать стон, и боль была такой, что смела все остатки моей сдержанности. – Но всё же, как скажете, измена есть измена. Прикажите охранникам схватить меня и несите верёвку, будьте так добры. Я даже откажусь от права на судебный процесс.

Проницательные глаза принцессы Леаноры изучали моё напряжённое дрожащее лицо.

– Вам нехорошо.

– У сэра Алтуса были очень сильные руки, – прошипел я, стиснув зубы. – Пожалуй, если это продлится ещё немного, то верёвка вам уже не понадобится.

Она покачала головой.

– Так не пойдёт, мастер Писарь. Миссия леди Эвадины в Алундию чрезвычайно важна. Она не может потерпеть неудачу, и мне кажется, с вами её шансы на успех увеличатся. Сегодня я пришлю вам королевского лекаря.

– Несмотря на мою очевидную государственную измену?

– Как Арнабус пользуется покровительством благодаря своим полезным качествам, так же будете и вы. Но знайте, что мой брат на этот счёт не настолько терпим. Думаю, восходящая Сильда перед смертью оставила завещание, не так ли?

– Оставила. И с него были сняты копии.

– Мастер Писарь, рисовать закорючки на бумаге может кто угодно. Однако, ради вашего же блага, настоятельно рекомендую сжечь эти копии. Их существование не продлит вашу жизнь. На самом деле, скорее даже сократит.

Подбежал её сын и, пока я играл в гляделки с её матерью, мальчик недовольно потянул её за рукав:

– Мама, я есть хочу, а ещё почитать свою книжку.

Мать сурово на него взглянула, и он перестал тянуть.

– Альфрик, что я тебе говорила о грубости?

Мальчик неохотно уступил, угрюмо надувшись и переминаясь с ноги на ногу.

– Не перебивать, когда мать разговаривает с людьми, – невыразительно пробормотал он. – Каким бы низким ни было их положение.

– Именно, – сказала принцесса. – А что делают грубияны, когда им указывают на грубость?

Лорд Альфрик бросил на меня взгляд, в котором, к моему удивлению, не читалось обиды, которой я ожидал. Скорее он выглядел смущённым и даже немного виноватым.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он.

То ли из-за отсутствия враждебности у мальчика, то ли из-за какого-то мелкого сдвига в работе моих мозгов, но после этого пульсация перестала меня мучить. От боли и гнева быстро осталась только тупая ломота, и я низко поклонился маленькому аристократу.

– Не за что, милорд, – сказал я ему. Выпрямившись, я кивнул на книгу в его руке: – «Басни Ауриели» – прекрасный сборник, но юноше вашего возраста, возможно, захочется отыскать «Эпопею сэра Малтерна Легилля». Там есть летающие львы и огнедышащие змеи, и к тому же всевозможные битвы и похождения.

Лицо лорда Альфрика просветлело, и он восхищённо посмотрел на принцессу:

– Мама, у нас она есть?

– Наверняка завалялась где-то во дворцовой библиотеке, – сказала она, бросив на меня укоризненный взгляд, – во всей своей кровавой красе. Помню все кошмары, которые она мне принесла, когда я была примерно твоего возраста.

– У меня кошмаров не будет, – настаивал мальчик, снова дёргая её за рукав. – Ну мама, пожалуйста!

– Посмотрим. – Она снисходительно провела рукой по его волосам. – А теперь попрощайся с мастером Писарем. Твой дядя наверняка ждёт нас за столом.