Герой (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 8

Мы двигались лесами, лишь изредка выезжая на тракты, чтобы поменять лошадей и пополнить запасы провизии. Не раз и не два я ловил себя на мысли, что все было бы куда проще и быстрее, передвигайся мы на драгунах, но тогда ни о какой секретности не шло бы и речи.

Несколько дней слились в одну сплошную скачку, от которой ныла спина. Казалось, что позвоночник спрессовался из-за постоянных колебательных движений. Благо у меня было достаточно времени, чтобы попрактиковаться в верховой езде, так что из седла я не падал и держался с достоинством.

Когда всем начало казаться, что наше путешествие не кончится, как и льющий с неба дождь, мы остановились в небольшом трактире. Людей внутри почти не было, а скучающий мужик за стойкой говорил на неизвестном мне языке. Скорее всего, на немецком, но расстояние и негромкий гомон в главном зале мешали расслышать слова, которыми обменивался местный трактирщик с Кочубеем. Второй, кстати, говорил с иностранцем на его языке, причем, весьма уверенно.

Пока советник Императора заказывал еду, остальные разместились за самым отдаленным столом. Александр Павлович сел спиной к посетителям, чтобы спокойно снять скрывающий лицо шарф и поесть. Мы расселись вокруг него, контролируя вход и окна.

— Господа, скоро у нас будет горячая еда, — сообщил Кочубей, опускаясь на стул рядом со мной. — Выбор здесь, скажу прямо, скудный, но все лучше, чем походные харчи.

— Если эти харчи сгодились Имп… кхм, — вовремя спохватился Строганов, — некоторым из нас, то и вам, Константин, грех жаловаться.

— Так я и не жалуюсь, — покачал головой Кочубей. — Просто констатирую факт, что они у меня поперек горла уже стоят. А тут подадут жаркое. Правда, трактирщик говорит, что мяса маловато — всю скотину солдатики поели.

— Чьи? — поинтересовался я, лишний раз окидывая гостей трактира внимательным взглядом — не скрывает ли кто мундиры под плащом.

— То одни, от другие, — пожал плечами Кочубей. — Французы стоят по ту сторону речки, а наши по эту. Иногда одни заходят на чужой берег, иногда другие. Но ситуация явно на руку первым.

— Если у Французов преимущество, почему они согласились на встречу? — озвучил я мучающий меня далеко не первый день вопрос.

— Император Франции — далеко не глупец, — впервые за долгое время заговорил Александр Павлович. — Он понимает, что даже если одержит верх, его триумф окажется недолгим. Великий Полоз рано или поздно выберется из-под земли и добьет ослабленного войной победителя.

Строганов кивнул и добавил:

— Другое дело — что за условия он выдвинет для мира. — Советник покосился на Аглаю и, понизив голос, спросил. — Есть вести от Нечаева?

Знакомая фамилия заставила меня напрячься.

Ворожея, чье лицо и глаза скрывала опущенная едва ли не до самого носа треуголка, покачала головой:

— Все тайники по пути были пусты.

— Это плохо, — подключился к разговору Орлов. — Все может пойти не по плану. Нам лучше отступить к расположению наших войск. Западная армия… — он вдруг замолчал, увидев спешащую к нам с подносами подавальщицу.

Пока справная женщина расставляла тарелки, все мы хранили гробовое молчание. Только довольный Кочубей мурлыкал под нос незнакомую мне песенку. Казалось, что этот мужчина попросту не бывает серьезным. Но я мог поспорить, что все совсем иначе — беззаботные весельчаки не становятся доверенными лицами императоров.

Стоило подавальщице отойти, как Кочубей налетел на еду. Я же, несмотря на аппетитный запах, продолжал внимательно слушать Орлова.

— Отступим к нашим позициям, — снова тихо заговорил князь и сделал паузу, когда здание трактира затряслось — в последнее время Великий Полоз шевелился все чаще.

Все сидящие за столом переглянулись, и каждый из нас понял, что времени остается все меньше.

— Если переговоры провалятся, и станет худо, выделим драгуна. — Орлов взглянул на Строганова. — Вы сможете доставить?..

— Мы сделаем так, как договаривались, — неспешно, но твердо произнес Александр Павлович. — Наша сторона явится на переговоры в любом случае.

— Но это слишком высокий риск, — зашептал Строганов.

— А наши солдаты разве не рискуют, каждый день вступая в новые сражения? — Император обжег советника взглядом. Его негромкий голос зазвучал властно. — У меня есть шанс закончить кровопролитие и, даю слово, что сделаю для этого все возможное. Таков мой долг и моя священная обязанность.

Строганов смиренно склонил голову.

— А что, если вторая сторона не разделит ваших стремлений? — не переставая жевать, спросил Кочубей. — Что, если требования окажутся высоки?

— Тогда мы вместе подумаем, как быть, — невозмутимо сказал Император.

На этом разговор прервался и все сосредоточились на еде. Едва тарелки опустели, как мы покинули трактир и снова вышли под уже привычный дождь. Задержался только Кочубей, который направился к владельцу, чтобы рассчитаться.

Когда мы уже дошли до лошадей, словоохотливый советник Императора так и не явился. Несмотря на то, что мои мысли занимала причастность Нечаева к происходящему, я обратил внимание на задержку:

— Неужели у трактирщика нет сдачи?

Орлов хмыкнул. Строганов взглянул на меня с молчаливым осуждением. Собственно говоря, так же он смотрел и на Кочубея. Судя по тому, как изменились глаза Императора на сокрытом шарфом лице, он позволил себе улыбку. А вот Аглая, наоборот, напряглась. Она резко повернулась к двери и прошептала:

— Что-то не так…

Не успела она договорить, как двери рывком распахнулись, и из них вылетел Кочубей. Шлепнувшись в грязь, он проскользил по ней пару метров и со стоном попытался встать на ноги, но оступился и свалился вновь.

Я сразу же подался вперед, но меня удержал Строганов.

Из трактира вышла пара молодчиков, которые ничем не отличались от других посетителей трактира. Разве что у этих на поясах висели длинные ножи, которые они многозначительно продемонстрировали Кочубею.

— В чем дело? — Орлов уже держал руку под плащом.

— Эти господа очень расстроились, когда я отказался угостить их перед уходом, — у Кочубея все же получилось встать.

— Дал бы им денег и пошел своей дорогой, — несмотря на ситуацию, Строганов не спешил применять силу, не желая привлекать излишнего внимания.

— Я так и сделал, но они захотели всё, — пожал плечами Кочубей.

— Деньги! Сюда! — на ломаном русском потребовал один из завсегдатаев трактира.

— Конечно, — проворковала Аглая, выходя вперед.

Под пристальными взглядами головорезов, ворожея прошла между ними и аккуратно закрыла двери трактира. А дальше все случилось настолько стремительно, что мужики не успели и ртов раскрыть. Один из них умер прежде, чем осознал, что его голова сама собой повернулась на сто восемьдесят градусов, а другой схватился за сердце и принялся беззвучно ловить ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

Аглая брезгливо толкнула оседающего на ступени мужчину на лавку, где он развалился без движения. Со стороны казалось, что бандит мертвецки пьян и спит. Вот только едва ли ему суждено проснуться. Вымогателя со сломанной шеей ворожея легким движением руки швырнула в стог сена. Напугав лошадей, тело мешком с картошкой свалилось с обратной стороны, подальше от чужих глаз.

— Изящно, но жестоко, — Кочубей поморщился то ли от отвращения, то ли от боли в спине.

— Я предпочитаю термин «эффективно», — ворожея спокойно прошла мимо и, как ни в чем не бывало, запрыгнула в седло. — Едем дальше, господа? Нас ожидают.

Мы молча сели на коней и путешествие продолжилось. Судя по тому, какой темп задала своей лошади Аглая, цель была уже близко. Это и радовало, и настораживало одновременно. Когда цель близка, риски осознаются явственнее. Сейчас на кону стояли миллионы жизней. И скоро все решится.

Мы ушли с тракта в лес, двигаясь по узкой тропе между высоких деревьев. Над головами трещали и шумели ветви, по желтым листьям колотили капли дождя, пахло сыростью и свежестью. Хрипло каркали вороны. Напуганные нашим продвижением, они поднимались в небо, хлопая черными крыльями, и кружились над лесом, ожидая, пока мы проедем мимо.