Герой (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 6

— А вы, как всегда, слишком расслаблены, Константин, — парировал Строганов, чей настороженный взгляд продолжал шарить по окрестностям.

— Полно вам, мой друг, — отмахнулся Кочубей. — О нашей авантюре практически никому не известно, да и кто поперся бы в лес в такую погоду?

— Тот, у кого есть цель, — холодно заметил Строганов. — К тому же, некоторые из наших противников способны передвигаться под землей.

— Нервничаете без своей железяки? — серые глаза Кочубея прищурились. — Вам нужно больше верить в собственные силы, граф. Берите пример с Михаила. Он молод, но держится отменно.

— Благодарю, — я немного склонил голову в знак признательности за похвалу.

— Вы верно подметили, Константин, — Строганов повернулся и выпрямился, едва не ударившись головой о низкий для себя потолок. — Граф Воронцов еще юн, поэтому не видел того, что видел я. Простите, Михаил. Надеюсь, вы не в обиде на меня за подобные слова? — пытливый взгляд карих глаз оценивающе скользнул по мне.

— Вовсе нет, — я покачал головой. — К тому же, я разделяю ваши опасения касательно сохранности государя.

Строганов удовлетворенно кивнул, а Кочубей, наоборот, нахмурился.

— Мы все держали в секрете. К тому же, Александра Павловича сопровождает Аглая, а пока она рядом, нашему государю ничего не угрожает.

— Настороженность никогда не бывает излишней, Константин, — поддержал меня и Строганова Орлов.

— В таком случае, я доверю это вам, господа, — сдался Кочубей. — Вашей осторожности вполне хватит на всех нас.

— Если что-то пойдет не так, все мы будем защищать государя, Константин, — серьезно заявил Строганов. — Вам придется озаботиться собственной безопасностью исключительно своими силами.

Судя по глазам Кочубея, он улыбнулся и развел руками:

— Тогда я обречен, друзья. Попрошу вас передать моей жене и детям, что я их всегда любил, но умер исключительно из-за собственной недальновидности.

— Друг мой, — проникновенно произнес Строганов, — вы неисправимы.

— Да-да, — Кочубей встал и потянулся. — Горбатого исправит только могила, но, надеюсь, не в ближайшее время.

— Мы все тоже надеемся, что до могилы еще далеко, — кивнул Орлов и тоже выглянул в окно. — Что-то государь задерживается…

— Правители не задерживаются, Григорий, они приходят, когда сочтут нужным, — подметил Кочубей. — А вот нам надобно завсегда являться вовремя, дабы выразить им свое почтение. Это я, кстати, не только об Александре Павловиче, но и об Императоре Франции. Едва ли он обрадуется, если мы заставим его ждать.

— Радость Наполеона меня мало заботит, — отмахнулся Строганов, возвращаясь к окну. — Он был бы рад нашей гибели едва ли не больше, чем успешным переговорам. — Добавил он через плечо. — Если бы не чрезвычайные обстоятельства, то я бы всеми силами отговаривал нашего государя от этой сомнительной авантюры.

— Чрезвычайные обстоятельства? — я вскинул бровь.

— Пробуждение Великого Полоза, — пояснил мне Орлов. — Все эти подземные толчки и активность тварей ощущаем не только мы. Происходящее вызывает беспокойство у всех правителей. Никто не знает, где именно враг нанесет первый удар, посему никто не желает рисковать и тратить ресурсы понапрасну.

Я ожидал услышать нечто новое, но причина оказалась не только знакомой мне, но и весьма банальной. Наполеон не пошел бы на мир, если бы не полозы, а это значит, что он вынужден говорить с Императором. Ни о какой доброй воле или стремлении остановить войну из-за убийств и потерь и речи не идет. Все решает исключительно выгода.

Высокие ставки и политически интриги никогда не были мне близки, поэтому я лишь кивнул и оставил реплику Орлова без комментариев. Если Император решил действовать, значит, так надо. Мне же остается выполнить свою часть работы так, чтобы все мы вернулись домой.

Не успел я об этом подумать, как ощутил явственное присутствие Златы. Она была совсем близко и чем-то встревожена. Поток ее мыслей в моем сознании напряженно пульсировал.

— Господа, я проведаю свою лошадь, — сообщил я.

Орлов и Строганов равнодушно кивнули, а вот Кочубей плотнее запахнулся в свой плащ и пробормотал:

— Эх, молодость, когда-то и у меня хватало здоровья бродить под дождем.

Никто не отреагировал на реплику Константина, и я вышел за дверь и направился к лошадям. На подходе к животным мое внимание привлек золотой цвет среди зелени.

— Что-то грядет, — шепнула мне змейка, показываясь из травы. — Я слишком далеко ушла от Чернобога, и меня почуяли.

— Змеи? — сразу же насторожился я, мысленно выругав себя за то, что утащил дочь Великого Полоза так далеко. — Какого они класса?

— Не знаю, — змея быстро юркнула в траву. — Я отвлеку их и уведу прочь, а потом вернусь в дом в Москве. Береги себя, Михаил.

— И ты, — произнес я уже в пустоту — Златы и след простыл.

— Что случилось? — дверь распахнулась, и на пороге появился хмурый Строганов. Он быстро окинул окрестности внимательным взглядом и уставился на меня. — С кем ты говорил?

— С лошадью, — не моргнув и глазом солгал я, похлопав сильное животное по шее. — Мой конь остался в имении, а с этой красавицей мы пока не до конца нашли общий язык.

— Понимаю, — серьезно кивнул Строганов, подходя ближе. — Моя лошадь пала на поле брани. Пришлось привыкать к новой. Мой вам совет, Михаил, — перевезите своего коня ближе. Их доверие дорогого стоит.

— Непременно, — пообещал я. — Как только отстрою конюшни.

Строгонов хотел сказать что-то еще, но мы оба одновременно развернулись в сторону столицы.

— Слышите? — тихо спросил Строганов, чей голос почти растворился в шуме усилившегося дождя.

— Всадники, — также негромко отозвался я. — Двое. Один легче другого. А за ними…

— Полозы, — скрипнул зубами Строганов и в два прыжка оказался рядом со своей лошадью, после чего ловко запрыгнул в седло. — За мной, граф! — он ударил пятками в бока животного и понесся навстречу всадникам.

Я промедлил лишь миг, после чего устремился следом. Ливень колотил по шляпе, ветер хлестал по лицу, комья грязи из-под копыт лошади летели во все стороны. Силуэт Строганова растворился в стене дождя, и мне пришлось прибегнуть к зрению драгуна, чтобы увидеть впереди пятна тепла от всадника и его лошади.

Вскоре впереди показались еще пятна — два человека на конях. Один несся вперед во весь опор, другой чуть отстал, швыряя яркие и стремительные волны тепла куда-то назад. Судя по всему, это та самая Аглая прикрывала Императора от преследователей. Те, кто гнался за государем и его телохранительницей, тепла не излучали. Значит, это хладнокровные полозы.

Пятно тепла под всадницей вдруг замерло и брызнуло во все стороны, а она сама полетела вперед. К этому времени Император пронесся мимо Строганова и приближался ко мне. Его лицо скрывала шляпа и шарф, а одежда ничем не отличалась от обычной походной, так что никто со стороны не мог ручаться, что видит правителя могучей Российской империи.

На миг наши с Императором взгляды встретились, а потом он пронесся мимо, устремившись к домику в лесу. Строганов на ходу призвал длинное копье, которым пробил насквозь высочившего из земли мелкого полоза. Масса твари не позволила всаднику протащить ее вперед, поэтому он, словно прыгун с шестом, взметнулся к низкому темному небу. Ловко перевернувшись в воздухе, управитель приземлился на ноги и проскользил по грязи несколько метров.

Пораженный управителем полоз приподнялся над землей. Он извивался от боли и пытался раздавить распростертую прямо перед ним женщину, но ему мешало крепко засевшее в брюхе копье. Ворожея откатилась в сторону, вскочила и сделала несколько пасов руками, после чего тушу полоза разорвало на части.

Еще один противник выскочил из-под земли прямо за ворожеей, но тут же затрясся от разрядов силы, которые я посылал в него один за другим. Копье Строганова исчезло и, спустя мгновение, появилось в его руках. Очертя в холодном осеннем воздухе широкую дугу, обоюдоострый наконечник отсек кусок морды третьему полозу.