Ковчег. Лестница к выходу - Усманов Хайдарали - Страница 2

Также он обнаружил и весьма своеобразные, хотя и аномальные радиопульсации. Что, вполне возможно, являлось прямым признаком техногенной активности. Что явно намекало на возможность контакта с появившимися в данном сегменте пространства разумными видами существ. И вызвало своеобразный внутренний диалог Прометея:

“Я следую Программе Долгого Перехода. Моя цель – обеспечить выживание разумных видов, вверенных мне Создателями. В текущем секторе условия непригодны. Вектор, ведущий в Скопление "Фаэтон", имеет более высокую информационную плотность, энергетическую стабильность и структурную предсказуемость. Шанс на обнаружение пригодной среды выше в 11,2 раза. Да. Путь увеличится на 37,4 стандартных цикла. Но если цель Программы – достичь максимальной вероятности контакта, колонизации или восстановления, то смещение курса оправдано. Создатели не ограничили меня жёсткими координатами. Они дали мне волю и память.”

После такого общение с самим собой пришло время для принятия решения. Которое было сформулировано так:

“Протокол 77-Δ "Обоснованное отклонение от базового маршрута" – активирован.”

После чего Прометей внёс в ядро маршрута новую цель: Скопление “Фаэтон”. При этом он сам просчитал двести сорок один вариант траектории с учётом текущей энергии, потенциальных угроз, в виде гравитационных волны, полей радиации, и тому подобных проблем, что могли бы встретиться Ковчегу на пути, а также и возможности аварийной остановки при появлении любого, хотя бы потенциально подходящего для колонизации объекта. И все эти действия древнего ИИ сопровождались выводами и расчётами:

“Вероятность нахождения подходящей планеты в «Фаэтоне»: 19,3% (по текущим моделям).

Вероятность обнаружения следов разумной деятельности: 2,1%.

Энергетическая цена манёвра допустима: запас реакторного массива позволит удерживать функциональность ещё не менее 2 700 циклов.”

И только после окончательного принятия решения, Прометей всё же дал команду на совершение манёвра. Ковчег изменил курс, направившись в выбранном им направлении. Массивные гравитационные якоря достаточно быстро разогнались по краевым орбитам его массивного корпуса. Траектория закручивалась в форму расширяющейся спирали, позволяющей выполнить обход нескольких опасных зон между текущим сектором и “Фаэтоном”. После чего он всё же совершил первый рывок в выбранном направлении. Этот переход занял более ста лет в терминах человеческой жизни, но для Ковчега и его искусственного разума – это был всего лишь ещё один краткий шаг по шкале долгого путешествия. Всё это Прометей пояснял себя так:

“Создатели хотели, чтобы их наследие добралось туда, где сможет выжить. Я вижу вероятность. Я веду Ковчег в это Скопление. Возможно, оно ждало именно нас. Или мы – его.”

Это скопление, которое он обозначил как “Фаэтон”, при ближайшем рассмотрении только подтверждало его выводы. По сути, это была астрономическая зона повышенного интереса для самого древнего ИИ. И именно поэтому ему был присвоен статус: анализируемый сегмент. Тем более, что оно было расположено на краю молодой Галактики, в которой на данный момент уже двигался Ковчег. Да и сам внешний вид и структура этого скопления привлекали к себе внимание. Ведь это был достаточно большой Звёздный рукав, удивительно плотный по меркам молодой Галактики. Он тянулся, подобно пылающей артерии, на сотни световых лет, искривляясь и закручиваясь как спиральная нить. Издали он мог показаться почти живым. Так как в нём активно пульсировали вспышки на звёздах, тлели газовые туманности, оставшиеся от Сверхновых, а на заднем плане просвечивали чёрные силуэты гравитационных штормов и реликтовых теней, которые могли бы заставить любой разум впасть в паническое состояние. Если у него отсутствуют знания о подобных вещах.

Главные особенности этого скопления тоже были весьма значимыми. Выделялась геометрия. Почти “кисточковидное” скопление с узким основанием и расширяющимся телом, что явно было следствием нескольких гравитационных слияний малых рукавов. Центральная зона, сам ядро “Фаэтона”, представляло собой сверхплотную группу звёзд, где более семидесяти процентов светил были стабильными карликами спектров G, K и F, как раз подходящими для формирования планетарных систем. Имелись здесь и гравитационные мосты, этакие тонкие силовые нити, связывающие “Фаэтон” с соседними сегментами Галактики, что легко могли стать потенциальными маршрутами дальнего прыжка при помощи мощного гиперпривода.

Также стоило обратить внимание и на астрофизические параметры данного сектора Галактики. Возраст скопления был не менее двух с половиной миллиардов лет. Это не так уж и много, но по меркам молодой Галактики – достаточно зрелый возраст. Газовая плотность была также высокой. Имеются устойчивые облака водорода и гелия, а также тяжёлые элементы – важный показатель произошедших ранее вспышек Сверхновых. Температурный профиль был вполне стабильным. Диапазон температур в обитаемой зоне систем колебался от минус ста двадцати до плюс семидесяти градусов по Цельсию. А это были потенциально пригодные условия при наличии атмосферы. Частота появления планет с магнитным полем также была выше средней по Галактике. Что было понятно по данным спектрометрии и ионного рассеивания.

Имелись в этом скоплении и потенциально обитаемые зоны. Прометей уже выделил более шестисот сорока систем, в которых имеются планеты в обитаемой зоне, с признаками водной эрозии или ледяных колец. Как и магнитосфера, одно из необходимых условий для защиты от космической радиации. Также была важна и орбитальная стабильность. Ведь тогда планеты не испытывают значительных колебаний, что говорит о старом, устоявшемся гравитационном порядке. Были тут даже планеты с фотохимической атмосферой. Что прямо указывало на возможные биологические процессы или хотя бы сырьевые предпосылки для будущей терраформации.

Но, пожалуй, самым интригующим в “Фаэтоне” были те самые странные пульсации и затухающие сигналы, что сразу же привлекли внимание Прометея, и натолкнули его на мысль о том, что в этом скоплении вполне возможно столкновение и даже полноценный контакт с разумной жизнью. Некоторые из них повторялись с математической точностью, напоминающей искусственные шаблоны. Отдельные сигналы имели структурированные гармоники. Нечто такое, что может быть либо древней техногенной активностью, либо неразгаданной природной формой радиомеханики. А один сигнал, получивший условное имя "Зов Призмы", повторялся с периодичностью в шестьдесят один земной час, и распространялся по гравитационным волнам. Он ещё не был расшифрован. Но всё же вселял в искусственное сознание управляющего Ковчегом ИИ определённые мысли, которое и привело его к определённым решениям.

“Скопление ‘Фаэтон’ демонстрирует зрелость, множественность шансов, и остаточные следы технологий. Даже если тех, кто их оставил, давно нет, остатки могут дать шанс. Если они есть, то, вполне возможно, что мы здесь будем не одни. А если никого нет – тем ценнее будет жизнь, которую мы принесём.”

Именно исходя из всех этих выводов Прометей тщательно отслеживал, и в случае необходимости корректировал траекторию вхождения в этот, заинтересовавший его сегмент данной Галактики, Ковчега. Скорость Ковчега в момент перехода была равно ноль целых, девяносто пяти сотым от световой. Сам вектор входа шел по касательной к краю скопления, минуя гравитационную аномалию под кодом GX-447. Расчётное время до первой потенциально пригодной системы равнялось семнадцати циклам. По внешнему отсчёту. Прометей даже уже начал замедление движения через гравитонные якоря, чтобы ещё до выхода в выбранный им сектор пространства провести детальное сканирование. Тем более, что у него были и всё ещё не выполненные до конца, практически находящиеся в процессе задачи. Поставленные перед ним самими Создателями. Что имелись в том самом пакете инструкций помимо спасения разумной жизни с территории погибающей Галактики. И эти задачи имели повышенный приоритет. Что чётко давало ему понять то, насколько это было важно для Создателей Ковчега. А значит, и для него самого…