Курсант: Назад в СССР 14 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 54

— По… понял, товарищ майор! Так точно!

Из кустов снова раздался характерный звук.

— Понятливый какой… Будущий генерал, не меньше… — насмешливо хмыкнул Орлов, сдерживая улыбку. — Вот молодежь пошла, некрепкая, и чему только в школе милиции учат?

— Не ворчи, Гордеич, освоится еще, успеет. Пошли лучше, переговорим, — кивнул я напарнику и двинулся в сторону ворот, к машине.

Мы сели в его «Волгу». Орлов завёл мотор и, пока тот мерно крутил обороты, глянул на меня.

— Ну что, Андрей Григорьевич, — Орлов достал из кармана кожаные перчатки, начал неторопливо натягивать. — Рассказывай. Чую, задумал ты что-то серьёзное… нужное, как всегда, но очень опасное. Я угадал? Опять идёшь напролом?

— Вроде того, — сказал я. — Но другого выхода у нас нет. Или мы — или они. Я знаю, где Лазовские.

— Значит, вдвоём, — проговорил он, — Ну, не впервой, что ж…

— Вдвоём. И больше никого. Потому что поедем… к бункеру.

Орлов застыл. Перестал шевелить пальцами. Взгляд стал хмурым.

— Какому ещё бункеру? — спросил он с некоторым раздражением.

Но я увидел по глазам — всё он понял.

— К тому самому. Который в документах у вас проходит, как… «Объект семь-ноль-два» «Пирит». Или у него теперь другое название?

Орлов помолчал. Лицо оставалось каменным, но уголок рта дёрнулся. Он откашлялся, посмотрел в сторону.

— Слушай… Андрей… Ты же умный человек. Майор. Там всё под грифом. Уровень допуска — первый. Даже внутри у нас не каждый в курсе. Я не имею права ни подтверждать, ни опровергать… Ты это понимаешь?

— Понимаю, — сказал я. — Потому и пришёл к тебе. Потому что, если они действительно там — а я почти уверен, что там — у нас есть шанс их взять. Пока не ушли окончательно. Или тебе мало убийств в Нижнем Лесовске? Нужно отпустить их, пусть идут дальше?

Орлов смотрел на меня молча. Секунд десять. Пятнадцать. Потом тихо выдохнул.

— Если ты ошибаешься… мне голову снимут.

— Если я ошибаюсь — я всё возьму на себя. У меня есть… показания. Но если я прав — ты знаешь, что нужно делать. Шамба не зря перед смертью сказал, чтобы я проверил бункер. Вряд ли в округе есть второй такой. Для чего он мне про него сказал, умирая? Ясное дело, чтобы насолить Бобыреву, сдать его родственничков. Логично? Да и зачем ему врать, на последнем-то вдохе?

— Ну, допустим…

— Сделаем вдвоем, все по-тихому. Выкурим их из бункера, а в рапорте напишем, что в лесу взяли, у озера. В допросах — ни слова о лаборатории. А им никто не поверит. Ну?

— М-да… с фантазией у тебя, Григорич, всё в порядке.

— Это не фантазия. Это оперативная смекалка. Если не мы, то никто.

Машина уже мягко катилась по просёлку. Сквозь туман за деревьями тускло блестело озеро.

— Ты же понимаешь, что у меня в приоритете другие задачи. А не ловля убийц.

— Я с тобой сейчас не как с майором госбезопасности говорю, а как с сознательным и честным жителем этого города. Я не хочу, чтобы эта история осталась без финала, Гордеич. Сколько людей они порешили, твоих земляков, подумай…

Я глянул на него и, снова, уже смотря вперёд, добавил:

— В моей практике не было висяков. И этот не будет первым.

Он кивнул. Один раз. Медленно.

— Ладно… Поехали. Только…. этого разговора — не было.

— Замётано.

«Волга» свернула с дороги, нырнув в черноту леса.

Глава 26

«Волга» глухо урчала, пробираясь сквозь заросли, и фары, тусклые от пыли, едва освещали узкую дорогу, больше иногда напоминавшую тропу. Лес теснил и сжимал машину с боков, деревья нависали, будто старались не пустить нас вглубь. Машина скрипела, цеплялась брюхом за кочки, ветки били по бокам и стеклу, противно скрежетали.

— Сколько ехать? — спросил я, глядя, как дворники с трудом размазывают мокрую пыль на лобовом.

— Почти приехали, — проговорил Орлов, напряженно вцепившись в руль. — Там за валуном будет старая просека, по ней — к берегу. И будем на месте…

Фары, наконец, выцепили просвет: вытянутая полянка, поросшая низкой травой и хилым кустарником, сползала прямо к воде.

Чёрное озеро лежало недвижимо. Луна висела низко, будто сегодня спустилась взглянуть на происходящее. В её свете рябь казалась живой — как будто кто-то шевелился под поверхностью. Ветер от воды тянулся холодный и влажный, воняло илом, водорослями и старым железом.

— Здесь, — коротко бросил Орлов, остановив машину и не доезжая до берега.

Он заглушил движок и выключил фары. Мы вышли, захватив фонарики. Борислав огляделся, вспоминая.

— Туда, — махнул он и пошел первым.

Под ногами хрустела по-лесному хвоя и ветки. КГБшник повёл влево, вдоль линии берега. Через метров сто мы подошли к склону, где валуны стояли плотно, как зубы исполинского зверя. Мрачный серый камень, поросший лишайником, местами занесенный землей и покрытый бурьяном, скрывал многое.

— Там, — показал Орлов. — Под корнями, под плитой.

Мы протиснулись в расщелину, больше похожую на капкан. Справа росла старая берёза, её корни охватывали массивный люк. Сверху — песок, мох, ветки. Но сразу видно, что кто-то уже копался здесь. Мох был сорван, трава примята, люк разрыт, на земле виднелись вдавленные следы подошв.

— Смотри, — я присел рядом с люком. — Здесь были. Недавно.

— Похоже, ты прав, Лазовские тут…

— Это и есть вход с засекреченный объект? — с сомнением покачал я головой. — Не так я его себе представлял.

— Основной вход заварен и закопан. Это — резервный лаз. Когда-то раньше, раз в год, техники через него спускались и меняли топливо у генераторов, аккумуляторы. Следили за объектом. А после того, как ПС-63 исчез, лаборатория стала по-настоящему заброшенной.

Он опустился на колени, стянул перчатку, снял с люка замаскированную небольшую крышку. Теперь был виден кодовый механизм — старый, механический, с ключевым пазом и шкалой. Орлов выставил код, после достал плоский ключ с насечками, вставил в гнездо и провернул. Металл не щёлкнул.

— Хм… Открыто, — пробормотал с опаской Борислав. — Ключ-то был только у меня.

— У Бобырёва мог быть? — спросил я.

— Запросто…. Когда лабораторию закрывали, бардак был, неразбериха. Срочно нужно было законсервировать её после скандала, это когда один из подопытных убил командира голыми руками и сбежал, раскидав охрану. Вот тогда и задумались о побочном действии ПС-63. Уверен, что это ещё не все его свойства изучили.

— И что он еще делает? Как влияет?

— Да кто его знает, но то, что человек сильнее становился, быстрее и выносливее — это одна сторона медали. Была еще и другая, и не одна даже. Но об этом умалчивали…

Орлов потянул люк, тот еле поддался, такой был тяжелый, и, казалось, прилип, но, недовольно скрипя, отъехал-таки в сторону.

— Готово, — выдохнул КГБшник, заглядывая в черноту.

— Не слишком ли просто? — спросил я, вглядываясь вниз, куда вела проржавевшая железная лестница, обвитая паутиной и тенью. — Мы вот так на раз-два попадаем на закрытый объект?

Орлов пожал плечами:

— Формально — да, объект до сих пор под особым грифом. Но по факту, после того, как вынесли ПС-63, он никому особо не нужен. Всё, что можно было вывезти, вывезли. По документам — «законсервирован», а на деле — просто бросили. Ни охраны, ни сигнализации. Только я… да старая дверь.

— И зачем его оставили?

— Задавался тем же вопросом. Первое время ждал — думал, кто-нибудь да придёт за порцией вещества. ПС-63 пропал. Думал — вернутся за остатками. Но никто не пришел…

Он помолчал, глядя на порыжевшее железо:

— А потом, совсем недавно, пошёл слух: наверху, в Москве, решают вопрос о полном уничтожении объекта. Говорят, будут затапливать. Ликвидировать всё к чертям. Но это только разговоры. Официальных бумаг я пока не видел. Только приказ — охранять. Следить. И не подпускать никого. Такие дела, Курсант…

— Пошли, — кивнул я собеседнику, подбадривая.

Я видел его замешательство, он будто тянул время, всё размышлял да рассказывал, но спускаться в черноту совсем не торопился.