Неправильный разведчик Забабашкин (СИ) - Арх Максим - Страница 30

Так оно и оказалось. Искомое отделение нашлось по центру корпуса, но на палубу выше. Об этом мне сообщил очередной указатель, висевший на стене. Подойдя к уже знакомому пожарному щиту и пожалев о том, что выкинул надёжный топор, снял с него кирку и засунул её под одну из лямок вещмешка. Было неудобно, но в руках её держать я не мог. В них находились совершенно другие, но не менее опасные предметы.

Отвернувшись к стене и пропустив группу немецких моряков, что бежала к разгромленному мной машинному отделению, достал из вещмешка запасные обоймы, перезарядил пистолеты и зашёл в аккумуляторную.

Вероятно, сюда некое подобие паники уже добралось, потому что внутри было шесть моряков, у троих из них были пистолет-пулемёты MP-40.

При моём появлении все шесть тёмных сущностей повернулись, вероятно, собираясь узнать, что я тут делаю, но спросить об этом не успели.

Два безотказных «Вальтера» в течение двух секунд ответили на все возможные вопросы с их стороны. Как только цели были уничтожены, не забыв закрыть дверь, приступил к работе.

Взмах, искры и треск электричества. Взмах и очередной аккумулятор разлетается вдребезги. Ещё взмах и свет и без того тусклых ламп становится ещё тусклее и начинает моргать. Взмах, удар! Взмах, удар! И опять взмах…

В народе говорят: если долго мучиться, то что-нибудь получится. Вскоре, получилось и у меня. Где-то после тридцатого удара свет полностью вырубился в самой аккумуляторной, а после того как я открыл дверь и продолжил окучивание электрооборудования, где-то на пятидесятом выключился свет и в коридорах.

Во всех или нет, я узнать не успел, потому что вбежало четверо немецких матросов, каждый из которых держал по фонарю. У этих матросов, вопросов, что именно я тут делаю, не возникло, ибо, увидев меня во всей красе — с киркой в руках громящий очередную аккумуляторную батарею, они сразу и так всё поняли.

Поэтому, собственно, и конструктивного разговора с ними у меня не получилось. Несмотря на то, что оружия у них при себе не имелось, они всё же решили действовать в рукопашную и обезвредить дебошира-хулигана в моём лице. И разумеется, это стало для них фатальной ошибкой. Возможно, если бы они сразу побежали в разные стороны коридора, то хоть кто-то из них смог бы и спастись. А так… отпущенная из моих рук кирка ещё не успела упасть на палубу, а в руках уже появились пистолеты. Когда же кирка упала, синхронно с ней упали и тела немцев, которые, получив отверстия в головах, так и не успели ничего поделать.

Выглянув из аккумуляторной и решив, что на этом с энергетикой корабля теперь, наконец, покончено навсегда, устремился к стрелковому арсеналу.

Разумеется, любой другой диверсант, будь он на моём месте, вероятнее всего, для уничтожения корабля решил бы захватить крюйт-камеру. При таком раскладе главный пороховой арсенал мог бы быть заминирован и когда бы он рванул, то крейсер с очень большой вероятностью очень быстро ушёл бы на дно. Признаться, я тоже много думал об этом. Вот только данный план содержал одно существенное «но»! Дело в том, что я, к сожалению, не был тем самым профессиональным диверсантом, и потому не знал как именно мне можно грамотно подорвать огромный арсенал корабля, не имея в наличии бомбы с часовым механизмом. Нет, конечно, рвануть-то крюйт-камеру я, вероятно бы смог. Но вот как при этом остаться в живых я, как ни старался, придумать не сумел. Казалось бы, лежащую на поверхности идею, с дорожкой пороха ведущей от порохового погреба к верхней палубе, которую я мог бы поджечь, а сам, прыгнув в воду, уплыл бы от «Шеера» как можно дальше, всерьёз я рассматривать не стал. Скорость, с которой этот самый порох будет гореть, была для меня загадкой, как и мощность будущего взрыва. Других же вариантов взорвать и выжить после этого, на ум тоже не приходило. Так что решил пойти другим, более сложным путём, в котором шанс уничтожить корабль и при этом уцелеть самому, всё же был. И второй пункт моего трёхэтапного плана вёл меня именно в стрелковый арсенал.

Когда я поднялся на палубу выше, заметил перемену в окружающей обстановке. Сюда уже докатились кое-какие слухи и сплетни. По движению нечисти вокруг чувствовалась настоящая суета, и даже некоторое подобие паники.

— На нас напали! Тревога! «Аларм»! — кричала местная живность, носясь по многочисленным коридорам.

— Кто? Где? — спрашивали друг у друга ничего не понимающие матросы.

— Не знаю! — отвечали им те, кто и занимался распространением этих панических настроений, после чего уже все продолжали кричать во весь голос: — «Аларм»! «Saboteure»!

Схватив одного мимо пробегающего с фонарем в руках паникёра, поинтересовался у него насчёт места нахождения интересующего меня арсенала.

— Правильно! Надо идти туда и вооружаться! Я знаю, где это! Давай за мной! — закивал он и побежал по коридору.

«Ну, за тобой, так за тобой», — пожал плечами я и бросился за ним.

По дороге к нам стали присоединяться ещё матросы. И мне пришлось чуть приотстать, чтобы пересчитать всю эту шатью-братью. Данной бухгалтерией я занялся не ради праздности, а для понимания — хватит ли мне патронов, чтобы решить вопрос без перезарядки пистолетов, которая в данной ситуации была бы проблематичной.

Каждый «Вальтер» имел обойму в восемь патронов. А значит, в двух «вальтерах» их было шестнадцать. Именно с этой проблемой было связано моё беспокойство.

«Никто не позволит мне менять обоймы во время отстрела», — вздыхал я, внося в свой подсчёт очередное выбегающее из-за угла изменение.

Когда наша группа, наконец, добралась к нужному месту, то представляла собой довольно большую толпу. А тут ещё и у дверей арсенала мы увидели стоящих двух матросов вооружённых винтовками и двух офицеров.

Заметив нас, они было всполошились и даже оружие навели. Но наш проводник пояснил за всех, что мы пришли на помощь!

— Отлично! — сказал унтер-офицер и, открыв дверь, приказал: — Подходи по одному.

Такой расклад меня сразу же не устроил и я, видя, что вот-вот вся кодла вооружится, тут же предложил сделать перекличку.

— Зачем? — не понял офицер.

— Чтобы знать, сколько нас и какое точно количество оружия будет выдано. К тому же, тогда мы можем разбиться на несколько равных групп.

Матросы стали переглядываться.

— Я сам всех пересчитаю, — сказал, вероятно, самый главный из унтеров, быстро прошёлся вдоль коридора и удовлетворённо кашлянув, повернулся ко мне: — Вас одиннадцать человек.

— И вас четверо, — кивнул я, прикидывая вслух не сложную математику. — Четыре плюс одиннадцать… четыре пошло на ум… одиннадцать уже там… итого… э-э… итого пятнадцать?

— Пятнадцать, — согласился со мной немецкий командир.

— Значит хватит.

— Что хватит?

— Свинца на вас всех, сволочи поганые, хватит — вот чего! — Злобно прошипел я и, шагнув назад, присев на колено, открыл огонь.

Первыми, разумеется, умерли те немецкие матросы, у которых уже имелось оружие. За ними оба офицеры и уже потом вся остальная банда. Интересно, что опустошил обоймы я так быстро, что среди немчуры даже никто толком понять ничего не успел. Пять секунд и всё было кончено.

Перешагнул через тела и посмотрел в арсенал.

Тут среди винтовок, пистолетов-пулемётов, обычных пистолетов и патронов к ним, было то, что мне нужно — гранаты. Несколько стоящих в углу ящиков были именно тем, зачем я сюда пришёл.

Перезарядил пистолеты и, выкинув из своего вещмешка весь ненужный хлам, полностью забил его гранатами. Посчитав, что этого мне может не хватить, несколько «калатушек» распихал за пояс и в карманы. На всякий случай взял пару магазинов для МP-40, как и сам пистолет пулемёт повесив его себе на шею.

Всё, теперь я был полностью готов к тому, чтобы выполнить последний пункт своего плана.

— Это ты их всех? — неожиданно раздался голос заглянувшего в арсенал немца.

Я хотел было сразу же его ликвидировать, но тут мне в голову пришла идея.

— Конечно, я! А кто ж ещё?

— Э-э, а зачем? Это кто? Наши? — открыл тот рот от изумления, вероятно, впадая в ступор.