Чужая невеста для дознавателя (СИ) - Никитина Полина - Страница 30

- А ещё, сказал ей, что я не имею права заводить с кем-либо отношения. Не имею права на свои слабости и симпатии. Как бы сильно я этого ни хотел.

- Почему? - срывается с моих губ.

- У меня много друзей, Фиалочка, - Кайл пытается улыбнуться, но глаза холодны как лёд. - А ещё больше врагов. Знаешь, как я потерял должность королевского дознавателя?

Что-то подобное я слышала, но из-за эмоций, бушующих у меня внутри, не могу ничего вспомнить.

Беннет расценивает моё молчание как отрицательный ответ.

- Несколько лет назад у меня была любимая девушка. Тогда я ещё не был дознавателем, работал в подчинении у Стефана Лири и мечтал о большой и крепкой семье. Сделал ей предложение за неделю до того, как меня поставили на место Дорриэна, она с радостью согласилась.

Слова о том, как он был счастлив с другой, ощущаются как хлёсткая пощёчина. Хочется зажать ладонями уши, но я не могу даже пошевелиться. Стою на пороге, смотрю в его тёмные при тусклом свете глаза и слушаю.

- Я очень старался доказать Его Величеству, что заслуживаю эту должность. Дни и ночи я проводил на работе, выслеживал особо опасных преступников, с кем не могли справиться простые стражи, лично взял на себя ответственные допросы, слышать не хотел о взятках, отклонял любые ходатайства.

Он делает паузу, после чего нервно смеётся. - Я даже не ожидал, что меня будут так сильно ненавидеть. Весь королевский двор сторонился меня, ведь у каждого есть грешки за душой. У кого-то больше, у кого-то меньше. Чем больших я добивался успехов на своей должности, тем большим я становился изгоем в обществе. Моя невеста стала часто ругаться за то, что я отдалился от неё, перестал проводить с ней время, полностью отошёл от подготовки к свадьбе и вскоре разорвала нашу помолвку. Но её, как бывшую невесту королевского дознавателя, отлучили от светских мероприятий, и она из-за меня тоже стала изгоем. В итоге она была вынуждена навсегда уехать из столицы. Ходили разные слухи насчёт моего увольнения, но истинная причина такова, что я сам ушёл. Я лишь качала головой, не в силах произнести ни слова, чувствуя его боль и разочарование. - Теперь ты понимаешь, что мне противопоказаны любые отношения? - едва слышно спросил он и тут же добавил. - Можешь не отвечать. Для меня лучший выход - быть одиночкой.

Многое хотелось ему сказать: поддержать, развеселить, утешить. Не смогла. Лишь развернулась и молча ушла.

Глава 45

Всю ночь не могу глаз сомкнуть. Кручусь с боку на бок, откинув в сторону одеяло. Одновременно и жарко, и холодно, и душно. Не выдержав, поднимаюсь на ноги и чувствую, как босые ступни приятно холодит остывший дощатый пол. Рывком открываю балконную дверь и с наслаждением подставляю лицо свежему ночному ветерку. Но остудить тот жар, царящий в меня внутри, он, к сожалению, не может.

- Посмотри-ка, - ворчу я вслух, подавшись вперёд и схватившись двумя руками за железные перила. - Отношения ему противопоказаны. Конечно, одиночкой быть проще! А я… А что я? А я не знаю.

Умолкаю на середине фразы и горько вздыхаю, пытаясь понять, отчего же мне так тошно. Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Повторяю. Становится немного легче, и я продолжаю свой монолог. - Так говорил, как будто я влюблена в него по уши. Будто это я умоляла его обратить на меня внимание, как на женщину. Но я и сама не понимаю, что я чувствую к Кайлу!

Мой голос становится громче, и я на время умолкаю. Не хочу разбудить тётушку Зоуи, итак перепугала её своей запиской о срочном отъезде. Кое-как смогла её успокоить, но что-то мне подсказывает - до конца она мне не поверила.

- Нет, я не спорю, Кайл хорош собой, - снижаю голос до шёпота, чтобы меня никто не мог услышать. - Ладно, не просто хорош - он красивый. А ещё мужественный, заботливый, готовый решить все мои проблемы. С таким, как он, я была бы как за каменной стеной. Правда, немного самоуверенный, постоянно меня поучает с надменным видом, но всегда рядом, когда мне грозит опасность. И папы моего не побоялся, а с ним даже Алекс не решался спорить и смотрел на него снизу вверх.

Выговорившись, чувствую себя гораздо лучше. На душе становится легко, но пусто. И эта щемящая пустота гложет и терзает меня изнутри.

- Всё, хватит, Брит, - выговариваю самой себе, сурово нахмурив брови. - Ложись спать. Не хочешь же ты показать Кайлу своим сонным видом, как сильно тебя задели его слова.

Сна ни в одном глазу, но я упрямо иду в кровать, накрываюсь с головой одеялом, высунув наружу лицо, и начинаю считать овечек, прыгающих через высокий забор, чтобы уснуть. Через некоторое время овечки сами собой превращаются в маленьких Кайлов Беннетов. Мой коллега и мужчина, прочно поселившийся в мыслях, с самовлюблённой улыбкой прыгает через забор, каждый раз подмигивая мне в самой верхней точке своего прыжка. Невольно начинаю улыбаться ему в ответ, так и засыпаю.

До утра мне снится один-единственный сон, где мы с Кайлом - состоявшаяся семейная пара. Он читает газету в своей гостиной, устроившись в плетёном кресле. Я спешу к нему с графином лимонада и стаканом в другой руке. Дольки фруктов вперемежку с кубиками льда приятно звенят на дне, окрашивая воду в оранжевый цвет. Наполняю стакан ароматной жидкостью и протягиваю со словами:

- Освежись, радость моя. Приготовила твой любимый.

Кайл тепло улыбается, поднимается с кресла и осторожно берёт стакан. Сделав глоток, ставит его на журнальный столик и, притянув меня к себе, нежно и чувственно целует.

Настойчивый звон будильника возвращает меня в реальность. Сонно протираю глаза, рассматривая дощатый потолок, и чувствую предательское “жаль”.

Жаль, что это был всего лишь сон.

Спускаюсь в ванную комнату, машинально облизывая губы, в пустой надежде ощутить на них привкус фруктового лимонада. И замираю на середине лестницы, в полной мере осознав пугающую меня мысль. “Похоже, я влюбилась в Кайла.”

- Только не это! - с моих губ соскальзывает обречённый стон.

Срываюсь с места и бегу, перепрыгивая через ступеньки, а закрывшись в небольшой комнатке с душем и раковиной, плещу в лицо обжигающе ледяной водой.

Не помогло.

Мысль о том, что я больше не воспринимаю Беннета, как простого соседа, коллегу или непосредственного начальника, преследует меня на протяжении всего времени, что я одеваюсь, завтракаю и еду на работу. Сижу, нахохлившись, в прохладной кабине кэба, и недовольно ворчу:

- Вот зачем ты разоткровенничался со мной? Не мог бы промолчать? Это хуже, чем трюк с шарфом.

Вспоминаю историю, случившуюся в детстве, когда я шла с отцом мимо магазинчика, где продавали шарфы, платки, ремешки и прочие аксессуары. Моё внимание привлёк розовый шарф на манекене в витрине. Яркий, расшитый бисером, он восхищал смелым, сочным цветом, и отец, заметив мой интерес, сурово процедил сквозь зубы:

- Даже и не думай. Эта вещь слишком вульгарная для тебя.

После того, как магазинчик остался позади, я не могла ни о чём думать, кроме как о шарфе. Я безумно хотела его приобрести. Копила два месяца, откладывая карманные деньги, в итоге купила его, но так и не смогла никуда надеть.

- Отец был бы в ярости, - вздохнула я. - Впрочем, ничего не изменилось.

Офис сыскного агентства "Инкогнито" встречает меня тишиной. Кладу ладонь на охранный артефакт, игнорируя повешенную на гвоздик табличку “Приём посетителей после обеда”. Поднявшись к себе в закуток, с головой погружаюсь в работу над артефактом-портсигаром для Эмили и ближе к полудню довожу его до ума. Кладу с десяток тонких карточек-пластин в коробочку, убираю в карман и выхожу в коридор, едва не столкнувшись с Адамом Льюисом, собственной персоной.

- Бриттани, есть серьёзный разговор, - замечаю, что вид у шефа слегка потрёпанный.

Словно он не смог поймать кэб и бежал пешком от дома до сыскной конторы. Покорно иду в кабинет, радующий своей прохладой, сажусь на стул и вопросительно смотрю на Льюиса.

- Ты хорошая сотрудница, но мы вынуждены расторгнуть договор. Больше ты у нас не работаешь.