Я - борец! Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс - Страница 7

— Виноватов! — снова назвали фамилию.

— Здесь! — ответил другой голос.

— На ёлку влезь, услышав свою фамилию отвечают «Я». Виноватов!

— Я! — поправился Виноватов.

— Губанов!

— Я! — прокричал Гриша.

— Дуреев! — голос продолжил перекличку, он звучал так как будто имел на то все права и основания.

— Я!

— Желоватов!

— Я!

— Игнатьев!

— Я!

— Медведев!

— Я… — выдохнул я, открывая глаза.

— Так парни всем отбой. Завтра утром будем в Вороне, проверьте документы, чтобы в город попасть.

Однако через пару часов мы приехали на станцию, где на главном здании белыми буквами было написано Воронеж.

— О, а тренер сказал к утру, — подумал я вслух.

— Так это и не Ворон.

— В смысле, Ворон это же сокращение Воронежа?

— Чуть тише, — попросил меня Гена, — Или это ты тоже забыл?

— Давай рассказывай, — попросил я сев на полку и приготовился внимать.

— Странно всё это. Короче, мы едем в Ворон.

— Объясни? — не понял я.

— Да, у нас закрытый город с АС называется Ворон.

— Дела… — протянул я.

— Пошарь в сумке своей, там паспорт и пропуск. Город закрытый и относится к Воронежской области, поэтому Кузьмич нас на открытые ковры в Тамбов и катает, чтобы чемпионат и первенство области смогли выиграть и чтобы раньше времени не показываться противникам. Тёмными лошадками быть, понимаешь?

— Понимаю, а чего так далеко то, в Тамбов?

— Там конкуренция в разы больше чем в Вороне. С другой стороны мы с ними только на ЦЧР встретимся.

—?.. —

— Да ты не с полки, а с Луны упал. Центральный-черноземный регион, в него входим и мы Воронежцы и Тамбовцы и… ещё несколько областей.

Всё это было странно и я чтобы проверить даже полез в ближайшую ко мне сумку висящую на крючке возле спального места. Красную с бежевой поперечной полосой и с принтом башни кремля с пятью кольцами под ней. Защёлкнутый передний карман кожзамовского изделия поддался и оттуда я вытащил красный гербатый и серпатый паспорт, открыв который первым делом увидел и картонную корочку пропуска.

На ней так и было написано пропуск и снова стилизованная башня с солнцем на её вершине или так изображали атом, а может энергию. На обороте красные буквы на коричневой бумаге гласили Запрещается передавать другим лицам. Внутри фотография заверенная звездой печатью возле которой два поля для цифр К и Я

К 3, Я 235. Ещё правее номер П-466742

Далее в столбик Медведев Александр Сергеевич, подпись и действителен по 198_

Последняя цифра не указана.

— Понял. Ну доброй ночи тогда. — сообщил я Гене засовывая документы обратно в сумку.

— Давай, выздоравливай. — пожелал мне Гена, поворачиваясь на бок, к проходу спиной.

Я тоже лёг и честно попытался поспать, но сон меня не забирал вовсе и дождавшись, пока вокруг меня засопят я тихо спустился с полки и направился в сторону туалета. Миновав его вышел в другой вагон, пробираясь мимо спящих людей, всё еще не веря, что нахожусь в прошлом.

И наконец, я пришёл туда, куда следовал.

Вагон-ресторан был оформлен в классическом стиле: деревянные панели, мягкие сиденья, покрытые коричневой тканью, столы с белыми скатертями. Стены украшали картины с лесными пейзажами, реками и горами. До моих ноздрей донёсся совершенно другой запах, совершенно другой еды, нежели тот, что царил в вагонах с пассажирами.

Тут блюда различались и не смешивались. К примеру я без проблем распознал картошку с грибами. Распознал я и запах табака, а также алкоголя. Тут было светло, светло настолько что я зажмурился. У стойки в самом конце, вроде бы никого не было, да и сам вагон вроде бы пустовал. Однако, я ошибался. Из-за сидений одного из столиков выглянула уже знакомая мне усатая голова. Тренер был не в настроении, но увидев меня, округлил глаза и подался вперед.

Поманил меня пальцем.

— Так, Медведев! Это как понимать?

Глава 4

Первая кровь

— Доброго вечера тренер. — поздоровался я.

— Угу… Ночь уже. Присядь-ка!

Я подошёл ближе, послушно опустился на мягкое сиденье. Все это время он оценивающе смотрел на меня, на столе был чай в железном подстаканнике и пара бутербродов, чёрный хлеб масло и колбаса, а ещё тетрадка за 64 листа в чёрном переплёте.

— Ну, что молчишь? — спросил он. — Тебе наверное жутко стыдно за вчерашнее свое и поведение и выступление? — выдал тренер.

— Честно? — спросил я.

— Конечно честно, — не моргнув глазом, ответил он.

Тренер посмотрел меня хитро прищурившись.

— Я ни выступлений ни высказываний своих не помню совсем, как и многого что сейчас вокруг меня происходит.

— Удобно не находишь тебя амнезия настигла, как в джентльменах удачи, тут помню тут не помню, — усомнился он.

— Если честно, ничего не помню! В паспорт посмотрел фамилию узнал свою, парни сказали что вы тренер и что едем в Ворон.

— Сотрясение возможно, но не так и сильно тебя вчера приложили. А ты мне не врёшь?

— А если правду скажу, поверите?

— Конечно, поверю.

— Это сложно понять, но я из будущего.

— А-а… Фантастику я тоже люблю. Ну давай поиграем в твою игру. И как оно там? Как страна, процветает?

— Да вроде нормально все.

— Ну и отлично! — улыбнулся тот. — А подробнее?

Тут я сообразил, что в политике особо-то и не разбираюсь, да и истинных причин развала СССР не знаю. И зачем я буду эту тему развивать? С моей стороны будет очень странно вдаваться в подробности. Видно же, что тренеру просто поговорить охота, а мои откровения он за чудачества принимает. Я решил ссылаться на сотрясение, мол, привиделось, а сейчас изображал вид, будто вспоминаю что-то.

— Не знаю я, у меня спортивное образование.

— И в каком же ты спорте там был?

— ММА, BJJ, панкратион, грэпплинг.

— Чего сказал? Не знаю таких…

— Их пока нет, ММА и панкрат это что-то типа боевого самбо с добиваниями на полу руками, BJJ и грэпплинг это борьба, броски, удушающие, болевые.

— Ой-ой… Ну, надо же! — замахал руками тренер, затем хитро усмехнулся. — И что, можешь показать или голова болит?

— Сейчас и здесь?

— А чего нам стесняться, людей то всё равно нет. Балл у меня возьмёшь хоть один поверю в твою историю.

— В этом теле физики нет совсем, я могу только показать концепции, вы меня просто сейчас не почувствуете.

— Хорошая отговорка.

— Тренер, могу показать концепцию.

— Ну показывай. — Фёдор Кузьмич встал. Все это была какая-то странная игра. Наверное, зря я вообще это упомянул… Ну, не каждый день попадаешь в прошлое, теперь буду знать. А пока нужно довести дело до конца.

Встал и я приняв левостороннюю стойку. Тренер насторожился.

— Ты когда левшой успел стать?

— Стойка левая, так как я правша, пока передняя рука беспокоит противника джебом, вторая готовится нанести тяжелый удар. Мои стопы раскручены на вас, так я смогу не выкручивая пятку работать по вам и левой и правой рукой.

— Что за странная концепция? — видно было, что тренер мои странности опустил, услышав что-то новое и мгновенно заинтересовался.

— Американский боксинг именно он хорошо адаптирован под борьбу на мягком конвасе, хотя есть люди которые применяют советскую систему бокса.

— В чём разница?

— В челночном передвижении и в стопах. Наши двигаются на носочках, американцы на всей стопе, однако работа на носках затруднена на коврах, генерация импульса слабее, скорость передвижения ниже.

— Ты меня поражаешь Саша, я прям тебя не узнаю.

— Всё потому, что я не Саша, хотя… теперь наверное уже он.

— Оставим удары боксёрам, что по борьбе с чего начнёшь?

— С серии захватов, зависит от того в куртках работаем или нет, допустим нет. Я возьму одну руку, точнее покажу захват потом возьму вторую, пока соперник реагирует на первый и видит второй, я переношу первый захват на шею.