Я - борец! Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс - Страница 41

И вот в один из дней, как раз после зарплаты, 24-го июня, в пятницу, Кузьмич, как всегда, собрал нас после тренировки он вдруг предложил скататься на Кубок Курской области — тоже в качестве зрителей, как всегда обещая договориться с каким-то «Динамовским» залом о совместной тренировке. С вороновскими динамовцами Кузьмич почему-то не дружил.

В этот же вечер мы рванули туда: автобусом до Колодезной, электричкой на Воронеж, поездом на Курск — благо тот был совсем недалеко. Не дальше, чем Новосибирск от Томска.

И снова была тренировка в зале «Динамо», и снова всё цивильнее, чем у нас. Ну ничего, Кузьмич и Ко ещё всем покажут. А на следующее утро мы уже были в спортивном комплексе «Спартак». В этом красном здании и проходил Кубок Курской области.

* * *

— Дарова, Сань! Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю! — позвал меня Павел, крепко пожав мне руку, когда мы пересеклись в холле. Вчера его не было на открытой тренировке.

— Привет! Пойдём! — согласился я.

— Слушай, а ты, кажись, набрал, да? — окинул меня опытным взглядом товарищ по команде из Воронежа.

— По юношам до 68 теперь могу выступать, — улыбнулся я.

— У меня тут друг выступает в до 71 по мужикам.

— Сам не стал заявляться? — спросил я его.

— Не, тренер говорит, что нужно больше насмотренности, и в следующем году можно будет попробовать на зональных соревнованиях отобраться, выиграв Центрально-Чернозёмный регион. Я по юниорам пойду — 18–20 лет. Ты же можешь попробовать по старшим юношам — в 16–17.

— Тренер фигни не посоветует, — улыбнулся я. И мы с Павлом вошли в разминочную зону.

Тут было полно народа. Дети уже отборолись и даже наградились, а на разминочном ковре разминались, как селёдки в банке, совсем уже взрослые ребята.

— Вот, Саш, это мой друг — Дима Лукьянов! — мы подошли к парню в белой куртке с красным и белым поясом.

— О, дарова, Паш! Привет, я Дмитрий! — привстал с накатывания плеч светловолосый, буквально с пепельными волосами, крепкий парень.

— Саша, — поздоровался я за руку.

— Вот, поработайте с ним. У него подход к борьбе другой. Только физикой его не дави! — произнёс Павел, когда мы с Димой пожимали друг другу руки.

— Я с радостью, — ответил Дима. — У тебя куртка с собой?

— Всегда с собой! — бодро ответил я, кладя сумку и начиная переодеваться.

Надев свою синюю куртку с установленными заплатками изнутри, я принял свою боевую излюбленную «левую».

— Прикинь, мне на прошлом турнире подарили дзюдогу, я Саше эту подогнал, а тем же вечером какой-то дятел в него из ружья шмальнул.

— Ужас! — произнёс Дима не придав значения истории с ружьём, словно это была выдумка Паши и спросил у меня: — Ты готов?

— Готов! — выдохнул я, и наша игра началась.

Борьба за захваты, угроза выводами из равновесия, подсечки — и я даже пару-тройку раз условно «улетел». Дима выдергивал меня на бросок, останавливая тягу, когда мои ноги отрывались от ковра. И всё на таких скоростях, что я бы мог только позавидовать Пашкиному другу. Но в какой-то момент я имитировал верхний захват за ворот, и, когда руки Димы пошли его срывать, резко рухнул вниз, скользнув в ноги. Однако спортсмен успел вставить свою правую руку между собой и мной. И это правильное решение. Но я скользил на коленях дальше, закручиваясь под его ногу — туда, где защитной руки не было, — и, оказавшись сзади, подбил ногу ашибараем и, запрыгнув на Диму со спины, сомкнул у него на шее удушающий замок.

— Неплохо, но я бы бросал оттуда подсидом! — похвалил меня Дима, похлопав меня по удушающей руке, чтобы я отпустил хватку.

— А есть сетки уже? — спросил Павел у Димы.

— Да не, тут они просто вызывают категорию и всё.

— Парни, щас семьдесят первый будет! — словно услышав нас прокричал кто-то в судейском костюме из дверного прохода.

— О, моя! Спасибо за разогрев, Саш! — поблагодарил меня Дима.

— Мы на трибунах будем за тебя болеть! — пообещал Диме Павел.

И я, быстро переодевшись обратно в гражданское, вместе с Пашкой пошли на зрительские места. Там я заметил и Сергея Сергеича, который спокойно сидел, словно обычный зритель, и смотрел схватки. Свободных мест было предостаточно. Как и в Воронеже, тут было два ковра — точнее, площадки с татами для дзюдо — и небольшие трибуны в три этажа стульев с проходами между ними.

— На татами номер один приглашается: первая пара мужчин веса 71 кг — Дмитрий Лукьянов, «Динамо», Курск, и его противник Сергей Сидоров, «Трудовые резервы», Москва! — разорвал помещение огромного зала подзвученный колонками голос судьи-информатора.

Сука, как? — вспыхнул мой молчаливый вопрос. В своём непонимании, как это возможно, застыл и Павел, и даже его тренер, сидящий недалеко от нас, приоткрыл рот.

Всё, что я знал и слышал, всё, что обещали мне представители КГБ, оказалось недостоверным. И на татами действительно вышел тот самый Сергей Сидоров, вот только с бритой головой, впалыми синяками под глазами и ещё большим мышечным пампом под курткой. Сверху на чёрный пояс был надет белый, пальцы его рук оказались тейпированы пластырем. А суровый и немного безумный взгляд смотрел исподлобья на другую сторону площадки, куда уже выходил друг Павла Дружинина. Сергей вернулся. Вернулся злее, жёстче, безумнее.

Глава 20

Я рвать вас всех буду!

Эти двое сошлись в центре татами, и в этот раз Сидоров не медлил. Его первый успешный захват сразу правой после обманного левого словно удар вылетел в сторону грудины Дмитрия, и казалось, зал вздохнул вместе с Димой, когда он пропустил его. А следующий за ним бросок был молниеносный — словно Сидоров делает выход на подхват одной-единственной рукой, и вот оно: докручивание корпуса, натягивание соперника на себя и скручивание к полу.

Время словно замедлилось. Я ощутимо увидел, как Дима Лукьянцев цепляется за куртку соперника, и они оба летят дальше, падая на спину Димы. Их веса сложились, а Сергей Сидоров перекувырнулся через своего соперника и, встав на борцовский мост, резко развернулся давя на соперника грудью. Зал охнул, а когда затих, то до нас донесся крик нижнего спортсмена.

Рефери показывал оценку «Иппон». Но Диме было не до проигрыша — он вопил под весом верхнего спортсмена. А Сидоров уже поднимался0 после команд «ямэ» «соемаде» чуть медленнее, чем должен был бы. По старой наигранной привычке он протягивал руку побеждённому, но тому было и не до руки тоже.

— Ключица, похоже, или ребро, — произнёс я себе под нос.

Вот только сомнения были: от какого действия — от жёсткого взятия захвата или от падения особым образом с последующим накатом.

И вот ещё один спортсмен уходил с татами покалеченным. Сломанная ключица — это плохо. Ключица — это минимум шесть месяцев реабилитации.

«Как ты это делаешь⁈» — крутилось у меня в голове. — «Дима-то явно умел падать и падал сотни, если не тысячи раз».

И я встал.

— Ты куда? — спросил меня Павел.

— Да так, перекинусь парой слов с победителем схватки! — бросил я.

И я пошёл в коридор, где должен был пройти Сидоров. Он появился, выходя из зала — сосредоточенный, хмурый. Такое ощущение, что даже после такой травмы он не получил удовлетворения от своей схватки.

— Эй, ты чё творишь, а! — начал я.

Но передо мной из ниоткуда возникли два крепких человека в спортивных костюмах, не пропуская меня к Сергею. Снова наблюдательность Саши Медведева меня подводит, но это начинает уже походить на мою серьёзную проблему, если я всё буду замечать в последний момент.

— Ты кто? — спросил меня Сидоров.

— Я тот, кто спрашивает у тебя, зачем ты калечишь парней⁈ — строго произнёс я, но моя суровость не возымела никакого эффекта, ну не страшно я выгляжу, что с этим сделаешь.