Я - борец! Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс - Страница 25

— Так. Завтра кубок, утром — вешалка с восьми до девяти, сегодня работаем на разогрев, легко. Кто кого травмирует — того выгоню взашей! С ребятами из Ворона боремся без спортивной злости, всю злость покажете завтра на кубке. Там ваша команда, сборная Ворона тоже, кстати, будет, — повернулся он к Кузьмичу, и тот еле заметно кивнул. — Короче, кого вы сегодня видите — это наши друзья и товарищи, кто выйдет завтра против вас — соперники и конкуренты! Так, Дружинин!

— Я! — выкрикнул кто-то из строя и сделал шаг вперёд.

Мордатый черноволосый паренёк, коренастый и сбитый, в синем кимоно с белым поясом — настоящим поясом, толстым, прошитым в несколько рядов, а не сшитым из простыни.

— Паш, разминка! — продолжил тренер и, снимая с себя секундомер, по навесной траектории бросил его Павлу.

— Есть! — отрапортовал боец и поймал серебристые часики со свистком, надев их на шею.

Два тренера повернулись и направились через центр зала в угол, где лежали тренажёры.

— Лёгким бегом, побежали! — скомандовал Павел и сам перешёл на бег, а вся шеренга рванула за ним.

Первым делом был лёгкий бег — минут пять, не больше. А потом начались дополнения: не просто круги по залу, а ускорение наискосок, спиной вперёд, круг левой стойкой, круг правой. Потом — кувырки через плечо: левая сторона, правая сторона, через спину назад. И каждый кувырок был со страховкой — специальным отбитием ладонью о ковёр, которое гасит энергию падающего тела. Далее — классическое колесо. Павел делал всё с нами и покрикивал на всех:

— Колени прямые, руки ставим шире!

Далее был борцовский мост. Лёжа на спине, выгибали спину, оставаясь стоять на голове и стопах. Далее следовали забегания: по сути, ноги бежали по кругу, а голова вращалась, находясь в одной точке, тело же то и дело поворачивалось животом или спиной то к ковру, то к потолку. После пошла растяжка — стандартные наклоны сидя к выпрямленным ногам, поочерёдно сгибая то одну, то другую стопу к бедру. Финалом всего был шпагат: левый, правый, поперечный.

Не знаю, как ощущали себя парни, а я «сдох» на этой разминке и делал всё на морально-волевых, мокрый как мышь. Зная, что тренера сидят и, болтая на манекенах, смотрят и оценивают.

Наконец разминка, которую в бразильском джиу-джитсу хитрые борцы предпочитают пропускать примерно с пурпурного пояса, закончилась.

Павел же подошёл к Сергеичу и отрапортовал:

— Сергей Сергеич, разминка закончена.

— Веди тренировку, Паш, веди, — произнёс, улыбаясь, Сергеич, прервавшись от болтовни с Кузьмичом.

— С чего начать? — спросил Павел.

— С базы начни, кто завтра выступает — может свободно бороться.

— Нашим база тоже не шибко нужна, — тихо произнёс Кузьмич.

— Отлично, — кивнул Сергеич. — Тогда бороться, правила дзюдо! Пять минут.

— Ладно, ребята. Жеребьёвка. Становись в одну шеренгу! — скомандовал Павел, возвращаясь к нам.

И мы встали.

— На первый-второй рассчитайсь! — скомандовал он.

Мы рассчитались, я оказался вторым.

— Первый — шаг вперёд! — сообщил Павел и сам шагнул из шеренги. — Кругом! Шаг вправо. Это первая пара. Далее после пяти минут первые номера, назовём их «тори», будут сдвигаться, вторые номера — «уке» — остаются на месте. Все помнят правила? Бросок на спину — иппон — чистая победа, бросок с падением соперника на бок — ваза-ари — полпобеды. После результативного броска встаём и продолжаем бороться в стойке. Всякая низкоамплитуда: сваливания, зацепы, ко-сото-гаке, о-сото-гаке — это «юко», после него схватка не останавливается, боремся до удержания или болевого. Удержания: тридцать секунд — это иппон, от двадцати пяти до двадцати девяти секунд — ваза-ари — половина победы. Два ваза-ари складываются и дают иппон. «Юко» даётся за двадцать — двадцать четыре секунды удержания и не складывается в ваза-ари.

Вот это лекция, и ведь на одном дыхании! Паша явно знает толк в дзюдо. У меня же в голове была каша — может, от просадки по выносливости, а может, ещё не отошедшей травмы головы в Тамбове.

В ударных единоборствах после нокаутов даже запрещается несколько месяцев посещать зал, а уж тем более выходить на турниры. А я фигачу как не в себя, точнее, фигачу как в Сашу Медведева!

И начались «толкания». После каждой схватки нам давали минуту отдыха, потом же Паша командовал «матэ!», и парни шеренги снова занимали свои места. По команде «хантай» менялись, сдвигаясь вправо. Крайний атакующей линии «тори», дойдя до конца шеренги «уке», оббегал все пары и вставал в начало своей шеренги. Такая карусель повторялась и повторялась, а я летал и летал от бросков и контрбросков, меняя соперников, как турист авиалиний. Руки забились так, что я не мог шевелить пальцами, ноги чувствовали себя получше, но общий тонус просел. Фигли, сборная команда «Динамо»! Наконец со мной встал Паша.

И тренер окликнул его:

— Паш, с этим спортсменом проведи борцовский анализ, оцени уязвимости.

Паша встретился с его тренером взглядом и кивнул.

— Паша, — протянул он мне руку.

— Саша, — пожал я руку и встал в свою левостороннюю стойку.

— Левша? — спросил меня Павел.

— Переученный, — улыбнулся я.

— Понятно, — произнёс он, и его правый захват потянулся к моему левому рукаву.

«А возьми», — подумал я и дал руку, слегка прыгнув назад и тут же взяв захват ворота Павла.

И, конечно же, получил зеркалку: Павел поймал точно такой же захват, как и у меня.

Его тяга к груди была заблокирована моей прямой рукой. Однако моё тело подалось вперёд, и тут же стопа Павла зацепила мою поставленную для баланса ногу, и я рухнул на спину. Павел упал на меня, и я по привычке обнял его корпус ногами, ставя закрытую защиту, так называемый «гард».

— Иппон, падение на спину, — прокомментировал Павел.

— Понял, — кивнул я и, отпустив Павла, дал ему подняться.

— Аси-барай? — уточнил я.

— Внутренняя подсечка под стопу. Ты рукав зря отдал.

— Я типа заманивал, — улыбнулся я.

— Ну, такое себе — захват отдавать, — покачал головой Павел.

И мы снова встали в стойку.

И снова высокая стойка, и снова борьба за захват. В этот раз я срывал его захваты с рукавов, и в какой-то момент имитировал свой захват за ворот, но Павел увёл корпус назад, как я и хотел, и моя правая рука схватила его за пояс, с силой потянув на себя. И тут он воспользовался моим же приёмом защиты, взяв и уперев мне в грудь кулак с выпрямленной рукой.

«Пойдёт! Поиграем с этим!» — мысленно похвалил я его защиту.

Построенные конструкции захватов были слишком зависимы, и я потянул спортсмена на себя, несмотря на то что спину противника согнуть мне явно не удастся. Я ждал шага спарринг-партнёра, и он случился, и тут же осел на колени, цепляя стопу Павла своей ногой снаружи приёмом «ко-сото-гаке». Однако нога борца очень уж плотно стояла на ковре, и он, пойдя на меня, посадил меня на задницу, дорабатывая физикой, чтобы я лёг на спину. Но я, защищаясь на боку, взял его ногу в захват своих ног, выставляя традиционный джитсерский халф-гард — половинчатую защиту ногами.

— Ваза-ари, — выдохнул Павел. — Продолжаем бороться.

Это для тебя, Паш, «ваза-ари», несмотря на мою фиксацию ног, а для меня — полноценный «халф». Мне же завтра не выступать на кубке города.

Паша попытался пройти в боковой контроль, проскользнув в сторону, но мои стопы ещё были способны держать его ногу, и в один момент я засунул свою левую руку под мышку спортсмена и, выскользнув нижней ногой из-под его ног, оказался на коленях с забранной спиной противника.

Паша же, не будь дураком, видя, что может проиграть заднюю позицию, обхватил мой захват рукой, не пуская всего меня к нему за спину. Однако моя вторая рука дёрнула его за колени, и вот уже я оказался сверху, и теперь уже мне надо было проходить в боковой контроль.

Хорошая техника бросков и хорошая техника партера — это не одно и то же. В джиу-джитсу я бы заработал два балла за свип (переворот соперника), а тут всего лишь оказался сверху. Причём Павел затягивал меня к себе в гард изо всех сил, но поставленная на стопу нога не дала ему этого сделать.