Я - борец! Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс - Страница 13

Потом была растяжка. Закинув правую ногу на шведскую стенку, я тянулся к ней руками и корпусом, поменяв ногу после пяти-шести наклонов. Вердикт был неутешительным: если нулевого уровня не существует в принципе, то физика Саши Медведева была очень близка к этому. Закончив растяжку, мы пошли обратно в общежитие. В животе у меня заурчало, но, чтобы ускорить метаболизм, я решил, что приём пищи будет не раньше чем через час — дать гормону роста отработать.

— Надо макарон отварить, у меня осталось, и за сосисками зайти, купить, — словно услышав мои мысли, сказал Гена.

— Макароны вредны, это быстрые углеводы, — покачал я головой.

— Как это быстрые? — рассеянно улыбнулся Гена. — Углеводороды?

— Углеводы! Короче, это пища, которая очень быстро усваивается. Но минус не в этом, а в том, что в макаронах нет белка.

— Чего-чего там нет? — серьёзно спросил Гена.

— Пу-пу-пу, — выдохнул я и принялся объяснять. — Спортсмену для формирования мышц нужен белок. Помимо белка нужны жиры и углеводы, но только медленные. Как гречка — в ней, кстати, тоже есть белок: одиннадцать граммов на сто грамм продукта.

— И сколько нужно в день есть этого белка?

— Белков. Считается, что обычному человеку — один грамм на килограмм веса, а спортсмену — два. Вот ты сколько весишь?

— Семьдесят один, — признался Гена.

— Ну вот, тебе нужно сто сорок два грамма белка в сутки.

— Друг, это же почти полтора килограмма гречки! Как я ее столько в себя засуну? — засмеялся он.

— Самая большая концентрация белка — в куриной грудке, но и её много не съешь. Да и есть ограничение: за один приём организм усваивает только двадцать пять-тридцать граммов белка. Поэтому профессиональные спортсмены едят часто и строго следят за дозировками.

— Сложно это всё. Надо каждое блюдо взвешивать, — потер затылок Гена.

— Не так сложно, как кажется.

Хотя я лукавил немного, в будущем есть кухонные весы и приложения в телефонах — они сильно помогают, а вручную считать, очень и очень тяжело, но чего не сделаешь ради прогресса.

Мы шли и болтали. Я рассказывал Гене о белках, жирах и углеводах, а он удивлялся и иногда просил уточнений, в каком продукте сколько. И ни я, ни Гена совершенно не заметили трёх крепких парней нашего возраста, входивших в парковую зону стадиона. Почти на выходе мы столкнулись. Я смеялся очередному недопонимаю Гены, и что-то твёрдое врезалось мне в левое плечо. Это был тот, кто шёл самым левым из ребят — столкнулся со мной. Случайно или нарочно.

— Извини, друг, — бегло бросил я и двинулся дальше.

— Ты чего, широкий⁈ — окликнули меня и для пущей ясности развернули, крепко схватив за то самое плечо.

— Ну я же уже сказал «прости»! — в «лоб» напомнил я. — Что-то еще требуется?

— Ребят, что нам делить-то? — вмешался Гена, тоже разворачиваясь.

— Делить нечего. Но кое-кто забыл волшебное слово, — проговорил тот, кто толкнул меня. Он был ниже меня, но крепче, коренастый, светловолосый. Его нос был слегка приплюснут, а сжатые кулаки покрыты мозолями.

— Дим, тренер сказал, что ещё раз — и выгонит тебя, — напомнил светловолосому кудрявый паренёк справа, ниже и худощавее.

— Тихо ты! Сейчас парнишка извинится вежливо и пойдёт по своим делам! — выпалил светловолосый.

— А, понятно, — кивнул я. — Вы, ребята, кто по спорту?

— Это боксёры, — прошептал мне на ухо Гена.

— Узнаёшь, значит, уважаешь, — усмехнулся тот, кого называли Димой.

— А твой тренер тебя так учил — в парках людей плечами толкать? — спросил я. Страха, к слову, не было — был интерес.

— Что ты там промямлил? — набычился Дмитрий, замахиваясь правой.

— Реально, Дим. Тренер узнает — выгонит. Ты посмотри на него — он же первым делом в милицию побежит или к маме жаловаться, — попытался остудить Диму тот, кто до этого молчал: тоже светловолосый, в тренировочном костюме, но почти моего роста.

— Отстань! Ну так что, извиняться будешь? Или тебе лицо в фарш превратить? — поставил меня перед выбором Дима.

— А сможешь? — усмехнулся я.

— Ты ещё и ерепенишься⁈

— Говори, где твой клуб — я приду и по правилам твоего любимого бокса с тобой постою! — предложил я.

— Ха! А чего ждать? Давай на стадионе, прямо сейчас. Мы тебе даже перчатки дадим, чтобы синяков не было, — предложил второй из троих.

— Ген, разборка выходит на уровень дуэли, — улыбнулся я. — Уделим ребятам пару минут.

— Я тебя за полминуты укатаю — хоть по правилам бокса, хоть без, — металлически произнёс Дима.

— В перчатках, но без правил: можно бить ногами, можно бороться, можно добивать лежачего? — предложил я.

— Тебе хана так и так! Короче, — выдохнул Дима. — Идите вперёд, чтоб я видел, что не сбежите!

— А может, это тебе надо уже сбегать? — не переставал я улыбаться. Дерзость и самоуверенность Димы меня задели.

— Слышь, тощий, если минуту с Димой простоишь, я тебе рубль дам, — выпалил высокий, глядя на меня с издевкой.

— Договорились. А если не простою — я вам. А если Дима ляжет — вы нас обедом кормите!

— Не придётся, — покачал головой мой собеседник.

— Саш, я его знаю — он второй по городу в весе до семидесяти одного килограмма, — прошептал мне на ухо Гена.

— Посмотрим, как он боксирует, — хмыкнул я, направляясь обратно к стадиону.

Можно было настоять на встрече в другой день, можно было показать забинтованную руку и сослаться на травму. Но вот мы зашли на газон футбольного поля, и троица боксёров, положив сумки на землю, стала доставать перчатки.

— Дим, бинтоваться не будешь? — спросил у лидера группы его низкорослый кудрявый товарищ.

— Тут дел на один удар, — надменно ответил он.

— На, — протянул высокий, с которым мы поспорили на рубль, подавая мне коричневые кожаные перчатки с завязками. — Умеешь завязывать или помочь?

— Зачем завязывать, если тут дел на один удар? — саркастически ответил я, принимая инвентарь.

Тяжёлые, совсем не мягкие, набитые, скорее всего, конским волосом, а не поролоном — такие я видел очень давно. Ослабив шнуровку, я взял шнурки в кулак и запихнул их внутрь вместе с рукой — тренерская хитрость, чтобы быстро снять перчатки, если понадобится. Вторую я надел так же.

Призёр города по боксу, второй-первый взрослый разряд — вполне можно получить нокаут от такого спортсмена, особенно с моим уровнем подготовки. Но это если боксировать по-настоящему…

Мы стояли друг против друга. Дима сверлил меня взглядом и зачем-то бил перчаткой о перчатку — не профессиональный рефлекс.

— Как тебя звать-то? Чтобы после нокаута имя твоё сообщить? — спросил высокий.

— Саша Медведев, — выдохнул я, собираясь с мыслями.

— Тебе хана, Медведев! — прорычал Дима.

— Бокс! — скомандовал высокий, и Дмитрий бросился на меня, широко замахиваясь правой — почти, как говорят тренеры старой школы, «из-за жопы», намереваясь закончить бой одним ударом.

«Как же скучно», — подумал я. Разрядник, а бросается так…

Адреналин подтолкнул меня к единственному решению. Высоко подняв левый локоть, я сделал длинный шаг к сопернику, и его удар пришёлся в моё предплечье. Обхватив его правую руку сверху вниз левой и пробив правую под его локоть, я сомкнул замок за спиной спортсмена.

— Рыба или курица? — спросил я перед полётом. Ожидаемо, Дима не успел отреагировать на спортивный юмор.

Дёрнув боксёра вверх, я приподнял правое колено, оставаясь с Димой, по сути, стоять на одной ноге, и ударил коленом ему в бедро. Бесполезно для урона, но когда ноги противника оторваны от земли, толчок в эту область придаёт вращение всему телу. Так и получилось: ноги Димы улетели влево, а я, немного докрутив руками, направил его спиной на траву. Можно было докрутить сильнее — тогда он приземлился бы на голову, что гарантировало бы победу, но я не в клетке, и, пусть формально бой идёт за рубль, начинать новую жизнь в новом городе с перелома шеи незадачливого противника — не лучшая идея.

Несмотря на все старания смягчить падение, приземление получилось жёстким. Дима звучно выдохнул, захрипев, а я занял верхнюю позицию — колено на животе — и слегка обозначил удары перчатками по его лбу.