Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 5

В его насмешливой речи не проявилось и тени уважения. Я сдула упавшую на лоб прядь, оглядываясь по привычке, думая увидеть вокруг служанок или тех, кто готов прийти на подхват. Дархан отступил в сторону, освобождая мне проход к трапу на корабль.

— И как же зовут вас, кириос, в таком случае? — сердито выпалила я, подхватывая сумку ближе к себе.

Пропустив меня вперед, он направился следом чуть поодаль, будто всё ещё контролировал мое возможное отступление и побег. Но всё-таки бросил коротко:

— Бьёрн.

— Просто Бьёрн? — вздёрнула я бровь с насмешкой, повернувшись вполоборота и намекая на его низкое происхождение.

Произносить это было непривычно. Оно отдавало чужбиной, холодом и… похоже было на удар: ёмкое и звучное, но слишком странное. Я мысленно покатала его на языке, пытаясь не прозвучать фальшиво или смешно — в силу складывающихся обстоятельств мне надо было как можно быстрее восстановить достоинство и заставить этого чужака, что явился по мою душу, себя уважать.

— Для начала вам будет достаточно, Кейсара ди Мори, ваша сияющая светлость.

Я усмехнулась его самоуверенности и проигнорировала издевательское обращение. Для начала! Надеюсь, мы дойдем до проклятого Итена и этот сопровождающий — который даже сказать ничего не может о истинной цели столь большой настойчивости в мой адрес — куда-нибудь там задевается.

Хотелось думать, что обстановка в монастыре сейчас не такая суровая, как пару лет назад, когда учился Тавиан. Впрочем. Раз справился он, справлюсь и я. Не просто так же с братом росла всю свою жизнь?

Светало. Солнце уже выкатилось над океаном и слепило глаза мириадами бликов. Яростно кричали чайки, да так, что хотелось им вторить.

Я вцепилась одной рукой в трап, в деревянный борт, предчувствуя тяжесть. Одна из сумок, как назло, сползла с плеча.

— Дождались бы утра, приехали бы сюда со своей свитой, — подлил масла в огонь Бьерн, обернувшись. — А теперь уж, не обессудьте, придется вам отправиться на Итен без привычных вашему положению удобств.

Он сказал это ровным голосом, не выдавая ни презрительности, ни зависти или чего-то вроде этого. Явно понабрался невозмутимости от дарханов.

Но дождавшись, когда я дойду до него по шаткому трапу с прибитыми деревяшками вместо ступеней, неожиданно повелительным жестом забрал у меня сумку с плеча, которая так и норовила соскользнуть.

— Мы ещё можем послать за ними, — предложила я, перекидывая волосы за плечо и рассматривая Бьёрна, на лбу и висках которого выступил пот от непривычной ему жары, — разве нет? Или вы так торопитесь вернуться обратно? Не нравится у нас? — в моем голосе прозвучала насмешка.

— Боюсь, что если мы будем ждать ваших слуг, вы вновь попытаетесь бежать, госпожа, — улыбнулся он, отвечая насмешкой на насмешку, — так что придется мне расстроить ваши планы и немного ускорить отплытие. Всё, капитан, все на борту! Готовьтесь к отплытию, — деловито крикнул он невысокому господину, стоящему на капитанском мостике, и поторпливающе постучал ладонью по борту.

— Неужели вы за всеми одаренными так следите?

— Не за всеми, — уклончиво отозвался Бьёрн и пошёл вперед, вынуждая догонять и идти следом по палубе, ловя испытущие взгляды всего экипажа корабля.

Я выдохнула, чувствуя, как от предстоящего путешествия по морю уже трясутся поджилки, и шла за Бьёрном, оглядываясь по сторонам.

Невероятно, как люди вообще могут полюбить море?! Жуткое, зыбкое, полное пугающей глубины место, где нет ни единой опоры. И эта тошнота — она уже будто подкатывает ближе, хотя мы даже не отчалили от берега.

В детстве я едва не утонула, отправившись с отцом на небольшой лодке вдоль берега — налетел порыв ветра, на одной из волн наша лодка перевернулась, а я внезапно так нахлебалась воды, что под весом одежды пошла на дно.

Отец, конечно, нырнул и вытащил почти сразу, хоть и сам получил неслабый удар бортом о затылок. Однако сориентировался, как истинный маг, быстрее, чем любой другой на его месте. Быстрее, чем парочка слуг, сидевшая на вёслах. Но то ощущение утягивающей бездны я помнила до сих пор, оно мне даже снилось.

Остановившись, я быстро оглянулась на трап, который еще не убрали. Всего пара мгновений: вон, экипаж недалеко, служащие на пристанях только собирались забрать его и вернуть в поместье, Бьёрн и на это дал команду.

Бросить сумку, пробежать по шатким ступеням — прочь от воды, прочь от ненавистного монастыря, сероглазого нахала, чужих богов и службы, при мысли о которой меня трясёт. Лошадьми я управлять умею, главное скрыться в зарослях — и поминайте, как звали.

Делая вид, что мне надо отдышаться, я бесшумно опустила сумку на палубу и уже бросилась было бежать, как серая тень метнулась следом. Резкий удар — и меня откинуло к борту корабля, а запястье обхватила чья-то цепкая рука.

— Вы так предсказуемы, юная госпожа. — Второй рукой Бьёрн вцепился в борт справа от меня, снова преграждая путь. — Я был бы разочарован, если бы вы не попытались снова.

— Убери руки, — процедила я сквозь зубы.

Бьёрн поднял обе ладони, оставив меня в покое. И глядел сейчас так серьёзно, наблюдая, как я поправляю волосы, уставившись на него в упор. Но теперь было понятно, что его добродушие было обманчивым, а силы и ловкости куда больше, чем казалось.

Похоже, любое неповиновение дарханам будет заканчиваться вот так, а он и вправду может почувствовать мои мысли. Ладно.

— Хочу знать, где моя каюта, — перевела я дух, упрямо приподнимая голову.

— Боюсь расстроить вас, на этом корабле нет лишних гостевых кают, драгоценная госпожа, — сообщил Бьёрн, — не императорский парусник экипажем в сотню человек. Всего лишь быстроходный барк.

— Прикажите спать в гамаке?

— Не так это ужасно, как звучит.

Он указал кивком, вынуждая поднять вещи и пойти перед ним.

Не буду же я и правда ночевать в гамаке, скорчившись, как простой матрос? Если я и правда увижу это, то потребую любой ценой вернуть меня домой. Пусть присылают нормальный корабль, пусть я поеду с служанками, но я не соглашусь на плавание в таких условиях — даже если им зачем-то очень нужен мой дар!

Оставалось надеяться, Бьёрн только дразнит.

— Кстати, меня ужасно укачивает, — проговорила я, уставившись ему в глаза.

— Пути назад нет, госпожа, — твёрдо отозвался Бьёрн и жестом пригласил дальше по палубе. — Вам придется потерпеть. Вас ждут в Сеттеръянге.

— С распростертыми объятиями? — хмуро буркнула я, отворачиваясь. — Оно и видно. Надеюсь, меня не ждёт такой же тёплый приём, какой я получила от вас.

— Подозрительная покорность, — удивился Бьёрн, отпер передо мной дверь в кормовой надстройке и провел дальше. Остановился у еще одной двери, приоткрыл и продемонстрировал коридор с рядами обыкновенных коек, которые были загорожены плотными шторами, каждая отдельно. — Не означает ли, что мне стоит вас запереть на замок? Честное слово, будет ужасно обидно проделать этот путь — по вашу душу в том числе — и вернуться с пустыми руками.

— Вы же маг, — сложила я руки на груди, — угадайте.

Бьёрн смерил меня внимательным взглядом и внезапно весело рассмеялся, переставая быть такой надменной задницей, какой он являлся до этого.

— Видят Четверо, этот путь будет непростым.

— Вы не потрудились сделать его легче.

Бьёрн стянул с плеча сумку и водрузил на одну из коек — ближнюю к двери, на самом проходе, где явно не укрыться от назойливого внимания соседей, которых пока не было видно. Выпрямившись, он схватился рукой за переборку, противостоя качке, и проговорил вкрадчиво, так, что я даже дыхание его ощутила на своей щеке:

— Уже сочувствую вашим будущим наставникам, госпожа.

— Я тоже, — шепотом проговорила я, будто мы делились какой-то тайной.

— Вы никогда не оставляете последнее слово кому-то другому?

— А вы?

Бьёрн продолжал веселиться, глядя на меня в полумраке этого просторного, по меркам корабля, помещения. Ну что, сероглазый? Нашла коса на камень?