Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 31

“Чтобы бессловесно служить императору и помереть на его бесконечной войне?” — чуть не сорвалось у меня с языка, но я его вовремя прикусила.

— У меня было домашнее обучение.

— Откуда ты родом? — продолжала сыпать Мэй вопросами.

Вообще-то это я собиралась допрашивать её, а не наоборот. Но девчонка поймала меня на том, что я ослабла от голода, и приходилось отбиваться. Я ненадолго замолчала, доедая последний кусок и с благодарностью приняла кружку с простой водой, которую Мэй заботливо сунула мне в руки.

— Моя родина — Корсакийские острова.

— Ух ты! — округлила Мэй глаза, как мне показалось, с уважением. Но тут же добавила невинно, без малейшего стеснения: — А где это?

Захотелось скрипнуть зубами. Да, можно было сделать скидку на то, что ей всего шестнадцать и она ещё мало что знает о мире, но… Демоны подери, именно наши острова поставляют в Империю весь сахар и табак, что в Ивваре так ценят. И именно возле Корсакийских островов проходит главный торговый путь на Восток — по безопасному участку Восточного океана, минуя большие коралловые рифы, где прежде регулярно тонули корабли.

— На Юге, — скупо ответила я, когда мой осуждающий взгляд не возымел никакого эффекта на простодушную ученицу академии.

— А! Ну да, — поддакнула она, ещё раз пристально оценив мой внешний вид, куда более темную кожу, которую я прежде считала едва ли не алебастровой, тщательно оберегаемой от обжигающего южного солнца, и мои темные кудрявые волосы, которые я начала прятать в высокие хвосты и косы с момента отплытия с острова. — Понятно.

Пока я дожевывала и пыталась понять, с чего начать мой собственный допрос, Мэй снова выбила меня из колеи, когда пригнулась и низким шепотом допыталась:

— Сентар де Ларс был твом кучером в юности? — Я поперхнулась от слова “юность” в отношении Бьёрна, но не успела ответить, потому что посыпался новый град вопросов: — Когда-то жил там тоже? Как вы с ним познакомились? Он такой красавчик, правда? Мы его обожаем! Все просто мечтают попасть к нему и иногда делают очень дурацкие поступки…

Мэй хихикнула, прикрывая рот рукой, и это сделало её ещё младше и наивней. Я решила проигнорировать вступительную часть и узнать только то, что мне действительно может быть полезно:

— Что значит: “Мечтают попасть к нему”? Куда попасть?

— А ты не знаешь? — недоверчиво отпрянула Мэй. — Если он твой…

Я с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза.

— Он не говорил о том, чем занимается здесь, — процедила я, отставив в сторону грубую глиняную тарелку.

— Понимаю, — вдруг быстро кивнула Мэй, перестав сомневаться в моих словах. — Старшие дарханы иногда так делают. Никогда не знаешь, что говорят им боги. Здесь это называется “испытанием”. Иногда я думаю, что нас здесь тоже… того. Изучают.

Это я уже поняла.

— Так что же он здесь делает? — Я поправила края светлой рубахи, невольно стягивая под ощутимым вниманием собравшихся в таверне учеников, хоть и старалась не подавать вида, что это замечаю. — Чему учит?

— Он — целитель, — произнесла Мэй заговорщически и даже будто с придыханием. — Один из лучших, кто может в один миг почувствовать другого человека и его боль. Говорят, к его дару однажды обращался сам Император, когда был в Сеттеръянге пару лет назад.

Целитель, значит! Так вот почему тогда, на корабле… Я вспомнила и его прикосновение к запястью, когда он показывал способ унять тошноту, и его касание моей щеки после пожара в шторм, когда он будто отключил сознание, отправив в долгий исцеляющий сон. И ведь ни словом не обмолвился, кто он такой на самом деле!

Впрочем, я и сама не спрашивала, сочла мелкой сошкой. Но он делал всё, чтобы я так о нём думала. Несносный, дерзкий и нахальный Бьёрн со своими дурацкими косичками, который отчего-то считал, что я должна терпеть его издёвки и смех, хоть понятия не имела…

Но здесь он надо же — Учитель!

Когда я представила, как юные девицы сохнут по нему и табунами выстраиваются у дверей, притворяясь в том, что они больны, мне стало одновременно смешно и противно.

Чего не сделаешь ради красивых глаз, да? А как же самоуважение? Нет уж, пусть он дальше зовет меня хоть “принцессой Юга”, хоть “ваше величество” — всё лучше, чем пытаться вызвать у него симпатию и стать наравне с толпой поклонниц.

— Да, он всегда подавал надежды, — выдала я ему скупую “рекомендацию” свысока, оставляя Мэй гадать, кто же я на самом деле.

Быть может, в самом деле стоит сохранить тайну своего появления здесь и оставить остальным догадываться, какие на самом деле отношения связывают меня с одним из учителей-дарханов: пока ничто здесь не вызывало желания поскорей открыть кому-нибудь душу.

— Пойдем, я помогу тебе подшить штаны, я уже наловчилась это делать. Нам выдают не так много и часто — навырост, на год и больше, поэтому лучше её поберечь. Я уже три раза перешивала свои, когда становилась выше, — в её словах прозвучала гордость.

Все это звучало для меня так дико, что я поначалу сочла это шуткой. Но присмотревшись к её и в самом деле потрепанному наряду, пришлось признать, что это Мэй не смеется. Они действительно носят эту одежду… годами. Боги.

Знала бы об этом моя мать — та, которая не наденет одно и то же платье дважды, потому что в этом её уже видели на одном из празднеств. Я была не столь расточительна и любила повторять наряды дважды, а то и трижды — особенно, если знала, что сиреневый цвет платья красиво оттеняет мои глаза, отчего все собравшиеся поклонники не могут отвести от меня взгляды.

Тавиану, конечно, было плевать на одежду — он предпочитал развивать свое тело и дух, зная, чем можно привлечь юных девиц. И уже не раз сбегал из дома ночами на тайные свидания, о чем требовал у меня молчания. Я же ждала, когда он наконец жениться и перестанет без конца задевать меня — пусть теперь достается его жене.

И только при воспоминании о его ранении мне стало на миг совестно. Брат не заслужил той боли, что ему пришлось пережить, но последнее время я видела за его улыбками и шуточками скрытую рану. Он умен, хоть и вредная зараза, и достаточно энергичен, чтобы управлять поместьем, которое должно достаться ему по наследству. И уж точно не должен сложить свою голову, служа Императору.

Наконец оказавшись в том же Сеттеръянге, где провел несколько лет Тавиан, я, кажется, начинала его немного понимать. И болючей иголкой проскользнула в сердце мысль, что дай боги его ранение не помешает ему найти свою судьбу и любовь, как однажды повезло нашим родителям встретить друг друга. Не дай боги кто-то посмеет смеяться над ним из-за этого!

Потому что если служба императору поломает Тавиану жизнь — я пойду и отомщу за него так, что даже этот Бьёрн меня не остановит.

.

.

_____

Дорогие читатели! Спасибо вам за терпение! Как вы заметили, я реже выкладывала продолжение — меня затянул в омут финал другой книги, "Хладнокровное чудовище".

Это своебразная предыстория, произошедшая двадцать лет назад. В ней другой сюжет, но есть линия юной Арнеины, которая впервые встретила Сиркха — и прошла довольно страшный отбор невест.

Если вам интересно узнать что-то об этапе становления власти императора, то приходите читать вот тут: "Хладнокровное чудовище" https://litnet.com/shrt/V92Y

Глава 16. Посланник богов

Узкую улицу, ведущую с окраины этого ивварского поселения в горы, оцепили с привычной тщательностью — всюду, где следовал император или его супруга много лет соблюдали этот порядок, не позволяя и на волосок просочиться недоброжелателю. Периметр оберегали и дарханы, обученные боевой магии, особо чутко способные среагировать на любую опасность.

С одной стороны это создавало чувство безопасности и порядка на улицах, с другой — всё больше Арнеина чувствовала отстраненность к простому народу и всё меньше было точек соприкосновения, хоть она и делала, что могла.

Праздненства, торжественные события, встречи и даже “народные” гуляния состояли сплошь из близкого круга доверенных лиц, магов и дарханов, изредка — из их неодаренных, но важных родственников.