Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 20

Конечно, нет. Я сердито одернула сама себя.

Я направляюсь в монастырь, в котором одаренных учат применять силу против тех, у кого её нет. В котором мой брат пострадал и на всю жизнь остался неизлечим. В котором правят самоуверенные дарханы, лучше всех знающие, как другим надо жить.

Бьёрн, шедший впереди, чуть оглянулся, чтобы убедиться, что я не попыталась снова куда-нибудь сбежать. Было бы куда! Вокруг лишь песок, холмы и пустота!..

Спустя, наверное, час мы сделали перерыв недалеко от дороги под стволом редкого в этих местах дерева. Во рту пересохло, ноги гудели, как и плечо, на котором висела тяжелая сумка. Я уселась прямо на неё, накрыла голову накидкой и опустила подбородок на сложенные руки.

Это так нелепо! То, что мне хотелось то ли остаться с Бьёрном наедине и поговорить начистоту, то ли… вообще его не видеть. Только бы не признаваться самой себе, что этот сероглазый не на шутку запал в душу. Я закрыла лицо, только слыша его голос в переговорах с матросом.

Еще немного отдохнуть. Подумать, как быть дальше. Отдышаться.

Я тихонько покачивалась, глядя на землю перед собой, чуть ли впадая в дремоту. Наложенная им слабость ещё отзывалась в теле, и я чувствовала, что ещё немного — и ноги начнут подгибаться. Неожиданно я вздрогнула.

— К-с, к-с, — позвали рядом, будто подзывая кошку.

Сквозь накатывающую слабость я пыталась понять, неужто тут водится этот домашний зверек? В нашем поместье было немало котов, прикормленных слугами для борьбы с грызунами, которые любят портить урожай. Один из них, рыжий котяра Маар, был моим любимцем с детства, и я только сейчас поняла, как скучаю по его густой рыжей шерсти, как я любила его почёсывать, лежа на широком кресле в гостиной и чувствуя успокаивающее мурчание…

— К-с! — позвали снова.

Я огляделась по сторонам, обернулась за спину. Неужели тут в этой пустынной пустоте есть кто-то живой еще кроме нас?

И только повернувшись к Бьёрну и его напарнику, я поняла, что призывают не кошку, а меня. Дархан смотрел выжидательно, глядя из-под скрещенных рук, и его взгляд с трудом удерживал хулиганистый вызов.

— Серьезно?! — вскинулась я. — Считаешь, что меня можно подзывать, как бездомную кошку?

— Я говорил: Кей-сара. Кейсара! Правда, похоже? Вам послышалось. Идемте.

Резко поднявшись, я запахнула полы накидки и, пытаясь не убивать его взглядом, направилась вперед.

— Не кошка. Львица, — серьезно проговорил Бьёрн матросу с корабля.

Ну да. А не бархан, а шут!

— Далеко ещё? — почти не глядя на него бросила я.

— Нет. Не очень.

Бьёрн дождался, когда я подойду ближе, и без каких-либо вопросов снял у меня с плеча ставшую тяжелой сумку и закинул себе.

Я обратила внимание на свой скромный рост и размах его плеч на контрасте с моими — моя ноша показалась такой легкой в его руках — и даже растерялась на мгновение от внезапной великодушности, но спорить не стала. Если он таким образом пытается загладить свою вину… то что ж! Пусть попробует.

Хотя чего-чего, а вины в хитром и расчётливом выражении его лица не было ни на йоту. Просто очередная издёвка для меня, привыкшей к заботе и комфорту, верно?

Мы шли по пыльной дороге молча ещё, наверное, с четверть часа. Третий среди нас оказался совершенно лишним, много раз я крутила в голове слова, которыми начала бы откровенный разговор с Бьёрном по душам… Что ждёт дальше, как не повторить эти опасные вспышки магии, когда я едва не гублю тех, кто рядом? Могу ли заручиться его поддержкой, раз ему удалось спасти меня и других от пожара в этот шторм.

Но Бьёрн невозмутимо шагал рядом, перекидываясь с напарником фразами на ивварском и никак не помогая разрушить неловкое молчание, а говорить при постороннем я не решалась. И зачем только с нами увязался этот белобрысый?..

Наконец позади послышался стук копыт, и безжизненную пустыню огласил голос кучера, понукающего двойку запряженных лошадей. Я с надеждой оглянулась назад. Может, и мы могли бы не идти пешком, а поехать?

Бьёрн потянул меня в сторону за рукав, чтобы я освободила дорогу экипажу.

В закрытой карете явно ещё было место: я вгляделась в окна, когда экипаж, притормозив, проезжал рядом с нами. И хотела было уже крикнуть кучеру, чтобы подвез нас до несчастного Сеттеръянга, как в окне показалось знакомое лицо.

Кирия ди Элия! А ведь она направлялась туда же, куда и мы!

— Деточка! Что же вы пешком? Тормози, тормози, — махнула она кучеру, — кому говорю!

— Вы можете нас подвезти? — поторопилась я нагнать экипаж и с надеждой глядя в знакомое лицо. — У вас есть место?

— Конечно! — воскликнула она, явно вспомнив наши откровенные разговоры. И только потом посмотрела на моих спутников, больше напоминающих конвой. Помедлила, но кивнула. — Думаю, вы поместитесь, тут не очень далеко.

— Нельзя было так сразу? — обернулась я к Бьёрну.

— Вам было полезно размять ноги, кирия ди Мори, — серьезно ответил он. — Морское путешествие не пошло вам на пользу, вы так побледнели за это время…

Я придержала все слова, что рвались с языка, открыла дверцу и поднялась в кабинку. Если ему так хочется, может разминать ноги и упражняться в длительной ходьбе по пустыне хоть целую вечность.

Бьёрн не торпился принимать приглашение доброй женщины, и я всё-таки кивнула ему, призывая не выделываться и сесть рядом, раз подвернулась такая возможность. И это не потому, что я буду скучать, не видя его лица. Просто… он несет мои вещи, не хотелось бы остаться в чужом городе и чужом монастыре совсем без всего.

Да, конечно, Кей, кому ты врешь?..

— Пожалуйста, — проговорила я с нажимом и прижала руку к виску. — А то… неважно себя чувствую. Боюсь получить солнечный удар.

— Скорее, помогите же ей добраться до места, — поддакнула кирия ди Элия, оглядывая меня с тревогой и заботой. — Бедная девочка и без того настрадалась в этом долгом путешествии!

На просьбу этой милой женщины Бьёрн, похоже, не ответить не мог. Он наконец протиснулся в экипаж, а матрос, сопровождающий нас всю дорогу, закинул вещи на облучок и устроился позади. Севший рядом со мной Бьёрн задел меня плечом, устраиваясь поудобнее.

— Вам не говорили, кирия ди Мори, что из вас вышла бы актриса? Не самая лучшая, конечно, но задатки определенно есть, — шепнул он с весельем.

— Говорили, — так же шепотом ответила я, — Я еще умею играть на банджо и люблю петь. Но это все неважно, вы вынуждаете меня учиться магии и нести службу. У меня не очень-то большой выбор. Если останусь жива…

— Останетесь, — перебил Бьёрн, поджав пальцы на ладони, лежащей на бедре.

И отвернулся в сторону, явно не желая больше обсуждать это.

Некоторое время мы обсуждали с кирией ди Элией светские вопросы: где они бывали, чем занимаются, я рассказывала о делах нашей семьи, о плантациях сахарного тростника и приемах, которые мы иногда устраивали.

Мы могли говорить так и на корабле, но там не довелось. Зато тут, в шаге от прибытия к месту назначения, вдруг захотелось обсудить все на свете. Казалось, этот разговор ни о чем лишь повод не молчать, но он помог мне вспомнить все то, за что я держалась.

Свою родину, прекрасные Корсакийские острова, зеленые леса и цветущие сады, водопады и жаркое, согревающее солнце. Свою семью, привязанность к которой была все так же сильна, хоть они и отправили меня сюда. Но я знала, что ни отец, ни мать не желали мне зла. Даже Тавиан — самый вредный старший брат на свете.

Случай на корабле в шторм показал, что мне и правда нужна помощь.

Арон… Арон тоже был прав, когда держался от меня подальше. Всем лучше быть подальше, когда стихийный маг не может контролировать собственную силу, выходящую за пределы.

Покачиваясь в экипаже, я смотрела на скудные пейзажи Итена и гадала, почему же боги снизошли к императору именно здесь. Я бы точно выбрала иное место.

Наконец впереди показалось что-то отличное от пустоты, скал и неба. Сначала моё внимание привлекли высокие вершины гор, которые на деле оказались не горами, а рукотворными остроконечными башнями, искусно выделанными в скалы.