Лекарка поневоле и 25 плохих примет (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 39

— А чё такое энурез? — испуганно спросил тот, что помладше, я повернулась к нему и загробным голосом ответила:

— Тебе лучше не знать.

— Ты, Таська, много на себя не бери, — не внял гласу разума подросток. — Мать сказала, что ей уже легче, значит, пущай идёт готовит. А ты своё дело молча впредь делай, поняла? Тебя люди наняли, чтоб ты работала, а не лясы точила.

Я взяла засранца за руку и шибанула по нервным окончаниям так, что он взвыл и разом потерял желание перечить.

— Скажи, ты как на свет появился? Батя твой на стену кончил, но мухи тебя всё равно выходили?

— Чё? — не понял он.

— Или всё же мать тебя родила, выстрадала, выкормила и вынянчила?

— Ну да…

— Значит, прояви уважение. И отца своего позови. И старосту заодно.

Старший не двинулся с места, зато младший просочился в дверь и исчез. Я повернулась к пациентке и серьёзно сказала:

— У вас тяжёлое заболевание, если ничего не предпринять, то вы можете остаться без почки. Если учесть, что хирург из меня никакой, то некроз почки означает долгую и мучительную смерть. Могу попробовать сварить зелье, которое растворит камень, но ингредиенты дорогие и делать его долго. Всё это время вам лучше быть под наблюдением. Как только заклинание обезболивания спадёт, вам снова станет плохо. Либо вы можете поехать к более опытному целителю в столицу или куда-то ещё. Решение за вами. Я понятно объясняю?

— Да, — кивнула она, виновато посмотрев на сына. — Ты уж не спорь с магичкой-то… Мало ли чего... Иди, сынок, вреда она мне не сделает. А я тут останусь. Куда мне в столицу ехать-то? Уж как-нибудь здесь…

Я изо всех сил не соглашалась с её решением, но подумала, что попробовать стоит. В конце концов, это наверняка не первый и не единственный такой случай, нужно брать волю в кулак и учиться лечить и такое, причём лечить консервативно, а не оперативно.

Если ваш хирург падает в обморок от одной мысли об операции, советую не экономить на профилактике и делать зарядку.

Уложив пациентку на один из свободных топчанов, я пошла искать информацию в интернете позапрошлых веков — в бумажных справочниках. Благо у меня их теперь имелось аж три штуки. Правда, информации по камням в почках в них было столько, что зачитаться не получилось. Рецепты пяти возможных снадобий я выписала на листочки, мысленно поблагодарив Эрера за подаренный канцелярский набор.

Не имея понятия, какое именно снадобье поможет в данной ситуации, я выбрала те, состав которых показался самым дельным и логичным.

Принесла листья свежего танатника и растёрла их в кашицу — он расширит сосуды и ускорит кровоток. Напитала кашицу магией и смешала с эликсиром огнецветника, снимающего воспаление. Добавила побольше лимонной кислоты — судя по записям, она помогает растворять самые частые виды камней. Если повезёт, получится раздробить или уменьшить камень в размерах, а дальше он проскочит сам.

План, надёжный, как китайские трусы, потому что точного состава камней я не знала и действовала наудачу. Приготовила два зелья, проверила. Вроде ничего не напутала… Если реакция начнётся, то попробую усилить её магически.

Пока я возилась, из проходной комнаты раздался тихий всхлип.

— Болит?

— Нет, — шмыгнула носом пациентка.

Я на всякий случай проверила — обезболивающее заклинание ещё действовало, а вот воспаление только усилилось.

Когда несколько часов спустя зелья были готовы, я по очереди напоила ими пациентку, дав каждому всосаться и с помощью заклинания диагностики контролируя процесс. Воспаление сошло пусть не до конца, но достаточно быстро, а вот второе зелье на камни никак не подействовало. Как и третье…

Чёрт!

— Полежите пока, — распорядилась я и отправилась в избу психовать и готовить другой состав.

Тем временем на пороге нарисовались муж и староста в компании обоих подростков. Я кратко обрисовала им ситуацию, а затем сказала:

— Если у вас, господа, есть проблема с моей половой принадлежностью, то прошу сообщить об этом сразу. Терпеть женоненавистнические высказывания я не собираюсь ни за какие деньги.

Отец семейства повернулся к старшему сыну и отвесил ему смачный подзатыльник. Вообще-то я категорический противник физических наказаний, но в данном случае сочла это болезненным, но целительным воздействием на подрастающий организм, чем-то наподобие вакцины от хамства. Опять же, коренной мозг не вырастет, пока из головы не вытряхнуть молочный, а подзатыльник явственно способствовал последнему.

— Вы не подумайте, госпожа целительница, — заговорил он, почесав в затылке, — что у нас в семье заведено баб обижать. Нет уж. Сынок мой, правда, на год ездил к дядьке жёнкиному сапожному делу учиться — так, видать, там и нахватался дури всякой. Но ничего, я его быстро обратно вразумлю. Я его на хозяйстве оставлю, пусть сам покорячится, материнских забот хлебнёт полной ложкой. И пусть только попробует чего спалить да не успеть — я ему задам! А вы уж будьте добреньки, позаботьтесь о жёнке моей. Вот, — он неуклюже сунул мне в руку свёрнутую банкноту. — Сынки сказали, что зелья нынче дороги, но это ничего. Вы снадобий не жалейте, мошна у нас не пустует.

Староста наблюдал за происходящим молча, а потом подошёл к нахальному парнишке и отвесил ему ещё один подзатыльник. Это уже было лишним, но принцип ревакцинации придумали не просто так, поэтому я кивнула и честно предупредила обоих:

— С таким заболеванием я ещё не сталкивалась, поэтому не факт, что смогу справиться. Деньги пока заберите, я позже посчитаю, во сколько обошлись зелья. Мы с дядькой Мелестом договорились, что услуги мои бесплатны, а вот за снадобья нужно будет доплачивать в зависимости от их сложности. Ценники я вывешу, пока ещё не успела. Но вы, господа, всё же готовьтесь к тому, что пациентку придётся везти в столицу. Если ей станет хуже, то другого выхода не будет, потребуется операция. Сама я за такое дело не возьмусь, потому что риски слишком высоки.

Мужчины серьёзно кивнули и ушли, за ухо уведя старшего сына с собой, а средний притулился возле крылечка и посмотрел на меня заискивающе:

— Батька меня за посыльного оставил. Вы, ежели чего, говорите. Я сбегаю. Одна нога тут, другая там.

Почему-то в голове возник образ раскинутых по деревне ног, не прикреплённых ни к какому телу, но я быстро его отогнала.

— Спасибо!

Пациентка, видимо, жадно прислушивалась к разговору, а когда я вошла в проходную, окликнула меня:

— Госпожа целительница, вы уж не серчайте на первенца моего… Так-то он неплохой парень…

— Воспитание детей — дело ваше, и я не в праве в него соваться. Могу сказать только одно: за парня, который так со своей матерью разговаривает и обращается, я бы замуж никогда не пошла. А теперь попробуйте вздремнуть, мне нужно приготовить другие зелья.

— Эти не подействовали? Но я чувствую себя хорошо… — взволнованно зашептала она.

Я не изучала врачебную этику и не знала, как правильно общаться с пациентами, поэтому решила, что буду давать ответы, которые хотела бы услышать сама. Честные.

— Пока что лекарства не помогают с главной проблемой и снимают только последствия. Но мы ещё не все варианты исчерпали, так что отчаиваться рано.

Уйдя в основную часть избы, я снова принялась за работу, на этот раз приготовив зелья по оставшимся трём рецептам. Пациентку, имя которой я так и не удосужилась спросить, было жалко и очень хотелось ей помочь.

Как назло, то ли от волнения, то ли от неуверенности всё валилось из рук, и когда я случайно уронила уже почти готовое зелье на пол, и оно разлетелось по деревянному полу вместе с осколками колбы, мне захотелось разрыдаться и сдаться. И даже антидепрекуся под рукой не оказалось.

Я вышла в огород, нашла там Шельму, отряхнула от земли и вжалась лицом в пятнистый мех, глотая слёзы обиды. Ведь не просила я быть целительницей! Разве это справедливо? Может, не стоило сбегать?

Киса трогательно обняла меня большими, толстыми лапами и заурчала. Коснувшись её побледневшего шрама, громко шмыгнула носом и заставила себя посмотреть на ситуацию с другой точки зрения: я уже спасла две маленькие жизни, вылечив Шельму и того малыша от укуса паука. Да, быть целителем — тяжёлый труд, и он даётся мне сложнее, чем другим, но я делаю хорошее дело. Люди ко всему привыкают, вот и я привыкну к виду ран.