Стажер магического сыска (СИ) - Blinddog Alexander - Страница 12

— А вы сами, как, играете?

— Играю, — гордо ответил Глеб, — и весьма неплохо.

— Прекрасно, — кивнул Рубченко, — что предпочитаете? Рулетка? Штосс? Бостон?

— Предпочитаю покер.

Он снисходительно ухмыльнулся, что такое, дескать, ваш штосс, когда есть покер? Константин Сергеевич уважительно покачал головой.

— Игра американских ковбоев? Как же, как же, наслышан. Жаль, у нас в России пока что особо не прижился. Но, надеюсь, с годами любителей этой игры будет всё больше. Как знать, возможно, именно вы и сумеете заразить парогорское общество покером.

— Это вряд ли. Я в последнее время мало играю, — покривившись, ответил Глеб.

— Очень жаль это слышать, — в голосе Рубченко слышалось не наигранное разочарование. — Понимаю, конечно, оклады в полиции не так высоки, как хотелось бы, а всем нам надо думать о своих семьях. Пожалуйста, примите этот маленький подарок в знак уважения.

Он положил на барную стойку золотистую фишку с черной цифрой «100» в середине.

— Можете разменять её на сто рублей, — пояснил Рубченко. — И сыграть на эту сумму. Либо просто потратить её на виски. Как вам будет угодно.

Глеб мысленно присвистнул. Насколько он успел понять, в здешнем мире сто рублей это его оклад за целый месяц.

— Я не могу принять такой подарок, — сказал он, с трудом оторвав взгляд от фишки и стараясь не прислушиваться к ходу карточной игры у себя за спиной.

— Прошу, — мягко сказал Рубченко, прикладывая руку к сердцу. — Не откажите знаку моего уважения к вам. Просто маленький презент вам, Глеб Яковлевич, как новому гостю моей «Авроры».

— Вашей? — переспросил Буянов.

Рубченко скромно улыбнулся.

— Да, это заведение принадлежит мне. Так что я могу себе позволить угостить своего гостя. Сделайте мне одолжение. А сейчас прошу прощения, вынужден откланяться.

Он встал, поклонился, махнул кому-то вдалеке и ушёл. Фишка осталась лежать на барной стойке. Глеб поднял её, хотел всё-таки вернуть Рубченко, но тот уже скрылся где-то в толпе. Он покрутил фишку в пальцах, вспомнив это давно забытое ощущение. Положил обратно на гладкую отполированную поверхность стойки.

— Разменяете? — спросил он у бармена.

Тот, не моргнув и глазом, забрал фишку и выложил перед Глебом двадцать купюр по пять рублей. Тот допил третий стакан виски, расплатился за выпивку, собрал банкноты и убрал в карман.

Встал со стула, решил немного пройтись по залу и осмотреться. В голове от выпивки приятно шумело, по всему телу растекалось тепло и чувство умиротворения. Курили здесь буквально все, да так, что под потолком висело целое облако табачного дыма. На фишки играли только в рулетке, за карточными же столами игра шла на живые деньги. Глеб ненадолго остановился возле одного, пытаясь понять правила и следя за тем, как пухлые пачки банкнот постоянно двигаются по столу, меняя владельцев.

Чем чёрт не шутит? Что если и вправду сыграть? Что он теряет? Деньги шальные, возвращать их никому не надо. А он тут, возможно, единственный профессионал из всех. Кто-то проигрывает гигантские суммы просто от скуки, кто-то вообще не понимает, что делает, надеясь просто на слепую фортуну.

Но Глеб-то опытный игрок. Математика, психология, отличная память… Всё это будет неоспоримым преимуществом. И если выиграть достаточно большую сумму, можно будет послать ко всем чертям эту злобную мегеру Витольдовну, со всеми её приказами и учительскими отчитываниями?

Можно будет жить в своё удовольствие, зарабатывая только игрой. Может, вообще махнуть в столицу? Или прикупить себе небольшое имение с вишневым садом, да и жить вдали от этого горького воздуха Парогорска?

От всех этих грандиозных планов его отделяла только сущая мелочь. Выиграть. Потягивая виски, Глеб неспешно обошёл зал и к своей безмерной радости нашел один стол, за которым играли в покер. Он встал чуть в стороне, и некоторое время следил за игрой местных.

Зрелище, конечно, с точки зрения профессионала, к которым причислял себя и Глеб, было удручающее. Размеры ставок выбирались, очевидно, только велением сердца, заходили в игру с такими картами, которые он бы сбросил сразу же. Зато деньги… Деньги ездили по зелёному сукну огромные. Буянов не смог унять в себе желание, немедленно показать, как надо играть. Против здешних игроков он будет как футболист, который решил ради смеха поиграть с малышнёй. Он сел за стол и начал играть.

Плохой игрок в покер думает, что всё зависит от удачи. Он только и молится, чтобы ему пришли идеальные карты, с которыми купит себе билет в лучшую жизнь. Профессионал знает, что тебе просто должно повезти лишь чуть-чуть больше, чем противнику. Настоящий мастер не бросается в бой за каждую копейку, а терпеливо, как охотник в засаде, выжидает, когда жертва сама наступит в расставленный капкан.

Игра шла своим чередом, час за часом. Сдавали и собирали карты, деньги меняли хозяев, а Глеб спокойно ждал, когда сможет нанести свой «решающий удар». И вот, наконец, этот момент настал. Глеб приподнял краешек своих карт. Два короля. Он сделал ставку. Все сбросили карты и только один оппонент, пожилой мужчина с крупным рубином в толстом золотом перстне на пальце, перед которым высилась целая гора банкнот, поднял ставку. Глеб уравнял. Выложили на стол общие карты. Третий король. Буянов не выдал себя и движением брови. Сделал ставку, оппонент задумался на добрую минуту, прежде чем придвинул всю гору банкнот в центр стола.

— Я бы с радостью уравнял вашу ставку, — ответил Глеб, — но, боюсь, мне нечем.

— Я приму и расписку, — ответил обладатель рубинового перстня. — Здесь тысяча рублей. Но…

Он жалостливо посмотрел на Глеба.

— Но я бы вам этого не рекомендовал, молодой человек. У меня слишком хорошие карты.

У него два туза, тут же понял Глеб. Господин «с рубином» ещё не понял, как сильно попал. Глеб потребовал бумагу и карандаш, быстро написал расписку на тысячу рублей и кинул её в центр стола.

— Уравняли, — объявил дилер. — Оба игрока пошли ва-банк, открывайте ваши карты.

«Рубин» сразу же показал свои два туза, не выдал чувства и легким движением мышц, когда увидел против себя двух королей, к которым шёл и третий общий.

Дилер сдал следующую общую карту. Двойка червей. Оставалось сдать последнюю карту. Все чувства Глеба обострились до невозможности. Каждая секунда тянулась вечностью. Сейчас он заберет все деньги. Его билет в новую жизнь в новом мире. Только если не выпадет…

— Туз пик, — объявил дилер. — Господин Клевецкий, у вас тройка тузов. У вас старше.

Слова ударили, будто молотом по затылку. В один миг вся кровь отлила от головы, зрение сузилось в точку.

Господин с перстнем сгреб к себе кучу банкнот. Достал из неё расписку, помахал ею перед носом Глеба.

— Надеюсь, вы же не станете задерживать выплаты? — спросил он. — Карточный долг дело чести. Деньги серьёзные всё-таки. Не хотелось, чтобы столь молодой человек, как вы, отправился в долговую тюрьму. Или, хуже того, пришли какие-нибудь люди и начали вам что-то ломать из костей? Мы же этого не хотим?

— Я выплачу вам всё до копейки, — пробормотал Глеб, с трудом поднимаясь из-за стола.

Не чувствуя под собой ног, он присел за барную стойку. Руки мелко потряхивало. Голова кружилась.

— За счёт заведения, — сказал бармен и придвинул к нему бокал с виски.

Глеб залпом махнул выпивку.

— Выдался скверный вечер? — спросил у него кто-то из-за плеча.

Буянов резко обернулся. Сзади стоял Рубченко. На лице его не было и тени какой-то злобы или ехидства, только искреннее сожаление.

— Хреновее не бывает, — кивнул Глеб.

— Сочувствую. Фортуна бывает слепа и безжалостна. Но не так безжалостна, как люди, которые захотят выбить карточный долг.

Глеб разозлился этому замечанию, но в голосе и на лице Рубченко, было такое понимание и сочувствие, что резко остыл.

— Разберусь как-нибудь, — он пожал плечами. — Не берите в голову.

— Прошу, Глеб Яковлевич, позвольте мне вам помочь?