Локки 6. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 3

Какая-то тварь засунула его в подкладку моего походного рюкзака. Я далеко не сразу нашёл его, а когда отыскал, то на всякий случай осмотрел и палатку. Чуть ли не обнюхал каждый её шов, но больше ничего не нашёл.

Однако и этого вырванного из какой-то книги листа вполне бы хватило, чтобы начать разбирательство. Ведь на этой жёлтой бумаге зловеще красовались буквы языка хаоситов. Они были выведены кровью и складывались в молитву, восхваляющую богиню Маммону.

— И кто подсунул мне этот подарок? — задался я вопросом, глядя на листок.

На него падал красноватый лунный свет, робко пробивающийся через щель слегка отодвинутого полога палатки.

— Козлов? Банально, но очень правдоподобно, — прошептал я, хмуря брови. — Он уже показал, что способен мстить исподтишка. Или стоит копнуть глубже? Ангелина? У неё наверняка и доступ есть к таким хаоситским книгам, и желание заставить меня горбатиться на службу. И это явно похоже на метод службистов — создать клиенту проблем, а потом решить их, привязывая его к себе.

Мне крайне не хотелось вставать с матраца. Он манил меня, как сундук золота дракона. Обещал крепкий, восстановительный сон, весьма полезный после приключений, едва не стоивших мне жизни. Но я всё же собрал яйца в кулак и выбрался из палатки.

Я не знал, где храпит Козлов, однако видел, как несколько офицеров собственноручно ставили палатку для Ангелины, попутно отпуская ей комплименты и вертя хвостами. Вот с красотки я и решил начать.

Покосился на ночное небо, прикрыл рукой зевок и отправился к Ангелине, используя «телепортацию» и «иллюзии», чтобы меня не заметили часовые.

Я без труда добрался до палатки девушки, освещённой изнутри то ли неярким артефактом, то ли свечой.

— Тук-тук, — негромко проговорил я, присев на корточки возле палатки. — Не помешаю?

— Громов? — донёсся до меня удивлённый голос девушки.

Причём именно удивлённый, без всяких там ноток волнения или страха разоблачения.

— Нет, богиня Жива, позавидовавшая твоей красоте и решившая грохнуть тебя за это.

— Да, такое легко может случиться, — иронично сказала красотка. — Ладно, заходи. Чего тянуть?

Откинув полог, я пробрался внутрь тесной палатки, обнаружив Ангелину. Она лежала на матраце, укрытая по пояс тонкой простыней, из-под которой виднелась её обнажённая точёная ножка.

— А я думала, что богиня Жива красивее. Теперь-то понятно, почему она позавидовала мне, — не без ехидства произнесла девушка, сложив руки на груди, вздымающейся под белой майкой.

Ткань была довольной тонкой, да и горящая свеча старалась изо всех сил, так что я увидел ареолы сосков. Они дерзко и с вызовом уставились на меня.

— Меня просто прокляли, как в той сказке, где надо было лягушку поцеловать, — усмехнулся я и уселся на пол, скрестив ноги.

— Видимо, тебя очень крепко заколдовали, в прошлый раз поцелуи не сняли с тебя чары, — улыбнулась девушка, посмотрев на меня весёлыми зелёными глазами, обрамленными пушистыми ресницами.

Я протянул ей листок и проговорил, мельком бросив взгляд на лежащую около подушки цветастую книгу с названием «Королева театра»:

— Читай.

— Любовная записка? — проронила она, взяла бумагу и впилась в неё взглядом.

И через мгновение в её глазах уже не плясали весёлые бесенята. Теперь они стали суровыми и серьёзными. А с её утончённого аристократического лица исчезли признаки сонливости.

— Где ты это взял⁈ — строго прошипела она, впившись в меня изучающим взглядом, буквально вспарывающим кожу.

Воздух в палатке загустел и будто наэлектризовался. К цветочным запахам, постоянно сопровождающим Ангелину, присоединились ароматы озона и подозрительности.

— В своём походном рюкзаке, но не я туда клал этот листок, — спокойно проговорил я, уже сообразив, что красотка не имеет никакого отношения к этой подставе.

— Кто это мог сделать? Когда ты обнаружил эту гадость? — с отвращением тряхнула она бумагой, исписанной кровью.

— Последние пару часов я бродил по лагерю, проверяя, все ли в порядке. Да, да, это не моя забота, но у меня глупая привычка всегда и всё держать под контролем…

— Хорошая привычка, — перебила меня красотка, продолжая хмурить брови.

— Возможно. Ну так вот. Я отсутствовал два часа, а когда вернулся, то обнаружил, что мой рюкзак чуть-чуть сдвинут, буквально на сантиметр.

— На сантиметр? — искренне удивилась она. — Ты сумел заметить такую мелочь? Ого, какой ты внимательный.

— Собственно, по этой причине я и решил проверить свой рюкзак. А там этот подарок. И больше ничего такого в моей палатке не было.

— Козлов? — сразу же предположила она, сощурив свои бездонные изумрудные озёра.

— Может. Он явно хочет отомстить, но в открытую этого делать не станет. Я ему уже надавал по сусалам. Козлов знает мою силу, поэтому он на госуслугах поставил самозапрет на дуэли.

— Госуслуги? — вопросительно вздёрнула бровь девушка. — Что это?

— Да это наше хаоситское словечко. Не бери в голову.

— Громов, ты бы лучше так не шутил, — осуждающе посмотрела она на меня.

— Ну не плакать же мне, — улыбнулся я, против воли покосившись на простыню. Та немного съехала с бёдер устаивающейся поудобнее девушки, обнажив край кружевных трусиков. — А эти вот трусики… они входят в стандартный набор армейского мага? Мне таких не выдали.

— Александр, — строго назвала меня по имени Ангелина, поправив простыню так, чтобы она скрыла и её трусики, и ножку. — Сейчас не время и не место. Тебя пытаются подставить.

— Ерунда. Я выведу этого злодея на чистую воду.

— Нет! Нет! Нет! — жарко запротестовала красотка, замахав руками. — Этим займусь я и только я. Мне нужны раскрытые, скажем так, дела. Я не могу упустить такой шанс. Даже если тебя пытается подставить Козлов, который вряд ли хаосит, однако же он где-то взял данный листок, — она снова потрясла им. — И мне это надо выяснить.

— Ладно, займись этим делом, но я дам тебе пару советов, однако чуть погодя, а то сейчас я тоже не могу упустить такой шанс…

— Какой ещё шанс? Что ты задумал? — вскинула она голову, когда я с кровожадной улыбкой на четвереньках пополз к ней. — Громов, Громов, сейчас не время и не место… тут же солдаты… Убери руки…

Ангелина хоть и пыталась отбиваться, но делала это вяло и совсем без огонька. Скорее, просто для приличия. Она немного пошипела, а затем сменила напускной гнев на милость. И уже сама начала стаскивать с меня одежду, царапая кожу длинными, острыми ноготками.

Конечно, палатка, стоящая посреди военно-полевого лагеря, — не самое лучшее место для любовных утех. Тонкий брезент пропускал чуть ли не все звуки, потому пришлось заниматься сексом в режиме стелс, будто нам было лет по шестнадцать, а за дощатой стеной спали её родители.

Ангелине в особо бурные моменты приходилось прикусывать нижнюю губу, чтобы не кричать. А затем она одумалась и принялась впиваться зубками в моё плечо, посчитав такой способ контроля над звуками более приемлемым, чем кусание собственной губы. А я и не был против. Правда, уже в самом финале девица весьма ощутимо впилась в мою плоть, будто завзятая вампирша.

— А у тебя острые зубы, — прохрипел я, вытянувшись на матраце рядом с обнажённой красоткой, чья кожа поблёскивала от пота в лучах свечи.

— Надеюсь, что ещё и острый ум, — томно улыбнулась она и буквально через миг серьёзно проговорила, словно мы пару секунд назад и не кувыркались: — Острый ум позволит мне поймать того, кто подкинул тебе молитву хаоситов. Но я и от твоих советов не откажусь.

Я вздохнул, провёл пальцем между её грудей и принялся фонтанировать идеями, чувствуя, как постепенно успокаивается сердце, да и Громов перестаёт ворчать, что, дескать, это тело должно тонуть только в ласках графини Беловой.

Мы с Ангелиной проговорили около часа и придумали простенький план, после чего я оделся и покинул её палатку.

Луна продолжала глядеть с небес на Пустошь, а я отправился к своим брезентовым хоромам. Но достигнув их, замер, услышав хлопанье крыльев. Спустя миг появился Рарог.