Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан - Страница 14

– Из каких таких твердых минералов, – садовая твоя голова? Ты сперва подумай, а потом уже говори! – Коля начал входить в раж.

– Из нефти оно производится, на большом заводе, – вмешался в разговор Степан. – Нефть из скважин добывают, из-под земли, потом по трубопроводу перекачивают на завод. И уже на заводе из нее получают разные продукты. А бутылка действительно из-под масла подсолнечного. Вон даже этикетка сохранилась.

– Дядя Степа, а скажите, какие продукты получаются из нефти? – начал ерзать Дима на стареньком кресле.

– Какие?.. – Ну, вот бензин, например, разных сортов. Дизельное топливо в трактор, мазут нам на котельную, чтобы школу обогревать с детсадом, битум вязкий, гудроном еще называется, его в асфальт добавляют, чтоб на дороги укладывать.

– А мы гудрон жевали с Колей! – похвастался Дима. – Он как сера, только горький.

– Да? Правда, что ли?

– Ага, – переглянулись пацаны, не зная, какая реакция последует.

– Ладно, не буду вас ругать. Было дело, я и сам его жевал, когда маленький был, – улыбнулся Степан, вспоминая свое детство. – Только не надо так больше делать.

– Дядя Степа, а что еще из нефти делают?

– Еще из нефти химию делают промышленную и бытовую: полимеры, пластмассы, препараты разные медицинские, духи, парфюмерию.

– И даже духи?! – удивился Дима.

– Это как можно? А зачем тогда шаманы нужны, если духи из нефти получаются? – он слышал от родителей, что Колин дед с Духами общается.

– Да нет же, – ответил ему Степан. За разговорами с ребятами он увлекся и позабыл про мотоцикл. – Из нефти делают духи, которые твоя мама покупает в магазине, чтобы на одежду брызгать и хорошо пахнуть. Духи, одеколоны, дезодоранты и другую парфюмерию.

– Интересно, это как? Из какой-то нефти и так всего много! Я по телевизору видел, как ее добывают. Она как черное жидкое масло, воняет еще, наверное. А духи с одеколоном – чистые и пахнут хорошо! – удивился Дима. – Вы, дядя Степа, так рассказываете, как будто сами там работали.

– Мой папа и не только про это знает, – гордо заявил Коля.

– У нас везде родственники есть. Один из них приезжает на обряд, из другого города. Он на комбинате работает, где нефть перерабатывают. От него-то я и узнал все, – Степану нравилось рассказывать мальчишкам. – Все на сегодня. Поздно уже, – завтра доделаем, – Степан поднялся, обтер руки ветошью, собрал инструмент и вышел во двор. Коля с Димой последовали за ним.

Окончание обряда

Обряд заканчивался. Милхай молился, упоминал далеких предков, имена Антона, Лены и их детей. Он брызгал чаем, молоком и водкой. Позади него сидели старики, и те, кто был моложе. Все они поддерживали Шамана. Рюмка переходила из рук в руки, по определенному порядку. Милхай наполнял ее водкой, негромко произносил слова и передавал родным. Они капали и пригубливали, потом отдавали родственникам. Так происходил обмен энергией и приобщение к Духам. Люди негромко разговаривали.

Степан с мальчишками помылись в умывальнике и прошли в дом. В доме хлопотала Янжима. Она закончила лепить очередную порцию пирожков, выставила их на противень и отправила в горячую духовку.

– Мам, наложи чего-нибудь поесть, – обратился Степан.

– Сейчас, подожди, – вот со стола сотру, – Янжима очистила клеенку от остатков муки.

– Давайте, пацаны, перекусите да дуйте на улицу, пока еще совсем не стемнело. – Степан разлил суп по тарелкам, а в отдельную, большую положил мясо. – Дима, а ты чего скромничаешь? – Давай, присоединяйся тоже.

– Спасибо, дядя Степа, – я не хочу.

– Да ты бульончику-то похлебай, пару ложек хотя бы, за компанию, – настоял Колин папа. – И пирожков возьми, вон бабушка свежих напекла.

Дима придвинул тарелку, взял ложку и потянулся за выпечкой. Коля в это время уплетал бухлер: в одной руке кость с мясом, которую он грыз, а в другой – надкушенный пирог с капустой. Где-то в промежутках между пирожком и костью появлялась ложка. Она зачерпывала суп и отправлялась в широко раскрытый рот. Коля торопился, хотел поскорей успеть на улицу, чтобы поиграть с друзьями. Кусками хватал, почти не прожевывая. Милхай всегда ругался, когда такое видел. Но деда не было рядом и потому все можно!

– Фифо, фофофей феу фи фа фулифу фойфе, – пробубнил Коля с набитыми щеками.

– Ой ты горе мое луковое! – улыбнулась Янжима. – Ты прожуй сначала хорошо, а потом уже скажи.

Коля с натугой прожевал, еле поворачивая языком, взял кружку с молоком и запил. Дима перестал кушать и уставился на друга. Тот проглотил остатки пищи и выдал наконец-то:

– Димон, скорее ешь, и на улицу пойдем!

– А в чем ты на улицу собрался, куртка-то у тебя грязная, – Янжима сняла одежду с вешалки и положила в грязное белье. – На вот тебе мастерку Катину, да аккуратненько носи, не порви, не замарай, – протянула внуку. – А твою куртку я постираю, – к обеду завтра высохнет.

Тут в дом вошла Катя, Колина старшая сестра.

– Баба, собирайтесь, там вас с папой уже ждут. Деда чаю попросил согреть. – Она налила воды в чайник и поставила на плитку.

– Хорошо, сейчас идем, папа только покушает, – Янжима накинула на плечи легкую шаль, повязала платок на голову и вместе с внучкой вышла во двор.

– Катя, а ты куда? Нечего тебе тут делать! – прикрикнул на Милхай.

Внучка всё поняла и вернулась в дом. Степан закончил с супом, хлебнул чаю с молоком и зажевал пирогом с капустой.

– Пап, подожди нас, мы тоже идем, – Коля допил молоко и начал натягивать Катину мастерку. Он торопился и запутался в молнии: со всей силы дернул за замок и тот заклинил. – Вот ты ёхорный мухор, – выдал рассерженный мальчуган.

– Чего ты там сказал? – отец строго посмотрел на сына.

– Да замок такой, сякой, не ел, что ли, каши сегодня? – повторил любимую поговорку деда. – Я его закрываю, а он не хочет. – Коля попытался справиться.

– Давай я помогу, – Катя потянула брата за рукав. – Да стой же ты на месте, – сделала замечание, по праву старшей.

Коля был неуемный, – энергия так и била через край. Не мог он находиться долго на одном месте. Когда Катя пыталась вставить «собачку», Коля переминался с ноги на ногу, весь устремленный на улицу.

– Ну-ка встань прямо! – не выдержав, громко скомандовала Катя. – Замри на месте! – Она строго посмотрела брату прямо в глаза.

«Маленький озорник» оцепенел от окрика. Катя хорошо приметилась и застегнула непослушную молнию, при этом отпустила брата. Коля воспользовался моментом, тут же вырвался и побежал к двери.

– Ты Диму-то подожди, видишь, он чай еще не допил! В гости ведь пришел к тебе, – попытался остановить сына Степан.

– А че его ждать, маленький что ли? Димон, я на улицу, а ты давай за мной. – Коля напялил ботинки и выскочил за дверь. Дима, не торопясь, вышел из-за стола, оделся и осторожно выглянул во двор.

Несмотря на одинаковый рост, сложением Коля был, как дед: такой же худощавый, жилистый и легкий на подъем. Колин друг – его прямая противоположность: круглое белое лицо, пухлые руки и небольшой животик, который мешал ему быстро бегать. Свою нерасторопность он компенсировал умом. Дима не любил попусту суетиться. У него сразу появлялась одышка, щеки его раздувались и краснели. Но когда наступала зима, Дима преображался. Он очень хорошо стоял на коньках и мог дать фору многим деревенским пацанам. Да и в хоккей у них, с Колей, здорово получалось. Они дружили с самого раннего детства. Не обходилось, правда, и без обид. Однако проходило время, и обиды забывались. Ребята по-прежнему оставались вместе. Коля подшучивал над своим другом и над его недостатками. Но большой и добродушный Дима почти не реагировал на колкости. Так Колина подвижность и любопытство дополнялись неторопливой рассудительностью друга.

На улице уже смеркалось. Коровы стали возвращаться с луга с деревенским пастухом. Своим мычанием и звоном колокольчиков они извещали домашних.