Громче меча 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 59

Маркус — это наш лавандовый раф, вечно жизнерадостный, на подъёме, но грустит, когда получает пизды, впрочем, как и все…

«А что такое лавандовый раф?» — спросил я себя. — «Так Женька называла своего шефа, который вечно ходил жизнерадостный, а потом оказалось, что у него на счету три попытки суицида».

За Маркусом такой хуйни замечено не было, поэтому лавандовым рафом его называть, наверное, некорректно. Он жёсткий и здоровый негр, пусть и чрезмерно жизнерадостный.

Если бы я разбирался в кофейных напитках, я бы, наверное, подобрал более подходящий для описания Маркуса напиток, но я хорошо разбираюсь только в алкашке и движках BMW, поэтому мне на ум приходят только Хеннесси и S63B44.

Ну, вот, опять думаю об алкашке…

Нет! Завязал — значит, завязал! И баста!

— Я не видел такого… — сообщил мне Зонг.

— Это очень зря ты не видел, — неодобрительно покачал я головой. — Думай лучше!

— Честно! — выкрикнул зажмурившийся ворюга. — Я бы запомнил!

— Ладно, я тебе верю, — сказал я. — Тогда следующий вопрос: ты видел тут других байгуев?

— Да! — сразу же ответил Зонг. — Их много в Иностранном квартале!

— Да ну, нахуй? — удивился я. — Тут есть иностранный квартал⁈

— А ты не знал? — не меньше меня удивился ворюга.

— Здесь я задаю вопросы, одессит, блядь! — дал я ему подзатыльник. — Где он находится?

— В восьми кварталах на запад! — ответил Зонг.

— Хорошо! — заулыбался я. — Видишь? Ты уже начинаешь доказывать свою полезность! Продолжай в том же духе и, быть может, уйдёшь из этого переулка живым!

Пацан чуть не потерял сознание от ужаса, когда осмыслил мои слова.

— Так, — произнёс я задумчиво. — Где императорский дворец?

Это я и так знал, его было видно с холма, но нужно было проверить, что этот малолетний мама ама криминал правильно ориентируется на местности.

— Надо идти на северо-восток, через четырнадцать кварталов найдёшь — не промахнёшься! — ответил Зонг.

— Молодец, правильно! — вновь заулыбался я. — Ничего подозрительного в городе не замечал?

— Чего именно подозрительного? — уточнил Зонг.

Я снова хлопнул его по затылку.

— Ты что, дурак⁈ — спросил я его. — С первого раза не понимаешь⁈ Вопросы задаю я, а ты отвечаешь!

— Но я видел много чего и не знаю, что именно тебя интересует! — возмутился пацан.

— Ну, люди чтоб пропадали, не знаю… — озадачился я.

— Здесь каждый день кто-то пропадает! — ответил на это Зонг. — Да! Я ответил на твой вопрос⁈

— Мальчик, мне кажется, ты охуел… — неодобрительно покачал я головой.

— Прости, добрый господин! — опомнился Зонг. — Не бей! Не убивай!

— Следующий вопрос, — сказал я. — Байгуйки черноволосые тебе встречались?

— Ну, да! — ответил карманный ворюга. — Их много шастает в квартале Хунмяо, что у озёрного причала. Шалавы, в основном. Не советую, кстати — можно болячку на член поймать. Ссать потом будет больно.

— А ты со знанием дела? — усмехнулся я. — Или так, слышал?

— У меня нет лишних денег на шалав, — покачал головой Зонг.

— Лишних денег? — зацепился я. — Значит, денежки у тебя водятся, да?

— Нет, добрый господин! — замотал головой ворюга. — Мне даже на еду не всегда хватает!

— Не пизди мне, сопля, — навис я над ним.

— Я честно — мне только на жизнь хватает! — ответил Зонг.

— Да не парься, — отступил я. — Не нужны мне твои деньги. Значит, говоришь, байгуек видел в квартале Хунмяо… Знаешь, что? Хочешь заработать один лян?

— Заработать всегда хочу, добрый господин, — кивнул Зонг. — Но если ты из этих, то лучше иди в Хунмяо — там найдутся мальчики на любой вкус.

— Фу, блядь! — отшатнулся я. — Мне нужен кто-то, кто покажет город. Где что, где какие люди, где какие рынки, кто чем дышит и чем пробавляется — я хочу знать всё, что ты знаешь. За это получишь целый серебряный лян.

— Хорошо, — согласился ворюга. — Я много чего знаю!

— Попробуешь съебаться — я тебя найду и захуярю, — предупредил я его.

— Да за что? — удивился Зонг.

Видимо, он так и собирался поступить.

— Не люблю, когда всякие ебанаты нарушают договорённости, — ответил я. — Это принципиально. Пошли.

*530-й день юся, имперская провинция, Юнцзин, квартал Хунмяо*

— Я устал… — пожаловался Зонг.

— А я нет, — усмехнулся я. — Идём дальше.

— Но я показал тебе почти всё, что знаю! — воскликнул карманный ворюга.

— Почти, — сказал я. — Где начинается квартал Хунмяо?

— Да мы уже в нём! — ответил Зонг. — Дай деньги и я пойду!

— Ну-ка, покажи зубы, — попросил я его.

— А зачем? — нахмурился пацан.

— Да удостовериться, что тебя уже пиздили за выёбистость, — усмехнулся я. — Будешь так себя вести, одними зубами у меня не отделаешься — предупреждаю один раз.

Зубы Зонг так и не показал.

— Значит, это самый главный шлюшатник? — уточнил я.

— Нет, ха-ха! — засмеялся ворюга. — Главный шлюшатник — это квартал Шуйхуафан! Если хочешь найти первосортных шалав, то тебе точно туда! Если хочешь, чтобы тебе отполировали хуй до блеска, то обращайся к мадам Ксие — у неё есть мастерицы!

— Да ты совсем конченый, пацан, — покачал я головой. — На, твоя монета. Пиздуй и больше не попадайся мне на глаза. Ещё раз попытаешься у меня что-то спиздить — отрублю тебе левую руку.

Бросаю ему один лян и иду вглубь квартала.

Так-так-так…

Народ тут примерно такой же, как и везде, имею в виду, одеваются так же, то есть, уровень достатка не хуже и не лучше. Похоже, что тут так все живут, кроме Иностранного квартала, возле которого я видел ухоженных и поправленных аборигенов, а также несколько дам европейской внешности. В Императорский квартал я не попал и не мог попасть — туда вообще никому нельзя, кроме доверенных и рукопожатных. Я не рукопожатный и, уж тем более, не доверенный.

Сегодня пошуршу в Хунмяо, а завтра погоняю воздух в Иностранном квартале, куда меня точно пустят, если прикинусь прилично. Время бичарского прикида пора оставить позади.

Мой плащ уже изрядно истрепался и, время от времени, сыплется лоскутами.

Есть у меня идея, как сделать прикид под стать уважаемому юся — нужно сходить и подстричься, а дальше настанет пора экспериментов.

Вообще, надо было, блядь, регулярно собирать свою кровь, чтобы выпаривать её над костром и копить экстракт для будущего извлечения из неё металла, но мне было лень.

Я тут подумал: а ведь необязательно ВЕСЬ доспех делать из кровавого железа…

Мне кажется, достаточно намутить из него критические перемычки, чтобы свойства моего неебически развитого тела не перерезали их в первую очередь, а остальная часть брони — хуй с ней, пусть разрушается, постепенно. Так можно сделать хотя бы кирасу, чтобы было не так больно и опасно ловить грудью пули.

Но рабочим вариантом я вижу волосы — в пути я регулярно срезал свою гриву, которую специально отращивал по плечи, поэтому у меня есть определённый запасец.

Волосы у меня крепче, чем у обычных людей, пусть и ненамного, примерно как у коня, поэтому можно соорудить оснастку для кирасы и носить её определённое время. А можно вообще не ебать себе мозг и выковать что-то кондовое, с толщиной металла не менее пяти миллиметров…

Это всё потому, что мне не нравится, когда меня протыкают пулями.

— Уау, привет, красавчик! — заулыбалась увидевшая меня шаболда.

Вопреки ожиданиям, это азиатка. Внешность у неё, откровенно говоря, поёбанная. Она попыталась скрыть это макияжем — очень дешёвыми белилами, загрязнёнными какой-то серой хуйнёй, но получилось это всрато и даже несколько пугающе, что повысило уровень её поёбанности.

— Ты бы поменьше работала, дамочка, — посоветовал я ей. — Это плохо на тебя влияет.

— Иди ты, пидор! — бросила мне шлюха и вернулась в здание.

«О-о-о, кажется, я дома», — подумалось мне. — «Шлюхи, малолетние ворюги и бомжи — велкам ту холи найтинс! Не хватает только школьников, дышащих „Моментом“ с коричневой крышкой и морилкой с лаком для дерева!»