Громче меча 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 36

— Устала от постоянной смены мест, — покачала головой Лу. — Где теперь твой дворец и твоя великая армия? И где ты?

— Раз возражений нет, то подыщем что-нибудь подходящее, — не дал я Реншу ответить. — Где тебе больше нравится? В городе или в деревне?

— В городе, — решительно заявила Лу. — Но одной мне там не протянуть.

— С деньгами можно протянуть почти где угодно, — улыбнулся я. — Я куплю тебе дом — я же, совсем недавно, стал сказочно богатым…

Реншу тоже очень богат, потому что утащил с собой часть государственной казны — совсем немного, по государственным меркам, но просто дохуя по меркам одного человека.

— Спасибо тебе, Ли, — поблагодарила меня Лу.

Всё-таки, прав был Экзюпери. Мы в ответе за тех, кого приручили. Поэтому я не могу просто оставить её где-то и забыть — не такой я человек.

Мадам Доу, конечно, жалко, но у нас не срослось, а если бы срослось, нам, наверное, пришлось бы тащить через границу всю её семью…

Снова меня охватило чувство вины. Сука.

— Я пойду поищу нам телегу, а вам советую лежать на кроватях деревянными колодами и копить силы — завтра останавливаться будем очень редко.

*74-й день юся, провинция Ляочэн, на тракте*

— Ой, какие же вы дебилы… — пробурчал я.

— О чём ты? — спросил Реншу.

Мы маскируемся под местных колхозников, поэтому одеты в соответствующую одежду и едем на скрипучей бричке с впряжённой в неё сельской кобылой.

Это не просто маскировка, это настоящий камуфляж, потому что наши физиономии специально замазаны сажей и грязью, а в бричке лежит груз — хворост, который мы собрали в роще сразу после трактира. Достоверность камуфляжа близка к максимальной — таких бричек тут ходит дохрена и больше.

Но есть у этого камуфляжа одна маленькая проблема — разбой на дорогах…

— Держите морды кирпичом, — сказал я. — Нас пасут какие-то невнятные люди, желающие нам чего угодно, но не добра. Вернее, желающие нашего добра.

Вообще, раз разбойники заинтересовались нашей бричкой, то они весьма непритязательны — если смотреть со стороны, то с нас брать нечего, кроме телеги и кобылы. А вот если смотреть изнутри, то у нас с собой целое состояние, настолько грандиозное, что его обладатель сможет жить в неге и роскоши всю оставшуюся жизнь, а потом остатков хватит на внуков, правнуков, праправнуков и так далее…

Но у безумных бабок — безумная защита. Так оно обычно и бывает всегда.

— Что будем делать? — спросила забеспокоившаяся Лу.

— Вы — ничего, — ответил я. — Посмотрим, как будут действовать разбойники.

Мы ехали, как ехали, поэтому у разбойников не должно возникнуть подозрений.

Следующие километров двадцать ничего не происходило, хотя я ждал говна в стиле валящегося перед нами дерева и так далее.

— Я думаю, что это не особо разумно, — сказал Реншу, когда мы остановились на ночлег.

— А что для тебя разумно? — усмехнулся я, бросая хворост в костёр.

— Они точно нападут сегодня, — произнёс Реншу.

— И это здорово, блядь, — ответил я. — Пусть думают, что это будет лёгкая работёнка.

Когда стемнело, Лу и Реншу улеглись, якобы спать — вряд ли у них получится уснуть, зная, что где-то в окрестностях шастают разбойники, а я пошёл якобы отлить. Ушёл и не вернулся.

Разбойники выдали себя шумом — они начали собираться метрах в пятистах, а затем к ним вышел я.

— Здорова, бандиты! — вынул я княжий меч из ножен.

— Ты кто⁈ — обернулся ко мне мужик лет пятидесяти, вооружённый какой-то поделкой типа мачете.

— В некоторых провинциях меня зовут «Ты кто⁈», а потом умирают, — ответил я. — А ты кто и хули забыл тут, рядом с моим ночным лагерем?

— Взять его! — скомандовал мужик.

Зашипел порох и раздались выстрелы.

Я укрылся за своим пуленепробиваемым щитом, принявшим на себя пару-тройку пуль, а затем бросился в атаку.

Срезаю голову главарю разбойников, а затем крошу остальных.

Запах крови бьёт в ноздри, а затем его перебивает вонь выпущенных кишок. Через три десятка секунд всё было кончено. Двое-трое разбойников задали стрекача, исчезнув среди деревьев, но основная масса навсегда легла здесь.

— Готово, — заключил я и оторвал от одежды главаря клок ткани.

Тщательно оттираю свой княжий меч и иду к нашему лагерю.

Раньше, во времена доминирования чудовищ, разбойники просто не существовали, как класс — для чудовищ разбойник и селянин равнозначны по питательной ценности.

Нет, были очень крупные банды, способные влиять на целые провинции и успешно защищающиеся от чудовищ, но их было очень мало, не больше пары десятков на всю Поднебесную.

Теперь же разбойников развелось так много, что просто диву даёшься…

«Если ниша чудовищ опустела, то кто-то должен занять их место», — подумал я. — «Государство не смогло, поэтому это сделал разбойный люд».

— Где ты был? — спросил Реншу, поднявший голову.

— Решал проблемы, — ответил я и лёг на одеяло.

Может, надо какую-нибудь раскладушку сообразить? Это же такой пиздец — спать на голой земле…

Выковать раскладушку — это же реально? А зачем выковывать, если можно сделать её из древесины?

— Какие проблемы? — спросил Реншу.

— Разбойники, блядь, — раздражённо ответил я. — Спи давай — нас сегодня никто не побеспокоит.

*76-й день юся, провинция Ляочэн, имперский град Шухуа*

Вчера ночью мне снилась алюминиевая раскладушка с брезентовой тканью. Я просто лёг на неё и спал — такой был сон во сне.

Сейчас я вижу перед собой прекрасный имперский град Шухуа, процветающий от торговли со всеми прилегающими регионами и давно переросший собственные стены.

Имперские города — это странное явление, возникшее примерно лет четыреста назад. Шанс возникнуть чему-то подобному появлялся всякий раз, когда власть ванов ослаблялась вследствие какого-либо кризиса.

Например, Шухуа возник в период, когда слабый ван Кун Ксу раздал сельские уезды своим военачальникам и началось что-то вроде феодализма, с вассалитетами, пажами и прочими бомжами.

Такое происходит регулярно, ведь если рушится административная власть, всегда можно раздать наделы военным, чтобы они навели порядок и восстановили стабильный поток налоговых поступлений.

Подобные «феодальные» периоды могут длиться столетиями, но потом, рано или поздно, кто-то из наделённых становился ваном и подавлял всех остальных, восстанавливая при этом нормальную бюрократию и максимально возможную централизацию.

Но, ввиду того, что процесс мог длиться столетиями, в рамках этих странных лет могут возникать могущественные города, устраивающие свой бюрократический бордель и более не желающие подчиняться вану, ведь у них свои советы и своя демократия, а ван, как обычно, будет сдирать три шкуры и вообще, это неприятно — слушать этого душного типа.

Один из последних императоров Второй Золотой династии, Хуан Лунчэн, увидел в этих городах не угрозу, а потрясающую возможность — он объявил сезонную распродажу статусов имперских городов, типа, с галочкой, чтобы выделять эти образования среди остальных. Стоило это безумно дорого, но желающих было дохрена, поэтому Лунчэн поднял кучу бабок и выиграл для своей династии ещё два поколения правления.

Так и появились имперские города, номинально подчиняющиеся напрямую императору и на хую носившие местных ванов.

Ваны эти города не любят, потому что это, вообще-то, плевок в лицо их безраздельной власти в провинции, но поделать с ними они ничего не могут — это крупнейшие производственные, научные и торговые центры, на фоне которых остальные города напоминают деревушки.

И мы здесь.

— Поехали, — подстегнул я нашу кобылу.

Имени я ей давать не стал, чтобы не привязываться. Всё-таки, я очень сентиментальный человек…

Я до сих пор скучаю по моей Ласточке, совершенно несправедливо разбившейся из-за одного уснувшего за рулём долбоёба. Столько денег, времени и любви в неё вложено, сколько всего мы вместе с ней пережили — очень и очень жаль мою бедную Ласточку…