Правила Игры - Самылов Алексей Леонидович - Страница 7

«Хорошо, что ты это понимаешь. Первое, я хочу узнать, что на самом деле. Без имён, только схема. Второе — мне нужна возможность».

* * *

23 мая, среда. Около пяти вечера

Королевство Таиланд. Пхукет

Когда раздался стук в дверь, громкий и требовательный, На Му Ган сразу понял, что происходит что-то очень нехорошее. Все эти дни он ждал чего-то такого. Счета просто так в блок не попадают.

Поэтому, Ган не расслаблялся. Он даже спать ложился, не до конца раздеваясь. Мобильник, которым пользовался в Корее, он с собой не взял. Здесь купил телефон с левой симкой. Дом, который был арендован заранее, он не использовал, но при этом и не отменил аренду. Оставшимися счетами тоже не пользовался, только с одного деньги снял сразу по прилёту. И теперь ждал, когда ему просигналят о готовности маршрута в Индонезию.

А ещё всё это время господин Ган думал. Размышлял. О том, что жадность и надежда на лучшее — это самые плохие советчики. Ещё год… Даже не год, полгода, месяца три назад, всё можно было бы провернуть в куда более выгодном формате. Да, пришлось бы уговаривать Су Бин… и сбрасывать где-то по пути, но всё равно, получилось бы куда лучше. А сейчас…

Сейчас сбывались все наихудшие сценарии и догадки. Судя по быстроте блокировки счетов, Хюнэ Ди действительно связалась с очень влиятельными людьми. Да, скорее всего, и она все деньги потеряла… Но вполне возможно, что её куда-то взяли. Устроили. А вот теперь пришли за тем, кто её обижал…

На Му Ган даже раздумывать не стал. Сразу же метнулся к задней двери на кухне, по пути подхватив чемоданчик. И… Увидел двух плечистых мужиков, заходящих через заднюю дверь. В белых рубашках и серых брюках. И это были корейцы.

— Стоять, — пробасил один из них. — Чемодан сюда. Руки поднял.

Второй подошёл к Гану. А первый мужчина, который и приказывал, остался стоять на расстоянии. У На Му Гана отобрали чемодан из ставшей вялой и влажной руки. Словно манекен повертели, обыскивая. Карманы, проверяя, вывернули наружу и так оставили.

— Пошёл, — пихнули Гана в спину.

Они вернулись в гостиную, где Ган только что и сидел. На столе так и стоял стакан и бутылка с «виски». Местным, дешёвым пойлом, другого в магазинчике неподалёку не продавали. Один из мужчин усадил На Му Гана на диван, с силой надавив на плечо, второй прошёл к входной двери.

В дом вошли ещё трое. Таких же крепких мужиков.

— Ты туда, ты туда, — а распоряжался мужчина за сорок.

И вот его На Му Ган узнал. Видел раньше на фото. Это был Пак Хэ Джин. То есть…

— Здравствуйте, папа! — ироничный, ехидный голос Хюнэ Ди Сюн.

«Дочка», в лёгком синем облегающем платье, подошла, присела в кресло напротив, положила ногу на ногу, демонстрируя красоту и длину ног.

— Что-то вы негостеприимны, — губы Сюн скривились в презрительной усмешке. — Мы к вам в гости, а вы в дверь.

В соседнее же кресло опустилась невысокая худая женщина. В строгом деловом костюме, но без пиджака, только в белой блузке. Климат всё-таки.

«Хаджин Бин» — с холодом в груди На Му Ган опознал вторую гостью.

Которая с деловитым видом положила на столик кожаную папку.

— Здравствуйте, господин Ган, — спокойным ровным тоном произнесла Бин.

Она достала из папки небольшой прибор из серого пластика. В котором Ган опознал диктофон.

В этот момент один из парней поднёс к Сюн уже раскрытый чемоданчик. Хюнэ Ди бросила туда мимолётный взгляд.

— Доллары? Это правильно, — кивнула она.

Парень убрал чемоданчик. Сюн с предвкушением на лице посмотрела на отчима.

— Итак, — произнесла она. — Что-то вы, папа, уехали и не попрощались. Вот я и решила восполнить этот пробел. К сожалению, маму с собой я взять не могла, она уже смотрит на небо через решётку. Вы буквально на день опередили события. Что похвально, вы смотрите в будущее. Надеюсь, вы и дальше будете столь же предусмотрительны.

Ган промолчал. Потом нагнулся. Сюн при этом сделала знак, чтобы мужчине не мешали. На Му Ган же взял стакан… и выпил залпом. Поморщился.

— Сколько? — сипло спросил Ган.

— Приятно разговаривать с понимающим человеком, — ответила Сюн. — Вашим подельникам пришлось угрожать, растолковывать перспективы. Господин Хо настолько упёрся, что пришлось его использовать, как пример.

Бин же передали ноутбук. Она поставила его на столик, открыла.

— Пример? — не понял Ган.

— К сожалению, на его похороны вы не сможете попасть, — ответила Хюнэ Ди уже спокойным, холодным тоном. — В республике вас, разумеется, задержат ещё в аэропорту.

По спине Гана потек холодный липкий пот. Вряд ли… Сюн решила просто напугать. Это было бы глупо. Ну, и намёк от неё более, чем… Ясный.

На Му Ган снял очки. Опустил голову, облизал губы.

— Около ста тысяч, Сюн-ним, — сказал кто-то из-за спины Гана.

— Это возле… — Хюнэ Ди задумалась. — Ста пятидесяти миллионов. Спасибо, Шу Чо.

Сюн перевела взгляд на собеседника.

— Почему Аргентина? — спросила она. — Вы бы там выделялись, как белый камень на вулканическом пляже.

На Му Ган расстегнул две верхние пуговицы рубашки. И сделал жест в сторону бутылки, стоящей на столе.

— Прошу, — разрешила Сюн, кивнув.

Ган нагнулся, взял бутылку. Этикетка на ней была блёклой, и написано было тайскими буквами.

Хюнэ Ди и Бин спокойно ждали, пока На Му Ган нальёт и выпьет. Наконец, вылакав полстакана, Ган поставил его на стол, посмотрел на женщин.

— Мы тебя сильно недооценили, Хюнэ Ди, — криво усмехнулся Ган. — Надо было ещё тогда, после смерти твоего…

— Не нужно пытаться вывести на эмоцию, Ган, — спокойно произнесла Сюн. — Это, во-первых, пустая трата времени. Моего времени. А, значит, будет иметь цену. Вы же не хотите перемещаться, например, со сломанной рукой? Давайте к делу. Хаджин.

— Господин Ган, — действительно, холодная тварь, как и говорил Юн, даже голос какой-то змеиный, неприятный. — В текущий момент времени вы объявлены в розыск на территории республики. Как вы можете оценить, сейчас с вами разговаривают частные лица, а не сотрудники прокуратуры. Что говорит о том, что в международный розыск вы ПОКА не объявлены. Надеюсь на ваше сотрудничество. Начнём со счетов в BBVA. Вы готовы?

— С Чжу Сан Юном вы тоже начинали с этого? — Ган должен был сделать эту попытку…

И, судя по лицу Хюнэ Ди, попытка внести размолвку или хоть какой-то туман, полностью провалилась.

— Следующий вопрос не по теме, — ледяным тоном произнесла Сюн. — Будет стоить вам части здоровья. Мы друг друга поняли?

А на губах Бин в этот момент промелькнула снисходительная усмешка. Она потянулась, включила диктофон.

— Двадцать третье мая две тысячи восемнадцатого года, — ровным обезличенным тоном произнесла адвокат. — Семнадцать часов двенадцать минут, Королевство Таиланд, город Пхукет. Частная беседа…

* * *

Остров Ко Яу Яаи. Двумя часами позже

Из белого микроавтобуса, подъехавшего к небольшому, в две комнаты дому, вышли люди. Двое крепких молодых людей в примерно одинаковых серых штанах и белых рубашках вели третьего, мужчину за сорок, в цветастой «гавайке», джинсах и при этом с сильно растрёпанной причёской. Вели довольно грубо, вывернув назад руки, поэтому мужчина находился в полусогнутом состоянии. Четвёртый пассажир, выйдя последним, закрыл дверь.

Они все прошли во двор дома. Шин, кстати, отметил, что местные пейзажи и бытовые привычки, сильно походят на таковые где-нибудь на юге России. Даже обликом местные поселения можно спутать со станицами Краснодарского края.

А ещё никто не пялился поверх заборов, что тут происходит. Местное население, в большинстве своём мусульманское, демонстрировало полное отсутствие излишнего любопытства.

В гостиной домика, на диване, сидел крепкий высокий мужчина. Перед ним на низком столике стояла чашка с кофе. Напротив парня, в кресле, сидела рослая женщина. Перед ней стоял ноутбук.