Правила Игры - Самылов Алексей Леонидович - Страница 12

«Все парни в такое впадают? Это от ощущения обеспеченности и вседозволенности? Или раньше конкретно эти скрывали, а сейчас перестали?».

К счастью, осталось немного. Оля сказала, что всё будет хорошо. Она в Корее устроилась на хорошую работу. Настя чуть улыбнулась.

«Неужели я на самом деле поеду в Корею?»

Мысль пока никак не желала приниматься. Но сестра так уверена. Настя приподняла лямки рюкзачка, снова улыбнулась.

На автомобильный сигнал она подняла взгляд. И снова опустила. Напротив выхода с территории школы остановилась большая чёрная машина.

А ещё Оля сказала подсобрать вещи. Что она не оставит её в этом доме. И вот это…

— Настя!

Анастасия подняла взгляд. Её глаза чуть расширились. Лицо озарила счастливая улыбка.

— Оль! — девушка сбежала с крыльца.

У ворот школы стояла сестра. И махала рукой. А чуть позади Ольги озирался здоровый парень. Азиат. Точнее, наверное, кореец.

— Оля! — выбежав, Настя кинулась в объятия.

— Оу, сшибёшь! — рассмеялась Ольга. — Какая вымахала!

Настя же сильно-сильно стиснула сестру.

— Задушишь!

Настя оторвалась.

— Оль, — вполголоса спросила она. — А это твой парень, да?

— Да, — усмехнулась Ольга. — Знакомься. Ли Дже Вун.

— Очень приятно, — на Настю вдруг напала робость.

— Ли Дже, и саламун нае её донсенг-ийе, Настя, — произнесла Оля, обращаясь к парню.

— Маннасо пангавоё, — пробасил парень и зачем-то склонил голову.

— А что он сказал? — спросила Настя.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Ольга.

— Слушай, а ты по ихнему… — Настя округлила глаза и сделала удивлённое лицо.

— И ты будешь, — усмехнулась Оля. — Поехали.

Она сделала жест в сторону… Той самой большой чёрной машины.

— На этом? — изумилась Настя.

— Ну, да, — ответила Ольга. — А что такое?

— А-а…

Настя склонила голову к сестре.

— А ты на самом деле хорошо зарабатываешь? — тихо спросила она.

— На самом, Насть, на самом, — ухмыльнулась Ольга. — Ты вещи собрала? Я не хочу тебя даже на вечер оставлять в том доме.

— Собрала, — покивала Настя…

… Дом. Ольга смотрела на это место… Забор-штакетник, словно зубы бомжа. Пляшет во все стороны и уже многих штакетин нет. Домик под кроной разросшегося тополя, обитый досками. Когда-то дом был синим, а наличники белыми. А теперь всё чёрное и облезлое. Крыша, прогнувшаяся посередине. В одном окне вместо стекла картонка. Настя, кстати, наверное, и не помнит, когда дом был в более-менее нормальном состоянии.

От калитки до двери в дом набросаны доски. Весной и в дожди тут натуральное болото.

— Как же мне хочется сжечь это, — процедила Ольга, стоя у забора.

Ли Дже, выйдя, недоумённо смотрел на это убожество.

— Ты жила здесь? — спросил он.

— Да, — хмуро ответил Ольга. — И хочу это побыстрее забыть. Идёмте.

Настя с опаской смотрела на неё.

— Идём, идём, — подбодрила сестру Ольга. — Пора с этим закончить нахрен.

По доскам они дошли до двери. Настя вздохнула, увидев, что кто-то опять «открыл» дверь.

— Вот они где!!!

Дверь внезапно распахнулась настежь. И перед молодёжью оказалась женщина. В линялом халате, растрепанная. И с каким-то диким взглядом.

— Мама? — удивлённо и подавлено произнесла Настя.

— Вы где шляетесь, шалавы? — рявкнули в ответ.

— А ну-ка, — Ольга отодвинула назад сестру.

И поднялась на крыльцо.

— Ты что, из дурки сбежала? — с угрозой спросила Ольга.

Он мрачного вида дочери, которая была на голову выше, женщина было смутилась и даже назад отшагнула. А потом вновь натянула на рожу высокомерное выражение.

— Ты чё, силу почуяла, а? На мать…

— Какая ты мать, тварь? — негромко процедила Ольга. — В сторону ушла. Пока в хлебальник не получила. Настя. Вещи забирай.

Анастасия мышкой проскользнула мимо.

— А это чё, хахаль твой? — ехидно, с мерзкой улыбочкой спросила женщина, смотря на стоявшего у крыльца Ли Дже.

— Не твоё дело, — холодно ответила Ольга.

И заглянула в коридор. И увидела Настю, которая стояла с растерянным видом. Ольга нахмурилась.

— Что случилось? — спросила она, подойдя к сестре.

Та посмотрела на Ольгу. На её лице было недоумение, обида.

— Я… А она… Вот.

Ольга заглянула в комнату. И увидела разбросанные вещи. И буквально растерзанные пакеты. Видимо, «матушке» не понравились сборы младшей дочери.

— Документы бери, — произнесла Ольга. — Вещи оставь. Купим новые.

— Но у меня куртка…

— Оставь, — твёрдо произнесла Ольга. — Бери документы, что для учёбы нужно: тетради учебники. Канцелярию купим.

— Но…

По щекам Насти скатились слёзы.

— Всё нормально, Насть. Собирайся.

— Что и сестру на панель тащишь, шалава⁈ — раздался за спинами девушек визгливый голос.

— Уйди лучше, — с чувством посоветовала ей Ольга.

— Эй, Алевтина! — пьяный голос из кухни. — Пожрать чё есть?

Зыркнув на дочерей злым взглядом, женщина ушла на кухню…

… Настя остановилась у калитки. Обернулась, посмотрела на дом. Сколько раз она уходила отсюда… А потом плелась обратно, заставляя себя идти в этот дом. А вот теперь… Она выйдет отсюда и уже не вернётся.

— А что будет с ней? — негромко спросила Настя у сестры.

— Тебе не всё равно? — спокойно ответила Ольга. — Ей плевать. И на себя, и тем более, на нас.

Настя вздохнула.

— Моден ге хвинчан аё? — спросил Ли Дже.

— Нээ, — ответила Ольга, кивнув.

Ли Дже кивнул в ответ и открыл заднюю дверь машины.

— Дельоё апе анжаё аладжо? — произнесла Ольга.

Парень усмехнулся. И пошёл обходить машину.

— Садись, — кивнула Оля в сторону машины.

Настя залезла внутрь. Всё, что она забрала, поместилось в её школьный рюкзачок. Учебники найти не удалось, похоже, их не просто выкинули, а спрятали. Но Оля сказала, что если что, за них заплатить можно.

— Оль, — тихонько произнесла Настя. — А ты… долго учила?

— Я ещё учу, — хмыкнула та, закрывая дверь. — Непростой язык.

Ли Дже сел на соседнее с водителем сидение.

— В гостиницу, пожалуйста, — сказала Ольга водителю.

Тот в ответ молча кивнул…

… Когда завёлся мотор, смотрящая на дом Настя увидела, что на крыльцо вышла мама. Приставив ладонь ко лбу, она рассматривала машину. И только Настя захотела прошептать «До свидания», как мать развернулась и ушла в дом. Девушка вздохнула.

Вот машина поехала. И дом, где она провела всю свою жизнь, скрылся за зарослями сирени. Настя вздохнула.

— Но всё равно… грустно, — негромко произнесла она.

Ольга улыбнулась ей.

— Сейчас мы это исправим, — произнесла она. — Я знаю один очень действенный метод.

— Какой?

— Шопинг. И у нас для полного удовольствия даже жертва имеется. Ча-ги-я! Ули каге гая найо!

— А? — парень живо обернулся, причём на его лице был чуть не ужас.

— Да-да, дорогой! ­ – подтвердила Ольга, мило улыбаясь. — Видишь, моя сестра грусть? Надо её быть чуть развеять!

— О-о! — протянул Ли Дже. — Надеюсь, не как тогда?

— А ты что, против того, что было после? — вопросительно подняла бровь Ольга.

— Щиболь. Но только с едой! ­– выставил условие Ли Дже.

— Пуиамнида, — усмехнулась Ольга.

* * *

Сеул. Около пяти вечера

Шин, посмотрев сообщения от Ольги, хмыкнул. На фотках, которые пришли, была запечатлена девчонка, русская, само собой. Какая-то шибко худая. Но при этом счастливая. В разной одежде. На одной фотке в отражении зеркала Шин заметил Ли Дже с выражением лица «Всё проходит, нужно потерпеть».

— Хм, а фактура-то ничего, — заметил парень.

Фигура у сестры Ольги весьма. Навскидку, даже у Оли верхние передние размеры поменьше будут. Или это из-за привычки видеть азиаток? Всё-таки, несмотря, что кореянки были пофигуристее в среднем тех же японок, всё равно в массе были посуше. Вот, например, Сон Джун на Елену среагировал именно потому, что есть за что, как говориться, ухватить.