Культивация зельевара (СИ) - Крынов Макс - Страница 51

Их организация была не просто крупной — она была громадной, колоссальной машиной, отлаженной до совершенства и способной перемолоть любого, кто посмеет встать у неё на пути.

Именно теперь я понял, насколько наивными были мои представления о том, что я смогу в одиночку противостоять подобной силе.

Огромные цеха, в которых кипели котлы на десятки кубометров.

Залы, заставленные рядами алхимических столов и сотни фигур в одинаковых одеждах, склонившиеся над котлами и ретортами.

Бесконечные склады с ингредиентами, закупленными со всех концов королевства — от моря до диких земель включительно. Целые караваны, повозки в которых загружены как готовыми зельями лечения в двадцатилитровых банках, так и аккуратно расставленными пробирками размером с мизинец, в которых таятся зелья запредельных рангов, от токсичности которых обычный практик ранга закалки просто умрет. Или станет сильнее…

Я видел четко налаженную систему поставок и контроля качества, где каждая партия сырья проходила строгий осмотр, а каждое готовое изделие проверялось целой командой опытных мастеров, некоторые из которых имели таблички (но Никифор с ними почти не общался).

Целая паутина агентов и посредников в городах и деревнях: они собирают слухи, доставляют заказы и следят за мелкими травниками даже в деревнях и селах.

Множество лабораторий, каждая из которых была предназначена для работы с определенного вида зельями: лечебными эликсирами, боевыми стимуляторами, ядами и противоядиями. Один цех Крайслеров за месяц смог бы повторить мои улучшенные рецепты, а они властвуют не один десяток лет. Я искал причины, по которым у Крайслеров нет улучшенных рецептов, и не находил ни одной. Зато мне на ум настойчиво шла мысль: у Дома зельеваров уже есть улучшенные рецепты, причем такие, до которых мне еще трудиться и трудиться. Не может зельевар, даже с табличкой, меньше чем за полгода дорасти до лучших умов Крайслеров и перерасти их!

Думаю, принц не знает об улучшенных рецептах по двум причинам: либо они не выгодны для массового производства, либо Крайслеры приберегли их для себя.

Есть еще третий вариант: Крайслеры саботируют зельеварение. Если подумать на эту тему, можно прийти к выводу, что за Домом стоит кто-нибудь типа Недзуми или иной духовный зверь, который обрел разум. Но это скорее из теорий заговора.

Дождь усилился, но я почти не обратил на это внимания, поглощенный мыслями о том, что я — лягушка на дне колодца в сравнении с теми, кто живет и развивается десятки, а может, и сотни лет.

Табличка — не такой уж редкий товар, раз людей с нею ловят едва ли не каждый год. Если я со специализацией в восемнадцать единиц варю классные зелья, то чего добиваются люди со специализацией в сорок, в шестьдесят единиц зельеварения? Есть ли алхимики, достигшие ста, и почему они до сих пор не на троне? Может ли практик достичь ста единиц в навыке, и может ли развиваться дальше?

Мысли переключились на убийство десятка Крайслеров возле заброшенного кладбища. Принцу я верил, и верил в то, что тот попытается защитить моих родных, пока это будет в его интересах. Но перестраховаться будет правильнее.

В памяти Никифора не нашел тех, кто мог бы помочь мне в игре против Крайслеров. Людей, которые недовольны Крайслерами, много — Дом зельеваров вальсировал в политике Руанского королевства очень давно и успел оттоптать немало мозолей. Но все эти люди со мной даже разговаривать не захотят — я никак не зарекомендовал себя, не стал известным. Я — зельевар, в конце концов; меня могут принять за пособника Крайслеров.

Что удержит влиятельный дом от моего убийства? Не моя полезность Крайслерам (даже если бы я собирался плясать под их дудку). Я уже сделал такое, за что власть имущие обычно убивают, и не важно, сколько прошло времени — год, или десять лет.

От моего убийства их могут удержать две вещи: если я найду влиятельного покровителя (куда уж влиятельнее), или — если моя смерть принесет Дому куда больше проблем. Второе я смогу обеспечить только, если покопаюсь в памяти кого-нибудь из высокопоставленных Крайслеров, повыше Никифора. Например, выпотрошу память мужчины, который ежегодно инспектирует зельеварную мастерскую секты Тьмы, запишу все нехорошее на бумаге и найму человека, который в случае моей смерти или гибели кого-то из родных разошлет сведения энергичными почтовыми голубями. После чего можно вежливо уведомить Крайслеров о том, к чему приведут неосмотрительные действия.

Когда резерв Ци начал подходить к концу, я свернул с дороги и углубился в лес, пытаясь найти место подальше от посторонних глаз. Остановился рядом с небольшим оврагом, окружённым густыми кустами и старыми, покрытыми мхом деревьями.

Морось с неба усилилась, и я раздражённо стряхнул капли с капюшона.

— Ладно, пойдет… — пробормотал, покосившись на черное небо.

Двести метров от дороги — вполне достаточно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Следов я почти не оставил, и если меня и преследует кто-то, вряд ли найдет, где я свернул. Если даже небольшой костер разведу, его вряд ли кто увидит.

Я привычно вытащил палатку и развернул её на сырой земле.

Пока я возился с колышками и растяжками, с веток деревьев то и дело срывались крупные холодные капли, попадая то на капюшон, то на голые ладони. Я тихо ругался себе под нос, но руки сами делали привычную работу быстро и умело. Наконец палатка была готова.

— Вот черт…

Как будто мало мне было неприятностей за день, я только сейчас вспомнил о том, что собирался заменить прохудившийся спальник в селе, мимо которого прошел полтора часа назад. Хотя, с другой стороны, вряд ли поздним вечером там была бы открыта лавка.

Сумерки сгущались, лес постепенно оживал. Из кустов осторожно выглянула любопытная мордочка хорька: зверек внимательно посмотрел на меня блестящими глазами-бусинами.

— И чего уставился?

Хорёк фыркнул и исчез в кустах.

Похоже, люди здесь встречались редко, и местная мелочь совершенно не знала страха.

Покончив с палаткой и убедившись, что зверушки наконец потеряли ко мне интерес, я принялся чертить защитные печати вокруг места ночлега. Я аккуратно поднял слой листьев и хвои и начертил на земле печати, наполнив их энергией. Эти массивы должны создать надёжную преграду от духов и предупредить меня о приближении любого человека или духовного зверя.

Закончив последнюю печать, я удовлетворённо кивнул сам себе. Руны легли как надо — ровно и чётко. Теперь можно заняться костром.

Я отправился собирать ветки — задача оказалась не самой простой: всё вокруг было мокрым и сырым, но получилось наскрести относительно сухих веток.

Аккуратно выкопал небольшую яму, выложил колодец из веточек. Дерево не хотело разгораться: огонь на подпаленной бересте лениво кусал деревяшки, шипел и дымил, но спустя несколько минут, которые я провел, заслоняя костер от капель, разгорелось устойчивое пламя.

— Хоть что-то идёт, как полагается, — облегчённо вздохнул я, грея ладони у огня. С крепостью здоровья практика второго ранга я мог и в ледяной луже переночевать и не простыть, но никто не говорит, что это было бы хоть сколько-нибудь комфортно. Еду, кстати, тоже приятнее есть теплую.

Я достал из рюкзака глиняный горшочек с заранее приготовленной картошкой с мясом, плеснул туда немного воды из фляги и поставил прямо в огонь. Вскоре по поляне поплыл аппетитный аромат. Надеюсь, запах не привлечет кого-нибудь посерьезнее хорька.

Поужинав, заперся в палатке. По ткани барабанил разошедшийся ливень, но я в темноте и уюте. Можно лечь спать, а можно потренироваться с тенями, или со льдом, или доделать проект печатей для комнаты медитации, которую планирую создать в секте. Там осталось-то — составить печати для четвертой стены и для потолка. Я взял печати из беседки школы Небесного Гнева, но с помощью знаний рунных массивов, добытых из книг королевского лицея, я так переделал эти печати, что от основы там мало чего осталось. Зато результат должен быть шикарнейшим.