Сто баллов удачи (СИ) - Го Александр - Страница 51

Ноги подкосились. Я опустился на холодную, влажную от крови траву, неподалёку от мёртвого мужика с распоротой брюшиной — он всё ещё сжимал закоченевшими пальцами массивный, бесполезный против демонов колун.

Плач выживших не стихал, смешивался с треском догорающих обломков и далёким шумом леса под порывами поднявшегося с утра ветра. Моё сознание медленно возвращалось, но всё равно пребывало будто в тумане. Я видел людей, слышал их горе, но оно казалось… отдельным от меня. Я сделал то, что должен был. Спасти всех не вышло. И не винил себя в этом, потому что было кого винить: короля и его героев, демонов, удачу, которая обходится со мной слишком жестоко.

Какой смысл от этого везения, когда оно всегда с привкусом горечи и поражения, даже если ты вроде бы как выиграл? Абсурд.

Ко мне подошёл староста Милл. Его лицо было бледным, но взгляд — твёрдым. Он посмотрел на меня, потом на последствия резни вокруг, и его губы сжались. Он что-то сказал своим людям, уже после того, как мне принесли ведро воды. Затем обернулся к выжившим ривчанам.

— Жители Ривы! — воскликнул староста. — Слушайте меня! Вы знаете меня, я староста деревни Камнеброд. Я… я знаю, что слова утешения не облегчают муки. Мне жаль. Так горько, что не получилось спасти ваших мужей и сыновей, ваших братьев… — Он запнулся на секунду, глядя на тела. — … они погибли как герои, защищая свои дома. Но… — Милл перевёл взгляд на меня, всё ещё сидящего на земле всего в крови. — … но вестник Сталрока… вот он, наш герой… он расправился с этой нечистью! Ни одна из этих тварей не уползла отсюда! Все сдохли!

Местные притихли. Старосту слушали сквозь слёзы.

— Послушайте. Здесь больше нечего делать. Нельзя оставаться на этом пепелище. Я предлагаю вам укрыться в Камнеброде. У нас хватит места, еды… Мы поможем чем сможем. Собирайте вещи. Берите, что сможете унести.

Люди молчали, лишь плач усилился. Но в их глазах сквозь горе, промелькнуло понимание. Милл продолжил, его голос стал чуть мягче:

— Мои люди помогут вам собраться. И надо бы сжечь этих тварей до вечера. Чтобы зараза никакая не пошла. И людей достойно похоронить… Хоть и не успеем, наверное, всё как следует сегодня… — Он вздохнул. — Но мы вернёмся завтра, если что. Сделаем всё как надо. Главное сейчас — уйти отсюда.

По толпе прошёл шёпот, приглушённые голоса. Люди говорили о своих домах, о том, что всё потеряно, но понимали, что выбора нет. Медленно они начали расходиться к уцелевшим домам — кому повезло сохранить имущество. Многим же оставалось лишь смотреть на пожарище.

Местные проходили мимо, ничего не говорили, просто кивали, благодарили меня взглядами. Кто-то осторожно коснулся моего плеча. Я лишь кивал в ответ, всё ещё пребывая в этом странном опустошённом состоянии.

Староста Милл, убедившись, что люди начали двигаться, подошёл ко мне ближе. Присел на корточки рядом.

— Как ты, сынок? — тихо спросил он. Его глаза внимательно изучали меня.

Я мотнул головой. Слова давались с трудом.

— Нормально… Сойдёт.

— Сойдёт… Слушай, те идолы. Про которые люди из Ланше говорили. У тебя они с собой?

— Да… — Я кивнул. — В сумке у меня за спиной. Но сейчас не до этого. Надо…

— Нет, Степан. Именно сейчас и до этого, — перебил он, его тон стал почти умоляющим. — Им… этим людям нужна надежда. Ты отдохни. Ты сделал больше, чем кто-либо мог. Я сам раздам их. И всё объясню. Расскажу про твоего бога и чудодейственные идолы.

— Расскажешь?.. — Я, наконец, сфокусировал взгляд на нём. — В смысле чудодейственные?

Милл кивнул, его лицо стало серьёзным, немного хмурым.

— Люди из Ланше мне рассказали сегодня в лагере… У них один мужик есть. Ну, не то чтобы совсем больной, но маялся чем-то. Рука, кажется, не гнулась толком после старой травмы, а в дороге и вовсе начала отсыхать. Он взял такой идол у тебя… ну, ты раздавал же их там, в лагере беженцев. И просто носил с собой. — Староста развёл руками. — А потом… прошёл день всего, и он заметил. Рука-то его… гнётся! Полностью! Наливается силой, как будто и не было ничего! Вчера решили так вылечить ребёнка, который слёг весь горячий. И на него сразу же подействовало.

Милл посмотрел на меня с благоговением:

— Представляешь, что началось в лагере, когда всем стало известно? Все захотели такой идол! Чуть не передрались из-за них! — Милл вздохнул. — Я еле их успокоил. Сказал им… ну, что не в самой деревяшке дело. Это же просто… ну, символ. А в вере дело. В том, что ты веришь. Вроде поняли. Но надежду… надежду они в этом нашли. Сильную. Сначала являешься ты и убиваешь таких страшных и сильных тварей, а потом приносишь им чудодейственную веру, которая реально имеет влияние не только на душу, но и на тело.

Я смотрел на него, на его уставшее, но решительное лицо. На людей, топчущихся у пепелищ. На дым, поднимающийся к утреннему небу. Вера? Сталрок?

Да, договор есть и всё идёт слишком легко. Но какой ценой?

Милл был прав. Им нужна была хоть какая-то соломинка.

— Хорошо… — выдохнул я. — Просто возьми мою сумку.

Повозка размеренно покачивалась на неровной дороге при скромной скорости двух уставших за день кляч. Покачивание сначала убаюкивало меня, но в какой-то момент вдруг начало вытягивать из липкого тумана, в котором я сидел с того момента, как погрузился в повозку в Риве.

Голова гудела, тело ныло, но самым острым ощущением было что-то холодное и влажное, прилипшее к коже. С трудом приоткрыл глаза.

Я сидел в тесной повозке, набитой людьми. Передо мной и по бокам — заплаканные, измождённые лица. Женщины, старики, дети. Беженцы. Ривийцы. Они смотрели на меня с той же смесью горя и страха, что я видел у них на пепелище.

Мой взгляд упал на свои руки, на одежду. Она была не просто грязной, а пропитанной чёрной, блестящей жижей. Кровь тех тварей. Я так и не успел отмыться. Я сидел среди этих несчастных, пахнущий смертью, и выглядел, наверное, как один из тех кошмаров, что они только что пережили, только в человеческом обличье.

В глазах бедных людей был не только страх перед тем, что случилось, но и страх передо мной. Я видел это. Они боялись демонов, но, похоже, боялись и того, кто так покромсал страшных тварей, а теперь сидел среди них, покрытый мерзкой чёрной кровью. При этом они были мне благодарны, и два этих чувства, как оказалось, могли существовать вместе.

Мне хотелось сказать им, что я не монстр и не нужно меня бояться. Что я обычный человек, просто так вышло. Просто повезло — подвернулся божок, который дал мне действенное оружие. Оно оказалось настолько эффективным против тех тварей, что демоны и сами не ожидали таких потерь.

Я закрыл глаза, прикоснувшись к кольцу.

Доступно повышение уровня +2.

Уровень — 3 (доступно повышение).

Состояние:

Сила — 9

Ловкость — 10

Выносливость — 11

Интеллект — 16

Харизма — 11

Удача — 0 (+100)

Таланты:

Алхимия — 1

Кузнечное дело — 10

Скрытность — 2

Метательное оружие — 2

Способности:

Уберудача(пассивная)

Быстрая передышка(активная): уровень улучшений — 1/10.

Сокрытие(пассивная).

Теневой меч и щит(активная).

Путь религиозной экспансии(пассивная): идолы веры.

*Выберите новую способность:

Укрепление без границ(пассивная): позволяет получать дополнительные баллы характеристик состояния при каждом повышении уровня.

Критический урон(пассивная): шанс успеха зависит от удачи, множитель урона — 1,5. (уровень улучшений — ⅕).

Прочитав предлагаемые способности, я мгновенно приободрился.

Система имела либо какие-то базовые ограничения зависимых от уровня, либо же значительный такой разброс предлагаемых способностей. Впрочем, в обоих случаях я мог даже не надеяться, что «укрепление без границ» станет моей уникальной фишкой. Оно выглядело как недостающий потерянный винтик, который по идее должен был идти изначально. Наверняка такое есть и у Артура, и у многих других героев короля. Возможно, способность открывается всем, кто достиг этого уровня.